Очень грязная история
Шрифт:
Риашти закончить ему не дал:
– Что значит – оставлять ее одну?
Кажется, я начала догадываться, что именно придумал Шаевский. Пожертвовав малым, получить многое.
Шикарный вариант!
Виктор на мгновение прикрыл глаза, качнул головой, словно спорил сам с собой, решаясь на откровенность.
– Мне придется представиться вновь, – медленно начал он, так и не отпустив меня. – Маршал маршальской Службы Союза. Имя осталось прежним, так что повторять не буду.
Вместо того чтобы смотреть на Шаевского, Риашти не сводил
– Надеюсь, хотя бы вы – журналистка.
Сжала ладонь… мужа.
– Журналистка! – Тяжело вздохнула. – И вроде как прилетела провести здесь отпуск.
– Это связано с той парой? – теперь уже обращаясь к Виктору, спросил Виас.
Шаевский вновь качнул головой, но теперь уже говоря: без комментариев.
Риашти такой ответ принял. Задумался, потом, попросив нас подождать его пару минут, вышел из зала. Когда вернулся, на лице было заметно удовлетворение.
– Кажется, я нашел вам надежное место. – Наводящие вопросы задавать не заставил, пауза была короткой. – Госпожа Горевски будет рада принять вас. Белью появится минут через сорок, с ним и заберете свои вещи из отеля.
Хотелось немедленно расцеловать Шаевского, провернувшего без подготовки такую комбинацию, но я не стала торопиться: все еще только начиналось.
Чтобы ответить на все вопросы, которые у меня скопились, мало было того, что он одним махом избавил нас от малейших подозрений Риашти, добавил сложностей Ханри – я и не рассчитывала, что он откажется от своих поползновений в мою сторону, – и дал возможность обоснованного контакта с Горевски.
Полковник на той стороне экрана выстукивал по столу пальцами что-то смутно напоминающее марш академии в Рунцово.
Валанду был знаком его мотив, хоть он и проходил подготовку высшего офицерского состава в Талиссии. Были у них совместные мероприятия. Конкуренцию в спецслужбы вбивали еще на этапе обучения.
– Вы недовольны тем, что именно я буду отвечать за операцию.
Сухая констатация факта, без малейшего намека на вопрос. К чему спрашивать, если Марк был уверен в том, о чем говорил.
Полковник владел собой практически безукоризненно, другой бы и не заметил, но Валанд отчетливо видел на его лице следы сомнений.
Объяснение такой проницательности было простым. Наставник, проводивший реабилитацию, пояснил, что, взломав защиту жреца высшего посвящения, Марк и сам встал на его уровень.
Валанд никогда раньше не задумывался о подобных перспективах – даже когда при тестировании у него обнаружили потенциально высокие ментальные способности, воспринял, как что-то далекое от себя, но теперь, столкнувшись в действительности, отказываться от вероятного будущего не собирался.
Ради чего пошел в армию, он помнил. В отличие от тех шести дней, вытравленных из его жизни чужой силой.
Вот ведь парадокс… С одной стороны… С другой стороны…
И вопрос, на который он так и не смог получить ответ: «Оно того стоило?!»
– За
Валанд до конца ситуации не понимал. Начиная с приказа: «Обеспечить силовое прикрытие операции» и заканчивая подробностями, за которыми его отправили к полковнику Шторму.
За время его службы такое происходило едва ли не впервые. Контрразведка на них работала, но чтобы спецгруппа особого отдела, да на контрразведку…
И не то чтобы уровнем задач не вышли, но как-то не было принято использовать натасканных на внешнего врага псов на внутренние цели.
– Господин полковник говорит о группе, с которой мне довелось работать на Зерхане? – невозмутимо, но самой формулировкой окрашивая вопрос в язвительные тона, поинтересовался Валанд.
Недовольство Шторма его не задело. Получать разнос от своего начальства было вроде как и привычнее, но в эмоциях собеседника явно прослеживалось что-то личное, вызывающее скорее интерес, чем неприязнь.
– Господин полковник говорит именно об этом! – Шторм поднял на него взгляд. Жесткий, резкий.
Валанд с трудом удержал свое тело под контролем, не отшатнувшись от экрана.
Первый вывод, сделанный из их разговора, в свете новой информации воспринимался ошибочным. Это не он «видел» настроение Шторма, это тот позволил ему ощутить его.
Полковник ментатом точно не был, Валанд бы этого нюанса не пропустил, если только скрытым интуитивщиком. Оставалось одно объяснение – сила воли.
Знаменитые усы Шторма почти скрыли усмешку – тот догадался, о чем подумал в этот момент капитан третьего ранга Валанд, но только почти. Как раз, чтобы дать понять, кто в этом оркестре играет первую скрипку.
Марк подсказку принял, хоть и не выдал себя ни единым жестом. Опыт общения с контрразведкой обещал оказаться не только новым, но и весьма познавательным.
– Основную линию расследования ведет маршальская Служба. Командует группой Элизабет Мирайя, ее напарник – Виктор Шаевский.
Валанд заметил короткую паузу, сделанную полковником как раз для него, но не спешил воспользоваться.
Отчет по операции на Зерхане он изучил вдоль и поперек, оба имени были ему более чем известны. Как и то, что бывший сотрудник полковника Воронова предпочел покинуть службу безопасности и перебраться под крыло помощника директора Службы Маршалов Геннори Лазовски.
О том, что Ровер, как называли между собой Лазовски его подчиненные, фактически умыкнул Шаевского у самого Шторма, Марк сумел просчитать – мелочей, которых не успели вычистить, хватало. Вычислил и другое: в той истории было даже не двойное – тройное дно, и сидевший напротив полковник имел к этому непосредственное отношение.