Очень темное дело
Шрифт:
— В золоте, что ль? — усмехнулся Саша. — Как Скрудж Мак-Дак?
— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — ответил на это Борис Вениаминович. — Через два, от силы через три дня мы все узнаем. Ну? Согласны?
— Конечно, согласны, — ответил за всех Петька. — Потерпим.
— Я тоже согласен, — поддержал его Федя и тут же, улучив момент, сделал один очень важный для него ход. — Только вот еще, — приблизился он почти вплотную к Борису Вениаминовичу. — Все хорошо, но сегодня, если я не ошибаюсь, пятница.
— Не ошибаешься, — согласился Борис Вениаминович и быстро добавил: —
— Да не в этом дело. Просто я обещал родителям позвонить из Ялты в субботу.
— Точно! — воскликнул Петька. — А я уж и забыл!
— Если не позвоню, они забеспокоятся. Начнут разыскивать. Я маму свою знаю.
Борис Вениаминович озабоченно потеребил бородку.
— Да, — сказал он, — дело серьезное. Ну ничего, мы что-нибудь придумаем.
— Борис Вениаминович, — не удовлетворился этим ответом Федя. — Мне правда обязательно надо позвонить.
— Позвонишь, позвонишь. Пошли на базу.
Они снова шли цепочкой за Андреем по темным прохладным коридорам с шершавыми стенами. Снова тот дожидался их у каждого поворота, и Федя даже не пытался запомнить, сколько раз и куда они поворачивали, так их казалось много. Ход то шел под уклон, то они вновь поднимались в горку. В одном из коридоров шагали по рельсам, именно там Федя догнал Петьку и, взяв его за полу куртки, заставил слегка приотстать.
— Петь, надо поговорить, — шепнул он.
— О чем?
— Петь, для кого мы этот клад ищем?
— То есть как? — слишком громко удивился Петька. — Ищем, и все.
Федя зашикал сквозь зубы и даже ущипнул Петьку за руку.
— Дурак ты, Кочет. Просто так ничего не бывает. Клад ищут либо для государства, ну, там, для науки, либо для самого себя. А мне кажется, мы ищем клад лично для Бориса Вениаминовича. Или ты думаешь, что он и с тобой поделится?
Петька даже остановился.
— Кто дурак, так это ты, — сердито ответил он. — Борис Вениаминович работает в институте, а экспедиция от академии…
— В академии никто ни о каком Борисе Вениаминовиче из Москвы и слыхом не слыхивал, — торопливо зашептал Федя. — Мы с Сашкой туда заходили, когда вы уехали. И на горе Митридат его тоже не знают. Вообще неизвестно, кто он такой, этот Борис Вениаминович.
— Да ну, ерунда, — уже не так уверенно произнес Петька.
— Пошли, пошли. — Федя подтолкнул его в спину. — А то они нас хватятся, и мы вообще не сможем поговорить.
Он оказался совершенно прав — к ним уже спешил Борис Вениаминович.
— Что случилось? — волновался он.
— Шнурок развязался, — соврал Федя.
— Не отставайте, а то потеряетесь.
Больше им поговорить не удалось, потому что Борис Вениаминович пошел совсем рядом. Петька насупился и шагал молча. До самой ямы они не проронили ни слова.
Потом все вместе обедали. Андрей принес откуда-то несколько больших красивых плоских рыбин и сам жарил их на вертеле. Пекли картошку, пили чай. Борис Вениаминович обратил внимание, что дров у ребят маловато, и дал указание Андрею позаботиться о дровах. Андрей обещал. Потом Борис Вениаминович долго и много рассказывал, вспоминал всякие случаи из своей жизни археолога.
— Борис Вениаминович, — задержал шефа экспедиции Федя, когда тот уже висел на веревочной лестнице. — Борис Вениаминович, вы про то, что мне позвонить завтра надо, не забудете?
— Помню, помню, — отозвался тот, — решим это дело, решим.
Петька сам подошел к Феде, как только ребята остались в своей пещере одни. Они уже могли с полным правом называть эту пещеру «своей». И потому, что обжили ее, проведя в ней половину ночи, и потому, что другой пещеры для них подготовлено не было, а из этой они сами не могли выбраться.
Итак, Петька подошел к Феде, когда последнее эхо шагов взрослых смолкло под сводами их пещеры.
— Так что ты там мне по пути про Бориса Вениаминовича рассказывал?
Вообще-то Феде не хотелось заводить этот разговор в присутствии Мишани. Сашку-то можно считать проверенным человеком, в вот Мишаня?.. Но и ждать, когда племянник Бориса Вениаминовича уснет, терпения не хватало. Откладывать же эту беседу до лучших времен, пожалуй, и вовсе уже было нельзя. Федя просто не предполагал, что они так быстро отыщут сокровища. Вдруг действительно в этой пещере лежит клад Митридата и завтра или послезавтра они его достанут? Что тогда? Федя не мог себе этого даже представить, но Борису Вениаминовичу он все-таки не верил. И как видно, только он один.
Так что Федя подмигнул Саше и просто отвел Петьку в дальний от Мишани уголок ямы, чтобы тот не слышал.
— Ну что вы там узнали в этой академии? — теребил его Петька.
— Узнали, что Борис Вениаминович в ней не числится, никаких машин от Украинской Академии наук в Крым в эти дни не уезжало, и за нами никто никаких машин не посылал, и на горе Митридат никакого Бориса Вениаминовича тоже никто не знает.
— С чего ты взял, что никто?
— Ну, этот бородатый археолог сказал…
— Во-первых, — Петька перешел на очень язвительный тон, — вы только с этим бородатым и разговаривали. А может быть, остальные археологи очень даже неплохо знают Бориса Вениаминовича. И во-вторых, вы — лопухи. Этот громила с горы Митридат наверняка тоже прекрасно знает о Борисе Вениаминовиче, иначе почему он сразу после разговора с вами, уже на следующий день, сам полез в каменоломни?
— А машина?
— И машина тоже наверняка была. Просто, если хочешь знать, насчет машины Борис Вениаминович мог договориться и в частном порядке. В той же академии. По знакомству, да мало ли… Шофер приехал на вокзал, а вас на месте и нет. Ведь не было вас, а?
Федя хотел возразить, что их на месте не было как раз из-за Петьки, но не успел вставить слово. Впрочем, какое это теперь имело значение…
— Шофер покрутился, покрутился на площади да и уехал обратно в гараж. И мы вас тоже не нашли, — завершил Петька свою версию событий.