Очень странный факультет
Шрифт:
– Так что, Вероника? – обманчиво ласковым голосом начал полицейский. – Ты ведь молодая, эти проблемы тебе наверняка не нужны. Да и мне, признаться честно, лень всем этим заниматься. Столько бумажной волокиты… верни деньги, и дело с концом.
– Я ничего не крала, – прошипела в ответ.
– Но кто-то же взял, деньги в кассу необходимо вернуть, – снова убеждал он.
– Обыщите мои вещи, – попыталась сопротивляться, хотя отчетливо понимала свое невыгодное положение. – У меня нет денег и никогда
– О-о-о, ты еще из приюта, – зацепилась за эту деталь Алина. – Тогда все понятно. Воровка…
– Так, Вероника, давай поступим иначе. – Галина Ивановна дернула за рукав товарку-кассиршу, чтобы та притормозила с напором. – Мы понимаем, ты молода и совершила ошибку. Даю тебе время до утра. Мы прикроем глаза на эту недостачу, но ровно до начала следующей смены, если вернешь деньги, я не напишу заявление в полицию.
Мысленно взвешивала варианты.
Меня предлагали отпустить с условием возврата денег, которые не крала.
Или испортят жизнь, которая и без них была не очень.
Я прекрасно отдавала себе отчет, что девочке из приюта, кое-как поступившей в университет на платное, вообще без родни, никто не поверит. И заступиться некому.
Вот вообще некому!
Выход один – сражаться самой. Нужно быстрее выбраться из раздевалки и добраться до главного управления полиции. Если надо, останусь ночевать там под дверями, но напишу заявление на всю эту мошенническую шайку.
– Я… верну деньги.
– Значит, признаешь, что стащила?! – опять накинулась Алина.
– Нет, но не хочу проблем, – все же нашла в себе силы рыкнуть на нее.
Я уже схватила куртку, чтобы сбежать, как меня цепко схватил за плечо полицейский.
– Только давай без выкрутасов. Ты же понимаешь, что тебе пошли навстречу, а могла бы до утра сидеть в камере…
Снова запугивали, это было понятно и дураку.
– Не хочу в камеру, – согласилась я, выкручивая руку из захвата.
Из магазина вылетела пробкой, прямо под осенний дождь.
Кинулась в темноту улицы, без зонта, не обращая внимания на капли с неба.
Тело трясло, и отнюдь не от холода.
Страшно, так страшно и жутко. Хотелось плакать, но держалась изо всех сил.
Денег достать точно неоткуда.
А в том, что эта компания меня красиво подставит, даже не сомневалась.
Нужно собраться и действовать первой.
Я мчалась через дорогу к центру своего стотысячного города, к главному отделу полиции. Если надо, готова потом пойти в прокуратуру, но не стану давать себя в обиду. В этот момент моя нога зацепилась о незаметный выступ на бордюре у края проезжей части.
Рухнула на мокрый асфальт, больно ободрала колени с ладонями и стукнулась лбом.
– Черт! – только и успела выкрикнуть, когда из-за угла показался ослепляющий свет фар.
В следующий миг я потеряла сознание.
Глава 1
– Бедная девочка, это же надо упасть с лошади, – квохтал надо мной незнакомый женский голос.
– Ума не приложу, как такое могло случиться. Она боится лошадей до умопомрачения, зачем только полезла на эту кобылу? – прозвучал второй голос, уже мальчишеский. – Отец будет недоволен выходкой сестры.
– Она просто не хочет замуж, – опять прозвучал первый голос. – Ее можно понять, бедняжку напугали смотрины и перспектива получить жениха, которого ни разу не видела. Нужно было подготовить ее как-то помягче.
Мальчишеский голос вновь стал отвечать женщине, что-то о выгодной партии, я же проклинала того, кто с утра пораньше включил на всю громкость этот исторический сериал.
В общаге постоянно так. Никакого уважения к личному пространству, вечный шум, гам, включенные телевизоры, радио, музыка с мобильных телефонов.
Разве что исторические мелодрамы не так часто пользовались тут популярностью.
Я поморщилась, голова болела неимоверно.
– Она просыпается, – опять раздалось сверху, рождая во мне неуютные подозрения. – Эмма, ты как?
Распахнула веки, перед взглядом все расплылось, но даже в таком состоянии сумела понять, что комната, где я находилась, точно не была похожа на мое общежитие.
– Что происходит? – выдавила из себя.
На краю кровати, где я лежала на мягчайшей перине, сидела незнакомая женщина лет тридцати пяти, в винтажном платье эпохи эдак Наполеона, и испуганно заглядывала мне в глаза.
Чуть поодаль стоял мальчишка. Лет десяти, все в таком же историческом костюме.
Реконструкторы, что ли?
– Кто притащил меня в Эрмитаж? – пробурчала я, пытаясь сесть, чтобы осмотреться вокруг лучше.
Комнату будто вытащили из картинок к историческому роману. Тяжелые портьеры, лепнина на потолке, какие-то картины в резных рамах, массивная мебель.
– Эмма! – воскликнула женщина. – Как ты себя чувствуешь? Ты что-нибудь помнишь?
– Эмма? – Я отрицательно потрясла головой. – Никакая я не Эмма.
Поднесла руки к своему лицу и с удивлением уставилась на аккуратные ухоженные кисти, тонкие пальцы, белую кожу без ссадин и мозолей. Куда-то исчез шрам у большого пальца, который заработала в детстве. В приюте говорили, когда меня младенцем забирали из неблагополучной семьи, кто-то из недородителей напоследок решил потушить об меня сигарету.
– Что за… – пробормотала я, свой голос при этом точно узнавая. Но руки и одежда… – Почему я в платье?
– Эмма, – опять позвала женщина. Голос ее из просто испуганного стал паническим. – Доченька…