Очень наивные истории
Шрифт:
Ты впервые видишь этот лес, этот смолистый островок незнакомой тебе жизни. Но кажется, что когда-то давно, возможно, ещё в детстве, ты была здесь. Словно не чувствуешь, а вспоминаешь ароматы крапивы и полыни. Ты готова поклясться, что если дотронешься до шершавой коры берёзы, то сможешь рассказать, где находится каждая трещинка. Сможешь по памяти пересчитать веточки, молодые зелёные листочки. Только бы подойти ближе. Только бы дотронуться…
Видишь поваленную ветром берёзу? Она ведь так похожа на тебя, Ань. Мощная корневая система, множество всё ещё зелёных листьев. Смотри, какой толстый ствол. Она могла расти десятки лет, но буря почему-то выбрала именно
Но я обещал тебе историю. Она и впрямь началась не с тебя. Она началась с девочки. С девочки, что плакала, спрятав лицо в ладонях. Подойди ближе. Слышишь, что она говорит? Ей страшно. Внутри неё жило спрятанное воспоминание, которое вдруг вырвалось на поверхность, заставило девочку потерять связь с настоящим и нырнуть так глубоко, что уже не было понятно, где тьма, а где спасительный свет. Она лежала там, на самом дне омута памяти, и смотрела, как мимо проплывает её жизнь.
А я сидел рядом, незримо обнимал и слушал. И в какой-то момент я понял, что в моих руках трепещет душа. Такая хрупкая, маленькая душа. Бабочка, Ань. На моих ладонях были четыре крыла, переливающиеся всеми цветами радуги. И когда солнце неожиданно залило комнату, когда пылинки закружились в медленном танце, бабочка отряхнула слезинки с крыльев и села на плечо девочки.
А потом в этот рассказ пришла ты.
Вначале ты бродила по тёмному ночному лесу. Шла на ощупь, падала, порой так уставала, что садилась, опиралась спиной о дерево и плакала. Ты не видела этот лес, но ты помнишь его. Помнишь шершавые стволы деревьев, их ветви и листья. Они не давали тебе упасть, когда становилось совсем плохо.
А потом ты подняла глаза и увидела звёзды. Они сверкали там, в бездонной черноте небесного купола. Они были такие далёкие и недостижимые, но всё же излучали свет. Ты потянулась к нему, всем сердцем, всей душой желая прикоснуться к тому чистому и спасительному блеску. И ты пошла вперёд, не опуская головы и не смотря под ноги. Падала, спотыкалась, но шла. И лишь когда перед тобой забрезжил рассвет, когда деревья расступились, лишь тогда ты посмотрела вниз. Там, склоняясь под порывами ветра, была трава. Густая, зелёная, она устилала ковром землю. И тогда ты поняла, что твой путь окончен. Ты легла на траву, раскинув руки, и стала смотреть на восход. В тот момент ты победила саму себя, помнишь?
Вставай, мы идём дальше. Смелее! Посмотри, какой необъятный мир вокруг! Срывай полевые цветы, купайся в лучах тёплого солнца, ступай босыми ногами по мягкому мху. Посмотри, как краснеют ягоды рябины. Как думаешь, ты сможешь сделать из них бусы? Огненные, живые, холодные на ощупь. Наберём огромную корзину, принесём домой, сядем осенним вечером возле печки, возьмём нитку длинную – длинную и будем нанизывать ягоды. Огни в печке и огни в руках. Красиво, правда? Или, может быть, шишек наберём? Говорят, из них варенье варят. Вкусное. Готова попробовать? Представь, как стоишь на кухне и терпкий еловый дух разносится по комнатам, заполняя всё вокруг смолистым ароматом. Боишься? Почему? Вот и корзинка стоит, за деревом прячется.
Мы выходим на поляну, окружённую живым забором из раскидистых сосен. Корзина с шишками оттягивает руку, туман белоснежными облаками стелется по земле, первые рассветные лучи окрашивают природу в золотистые тона. Там стоит домик. Самый обычный, без пряничных стен и карамельных окошек. Посмотри на навес рядом с ним. Видишь? Там сидит девочка. Она рисует. На краю крыши навеса висят ловцы снов, обереги, которые ты никогда не видела. Они тихо качаются на утреннем ветерке, едва слышно позванивая колокольчиками.
Ты словно бы нырнула в тугой, пахнущий соснами воздух. Тебе кажется, что ты плывёшь в этой вечерней прохладе, и при каждом вздохе вокруг разлетаются сотни пузырьков. Словно это от дыхания девочки, а не от ветра колышутся ветви сосен и зелёная трава, ковром устилающая землю.
Ставь корзину, давай посмотрим, что рисует девочка.
Руки в краске. Передник перепачкан. Медленно и слажено работают кисти.
– Что рисуешь? – задашь ты вопрос.
– Крылья бабочки, – спокойно ответит девочка.
– Почему? – спросишь ты, присаживаясь на душистое сено, что лежит в углу навеса.
Ты смотришь на яркую сочную зелень, до которой не добралось беспощадное солнце. Мимо пролетает бабочка. Она сложила свои красивые крылья, опустилась на цветок. Тончайшее кружево. Мельчайший узор.
– Во время войны Сталин приказал разработать маскировку для техники. Единственным человеком, который мог бы это сделать, был мужчина, который изучал крылья бабочек. Вот только его кафедру закрыли ещё до войны, ведь это такая ерунда, эти крылья бабочек… – девочка отбросила с лица прядь волос и продолжила: – Человека нашли в блокадном Ленинграде и привезли в столицу. Когда мужчину спросили, какую награду хочет за работу, то он ответил, что просит открытия кафедры…
– И…они открыли кафедру? – спросишь ты, и голос предательски дрогнет.
– Да, в 1944 году. Говорят, на его могиле изображена та самая бабочка, что когда-то позволила этому человеку начать свои научные поиски.
И ты почему-то заплакала… Ты смотрела на рассвет, на кулон в виде бабочки, что висел на шее девочки и оживал каждый раз, когда юная художница проводила кистью по бумаге. А слёзы текли и текли, превращаясь в бездонный океан из эмоций и чувств. Девочка набрала их в стакан, зачерпнув из ручья, и опустила туда кисть, чтобы сделать последние штрихи.
Художница осторожно сняла лист, что был закреплён на мольберте, и повесила его на просушку рядом с другими работами. Полупрозрачные акварельные крылья. Невесомое хрупкое дыхание жизни.
– У тебя в корзине шишки? – спросит девочка, подходя ближе. – Что ты будешь с ними делать?
– Варенье варить, – ответишь ты, вытирая слёзы рукавом платья.
– Давай сделаем это вместе? Я, правда, никогда не пробовала, но вдвоём учиться новому не так страшно. Идём?
И вы, взяв корзину, войдёте в дом. Будете греметь кастрюлями, читать поваренную книгу, наливать холодную воду из колодца, зачёрпывая её вместе со звёздами. И по кухне будет расстилаться терпкий аромат, наполняя твои лёгкие и всё вокруг запахом смолы и леса.
А пока варенье будет остывать, вы возьмёте всё ту же корзину и пойдёте за рябиной. Вечером сядете, заварите травяной чай, разольёте по блюдечкам варенье и будете нанизывать ягодки стройными рядами, глядя на полыхающие в огне искры заката.
Не плачь. Я подарю тебе секрет. Истину, которая настолько проста, что кажется нереальной. Аня, мы все рисуем крылья бабочек. Мы создаём души. Каждую секунду, каждую минуты, произнося слова, совершая поступки. Мы рисуем крылья бабочек. Посмотри на ту, что сидит на цветке напротив тебя. Красивая, правда? Хрупкая, воздушная, трогательная. Аня, это твоя душа. Возьми её, спрячь в ладонях. Видишь на крылышке тёмные пятна? Это твоя боль. Бабочка не умерла. Она стала ещё красивее. Не бойся. Никто, кроме тебя, не может её сломать. Помни об этом.