Очень смертельное оружие
Шрифт:
Зазывая души умерших предков, призывно звенели колокольчики, окружающая процессию возбужденная толпа галдела, как чаячий базар, местный оркестр из пяти гамеланов исправно вносил свой вклад в общий шум.
Жрецы торопливо окропляли проходящих святой водой, совершали ритуалы жертвоприношения, очищения и заклинания демонов и духов.
Площадь казалась огромной. На нее непрерывным потоком продолжали стягиваться женщины в высоких, переплетенных цветами коронах и мужчины в традиционных нарядах с крисами на поясе. Я с любопытством рассматривала эти странные, длинные как меч, кинжалы с волнистым лезвием, почти
– Я и не представляла, что здесь будет столько народа, – сказала я.
– Правители Карангасема устраивают на площади праздничный ужин, рассчитанный на три тысячи человек, – объяснил Ляо, – а для того, чтобы перенести золотые башни в Уджунг, к берегу моря, требуется не менее тысячи мужчин. Но башни понесут только завтра. На сегодня запланированы праздничный ужин и танцы.
Сианон, ловко лавируя среди горячих бронзовых тел, провел меня вдоль павильона с жертвоприношениями для душ умерших предков и дома очищения, в который по крутой лестнице непрерывной чередой поднимались молодые балийки. Жрец, стоящий наверху, снимал с их голов фигурки с душами предков.
– В ночь после святой трапезы сандаловые фигурки будут сожжены, а на следующий день их пепел будет предан морским волнам. Так души умерших полностью очистятся от остатков земной скверны и смогут вознестись на самые высокие небеса, – объяснил Сианон.
Я оглядывалась по сторонам в надежде увидеть Стива, но в глазах безумным калейдоскопом мелькали пестрые наряды женщин и бесконечные серебристо-стальные крисы мужчин.
– Давай найдем местечко поспокойней, – попросила я. – Меня начинает угнетать такое количество людей. Не люблю толпу.
– Если хочешь, мы можем пройти дальше и посмотреть дворцовые постройки. Там почти никого нет.
– Отлично. Мне бы хотелось поговорить с тобой в спокойной обстановке.
– О чем?
– Ты не догадываешься? В частности, о том, что мы будем делать на приеме. Ты ведь не для развлечения все это затеял. Что именно ты хочешь от меня?
– Насколько я понял со слов Унтунга, переговоры с Тетериным велись через какого-то правительственного чиновника. На этом приеме Тетерин впервые должен будет встретиться непосредственно с заказчиком. Праздник во дворце – идеальная маскировка для их встречи. Будут многие члены правительства и огромное количество гостей, среди которых нетрудно затеряться. Мы станем наблюдать за гостями и попытаемся вычислить Тетерина. Я знаю в лицо индонезийских политиков, а ты русская, как и Семен. Тебе будет проще обнаружить его, чем мне.
«Блажен, кто верует, – подумала я. – Кажется, бедняга поставил не на ту лошадку».
Сианон явно переоценил мои шпионские способности. Если со своей близорукостью я ухитрилась спутать Марика с Сергеем Адасовым, то как, хотела бы я знать, я распознаю совершенно незнакомого мне человека среди сотен гостей? Я не стала заранее разочаровывать полицейского. В конце концов, надежда – мать дураков. Пусть живет иллюзиями, если ему это нравится.
– У тебя есть фотография Тетерина или хотя бы описание его внешности?
– К сожалению, нет. О нем вообще немногое известно. Эмигрировав из Советского Союза, Тетерин сотрудничал
– Но хоть какие-то сведения о внешности Тетерина у тебя есть? Хотя бы возраст, рост, толстый он или тонкий?
– Тетерину около сорока лет, рост выше среднего, темные волосы. После того как он продал сделанные для Штатов военные разработки Ливии и Китаю, Семен полностью изменил внешность при помощи серии пластических операций. Больше мне ничего о нем не известно, кроме того, что за Тетериным уже давно и безуспешно охотится ЦРУ. Американцы, как всегда, ведут расследование в обстановке столь глубокой секретности, что данных о Тетерине нет ни у европейских спецслужб, ни у Интерпола.
На мгновение у меня перехватило дыхание.
«Ничего. Абсолютно ничего. Они не числятся в картотеке Интерпола», – прозвучал у меня в ушах голос Сианона. Он сказал это сегодня утром об отпечатках пальцев Иродиадиса.
Еще мне вспомнился тонкий, почти незаметный шрам под волосами, то, как напрягся Стив, когда я по-русски сказала ему «руки вверх». Его стиль мышления, слишком нетипичный для киллера, его рефлексия, все эти разговоры о Санта-Клаусе, размышления о добре и зле, об однозначности ответов…… Его почти болезненная привязанность к Бали, к образу жизни простому и ясному, как первобытный коммунизм, к миру, в котором даже принцы искренне верят в своих балийских Санта-Клаусов, а ответы просты и однозначны: хорошо то, что угодно богам. Каджа – это добро, а келод – это зло. Если все чочог, человек – сенанг. Удобство, гармония и соответствие.
Сианон прикоснулся к моему плечу. Я вздрогнула.
– Что с тобой? Ты что, меня не слышишь?
– Извини, я задумалась. Ты что-то сказал?
– О чем ты думала?
– Да так, ни о чем.
– Не надо мне врать.
– Я размышляла о Тетерине. Мне непонятно одно: если ЦРУ все держит в таком глубоком секрете, что сведений о Семене нет даже в Интерполе, откуда ты о нем знаешь?
– Слухами земля полнится. Тетерин продал кое-какие разработки китайцам. Некоторое время китайские спецслужбы помогали ему уходить от ЦРУ. Индонезия недалеко от Китая, а чужие секреты в Юго-Восточной Азии рано или поздно становятся известны.
– Но если у Тетерина такие хорошие связи с китайцами, то почему он не продаст электромагнитную бомбу им, а не Индонезии?
– Понятия не имею. Возможно, контакты с ливийцами подпортили отношения Семена с Китаем. Мало ли какие у него могли быть причины.
Кажется, я догадываюсь, какие именно.
«Это мой остров», – вспомнились мне слова Стива.
«В таком случае я приватизирую соседний Ломбок», – пошутила я.
«Я серьезно».
«Разумеется».
«Ты мне не веришь. Бали действительно мой остров. По крайней мере в ближайшем будущем он станет моим».