Очередное "веселье" или...
Шрифт:
Очередное "веселье" или Питерское метро.
Это было в две тысячи шестнадцатом году, осенью. Тогда у меня еще не было электроколяски, и мы тогда еще не думали, что кроме электроколяски мне придется заказывать и активку для метро. Тогда у меня была только одна коляска - Икс - панда. Высокая, с откидывающейся спинкой и абсолютно индивидуальная, так как изготовлена была по моим личным параметрам. Многие чиновники и простые граждане, те, которые никогда не сталкивались с проблемами инвалидов - колясочников, считают, что инвалиды специально приобретают дорогие коляски за счет государства или за счет спонсоров, из простой прихоти. Разумеется, это не так. У каждого инвалида, в частности - колясочника - совершенно разные заболевания и им нужна разная техника. Даже моя активка так внешне похожая на стандартную коляску, все же от нее отличалась. У активки можно управлять подъемом ног и опусканием спинки - все, правда - вручную. Впрочем, в тот день я не думала ни об электроколяске, ни о коляске активного типа, просто на тот момент у меня их
В один из таких выходных и произошел тот случай, о котором я хочу рассказать. К метро я относилась немного лучше, чем к автобусам, ведь в нем я каталась с раннего детства. Правда, в моем детстве не было службы сопровождения и ездить было нелегко. Но сейчас она есть и ездить стало намного проще. Хотя на самом деле - все зависит от ситуации, но суть не в этом. А суть вот в чем - тогда мы поехали на прогулку, и прогулка сама по себе была чудесной, но вот обратный путь... Когда мы ехали на прогулку никаких проблем не возникло. Единственная проблема, которая, на мой взгляд, могла бы возникнуть - долгое ожидание сопровождающих, но этого не было. Мы хорошо погуляли, а когда пришло время возвращаться - мы пришли к метро, вызвали службу сопровождения, которая быстро помогла нам сесть в поезд. Они пообещали сообщить на ту станцию, куда мы ехали, чтобы нас встретили у вагона поезда. Но около вагона нас никто не встречал. Мы несколько минут ждали, но никого не дождались и пошли к эскалаторам. Мы подошли к кабинке дежурного по станции, мама легонько постучала по стеклу, чтобы привлечь ее внимание. Она, открыв окошко, спросила, что нам нужно, хотя на самом деле - должна была сказать, что вызовет для нас службу сопровождения или о том, что они уже едут, потому что им о нас сообщили, но этого не случилось.
Я тяжело вздохнула, ведь что-то подобное я и ожидала. Ведь у меня, просто по определению, весь день на ура пройти не может. Закон подлости преследовал меня всю жизнь. Я, вроде бы, должна была к этому привыкнуть, но так и не привыкла. Пока мы ждали группу сопровождения, я смотрела по сторонам, рассматривая людей, поднимающихся и спускающихся на эскалаторах. Некоторые из них поворачивали ко мне головы и смотрели на меня с удивлением, с жалостью или смотрели сквозь меня. Через несколько минут мне надоело это занятие и я, повернув голову и уставившись на закрытый эскалатор, начала гадать - приедет один человек из сопровождения или двое. Иногда, в прошлые разы, приезжал один человек, который говорил, что поможет держать коляску, но на самом деле - вставал на верхней ступеньке и смотрел, как коляску держала мама. Хотя, конечно, он обязан был делать это сам. Тем временем мама спросила у дежурной, сообщали ли им с другой станции, что нам нужно сопровождение. Дежурная сказала, что ей ничего не сообщали и наш приезд для нее стал сюрпризом. Я, услышав эту фразу, переглянулась с мамой, и мы понимающе кивнули друг другу. Время тянулось, сложно жевательная резинка - медленно - медленно. Если бы я могла ерзать на коляске, то уже точно извертелась бы. В конце концов я их увидела, они спускались вниз по эскалатору. Оба в темно-синей форме сотрудников метрополитена, один был высокий и стройный, с седеющими волосами, второй - с темными волосами, плотный. Спустившись они подошли к нам, поздоровались.
Как только запустили эскалатор, тот из них, который был крепче на вид, завез меня на него. Он хотел было поставить коляску на тормоз, но мама не дала ему это сделать, мотивировав это тем, что, когда меня нужно будет свозить с эскалатора, он не успеет снять коляску с тормоза. Он был недоволен, но послушался маму. Через несколько минут, они с напарником заявили, что никогда не видели подобных колясок. Я хмыкнула себе под нос, такие заявления давно стали для меня привычными. Когда мы были на середине пути, я подсознательно уловила, что этому сильному на вид мужчине, стало тяжелее держать коляску. Возможно, дело было в том, что моя коляска была у него далеко не первой за сегодняшний день, а возможно - потому что он был физически слабее, чем казался внешне. Через какое -то время я услышала от него фразу, которая повергла меня в шок, так, что я даже не сразу ее поняла, а когда я осознала ее, то разозлилась. Он сказал, что чиновникам надо принять закон, который будет позволять инвалидам-колясочникам ездить на метро только в стандартных колясках, которые для метро подходят и ни на каких других. Его напарник согласился с ним. Видимо у этих двоих не было родственников или друзей, прикованных к коляске, и они не представляли себе жизнь инвалида, раз они позволяют себе такие циничные заявления.
Как только я хотела заявить им о том, что они неправы и разразиться тирадой насчет болезней, и то, что все инвалиды разные и подходит им только разная инвалидная техника, мамин голос прозвучал из-за моей спины как гром. Она спросила их - а что в таком случае делать мне, которой не подходит обычная стандартная коляска, а подходит только изготовленная с учетом моих требований. Ведь я такая же личность, как и они и имею право на использование любого общественного транспорта. Я стиснула зубы и задумалась над тем - как таких людей вообще пускают в службу
Очередное "веселье" или грязная машина.
Этот день мне запомнился не болью в ногах и не тем, что водитель не мог нормально закрепить мою коляску или тем, что вёл автомобиль неаккуратно, и я подпрыгивала на каждой кочке, которая отдается в позвоночнике болью и заставляет молится всем святым и богам, чтобы титановая конструкция не треснула или ещё хуже не сломалась ведь если она сломается, то будет дорога каждая даже не секунда, а доля секунды - ведь угадать куда воткнется спица, в какой-нибудь орган или вылезет наружу, никто не может. Поэтому, каждый раз выходя из дома, когда нужно было куда-то ехать, я горячо надеялась, что приедет машина в которой смогут меня нормально закрепить и водитель будет аккуратно ехать - за свою короткую, но насыщенную жизнь я ездила в различных машинах и с разные водителями. В пятнадцать лет мне сделали операцию на позвоночник. Тот год был для меня адом и в тот год меня спасли в Кургане. Я смогла вновь спокойно дышать, не просыпаясь по ночам от того, что мне не хватало воздуха и смогла строить планы. И пусть теперь эти планы было труднее выполнить, потому что у меня в тазу и в спине стоит конструкция. Я теперь, например, могу плавать лишь на спине, но это мелочи - главное я жива.
Это был один из хмуро-серых дней, который запомнился, как необычайно унылый. Несмотря на то, что Санкт-Петербург считался городом дождей и серости, но этот день мне запомнился, как слишком мрачный и хмурый день. Мы с мамой поехали на Обводных канал, в фирму инвалидной технике, которая называется: "Оттобок", чтобы проверить мою электроколяску и посмотреть мою новую коляску, которую во время обсуждения, сами колясочники и их близкие друзья и сопровождающие называли между собой в разговорах - коляски активного типа или просто - напросто "Активки".
Эти коляски были с большими колёсами, которые может крутить любой колясочник, у которого работающие и сильные руки, он может управлять ею, крутя колеса, а также снимать и ставить коляску на тормоз самостоятельно. А ещё эту коляску можно было засунуть в багажник легковой машине и пусть для этого надо было снять подножки сложить коляску и снять большие колёса, но, если сравнивать Активку с электроколяской, то первая была проще в использовании и легче в перемещении. Но электроколяска была более удобной лично для меня, потому что в ней я могла менять положение тела и передвигаться самостоятельно. Я тогда была полна надежд, что, приехав в Оттобок, мы сможем сразу же забрать мою вторую коляску. Эта коляска, активного типа, была мне нужна для каких-то неожиданных поездок, например - для неожиданных поездок в другие города, в частности - Курган и Москву. Также она была необходима для поездок в метро, так как в электрической в метро просто не пустят.
Я достаточно быстро заехала в машину, мою коляску быстро и правильно закрепили, надели на меня ремень безопасности. Мама была довольна тем, что ей не надо постоянно следить за тем, чтобы со мной ничего не случилось. Мы заранее предупредили водителя, что ехать нужно, как можно аккуратнее, особенно на кочках. Машина погрузилась в полумрак. Поскольку день был хмурым, дневного света в машине практически не было. Я какое-то время пыталась смотреть в окно, но поскольку окна были узкими, я почти ничего не видела. Напротив, меня, немного наискосок, сидела мама. Надев очки, она копалась в своем телефоне. Через несколько минут она поймала мой взгляд и почувствовала, что мне скучно. Она стала мне читать выдержки из Интернета, которые были смешными и заставляли меня улыбаться, а иногда - даже смеяться. На середине пути я, неожиданно для себя, громко чихнула. Потом еще раз и еще. Надо отметить, что я в тот момент ничем не болела и никакой аллергии у меня не было, поэтому я не могла понять, что происходит. Мама несколько минут смотрела на меня с удивлением, но потом сама стала чихать.
– Да, что вообще происходит?
– воскликнула я.
– А ты... апчхи-хи... присмотрись внимательно к салону - сказала мама.
Я последовала ее совету и внимательно осмотрела внутренности машины. Обшивка салона, обивка сидений, пол и потолок были настолько грязными, что казалось - ее не мыли с момента ее первой поездки. Пару минут мы с мамой чихали не переставая. Во мне, в эти несколько минут, нарастала злость. Как они вообще посмели отправить такую грязную машину для перевозки людей на колясках, да и вообще - людей! Ведь это просто неуважение к пассажирам и водителю! Как мне показалось, водитель уже привык к тому, что твориться в машине, поэтому он не выказывал недовольства, а просто вел машину.