Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой
Шрифт:
– Товарищ Киврин, что это такое? – не понял главный, – руль похож на мотоциклетный, а вот что дальше – я не берусь сказать.
– Это разработка наших инженеров, называется мотоблок. Его нужно заправить, чтобы продемонстрировать в работе…
Заправить удалось быстро – я отбежал в сторону, создал двухлитровую бутыль двухтактной смеси, и залив её в бак, завёл моторчик. Он тут же зарычал, я прожал ручку газа и прокатил перед собой мотоблок.
– Так… Интересно. И что он может?
– Это трактор, по сути. Мототрактор, он компактен, дёшев, и в работе идеально воплощает концепцию моторизированной лошадки. Мотоблок может замечательно пахать, в том числе и на сложных грунтах, выполнять все те же работы, что и тракторы –
– И насколько это применимо в народном хозяйстве? – спросил резко заинтересовавшийся журналист, который походил на собаку, напавшую на след колбасы, – какой потенциал применения в советском народном хозяйстве?
– Потенциал огромен. Прежде всего, потому, что мотоблок по документам и закону, не является транспортным средством и средством производства – это инструмент. Причём – ручной, поскольку работать он может, только когда оператор идёт за ним следом. В корне менять всю крестьянскую культуру – подход вынужденный, и это оказалось крайне сложно сделать. Гораздо эффективнее не пытаться переломить твёрдый и косный крестьянский менталитет, а эволюционно подвести его к экономической неоправданности такой работы. Мотоблок – это недостающее звено эволюции из крестьянина обыкновенного, который с ничтожной экономической эффективностью хочет пахать землю, к фермеру, который использует все существующие средства механизации и достижения аграрной науки, чтобы получить большой урожай – а значит и большую прибыль.
– А трактор? Почему бы не использовать тракторы?
– Банальные и приземлённые причины – финансы. Трактор дороже – самый лёгкий и простой трактор – впятеро дороже мотоблока, и примерно впятеро больше сил и средств требует на поддержание работоспособности. К тому же я изучил особенности крестьянских хозяйств на территории России, и могу с уверенностью заявить, что идеал и мечта для русского крестьянина – это иметь собственный надел, который может прокормить большую крестьянскую семью. Что и неудивительно – прослойка эта очень косная, а у нас в стране – ещё с царских времён – то мировая война, то засуха. Я придерживаюсь мнения, что оторвать человека от чего-то можно только дав ему это в таком количестве, которое его полностью пересытит. По горло.
– И, по-вашему, это сделают наделы?
– Нет, не совсем. Наделы могут изменить культуру ведения сельского хозяйства, особенно в наш век. Если прошлый век называли веком железа и пара, то наш определённо заслуживает звания века стали и электричества, – я оперся на вилку мотоблока, – дело сразу в нескольких факторах. Работу в колхозах крестьяне воспринимали и воспринимают как барщину – обязанность работать на чужом, не принадлежащем им поле. Это факт. Обязательство Ленина дать землю крестьянам было выполнено, но весьма условно. Крестьян мало волнуют юридические и идеологические тонкости – им нужна земля. Потому что земля – это стабильность, надёжность и монументальная уверенность в завтрашнем дне и следующем году. Именно в феврале, и именно Сталин, выполнил ленинское обещание от семнадцатого года и фактически, без всяких юридических формальностей, дал землю крестьянам. Запишите, чтобы в спешке не забыть…
Старый журналюга кивнул:
– Так в чём всё же роль ваших блоков?
– Они идеально подходят под максимальный надел – пять гектар. Под условия эксплуатации – для малограмотных крестьян. Под задачи – максимальная универсальность для разного типа работ. Простота и дешевизна. А так же придаю им значение в свете аграрной политики государства. Нельзя просто взять и заставить людей перейти от крестьянской лошадки и разбрасывания зерна вручную, сразу к тракторам, удобрениям, зерноуборочным комбайнам и системам орошения. Я хорошо познакомился с крестьянством и могу описать их одним словом – примитивность. Советское руководство, что было уже не раз сказано, стремится к созданию культурной, цивилизованной, высокоэффективной деревни, которая могла бы кормить население. Но крестьянский менталитет, застрявший в крепостной эпохе, не позволяет сразу перейти от сохи к комбайну. Нужно промежуточное звено, существующее постоянно, и это промежуточное
– А вы не боитесь, что всё пойдёт в обратную сторону? Деградирует, так сказать, в дореволюционные времена? Крестьяне у нас очень косные и я думал, что если дать им волю – то тут же потеряют всё, чего достигла советская власть и вернутся в свою привычную среду обитания. К примитиву.
– Вы правы, это беда нашего крестьянства, но я искренне надеюсь, что этого не произойдёт, во многом благодаря в чём-то даже гениальному решению партии. Смелому, очень смелому, на мой взгляд, решению. Давайте считать так, что кони на переправе и менталитет внутри поколения – уже не меняются. Личность человека заканчивает формироваться к восемнадцати годам, а развитие его умений и навыков – годам к тридцати сильно замедляется. Попытка изменить людей административно – обречена на провал. Отменили крепостное право – крепостные остались, для них ничего в жизни не поменялось. Потому что существует такая вещь, как преемственность поколений, особенно в крестьянском менталитете, преемственность экономических связей. Дети повторяют за родителями и стремятся делать как старшие. И вот представляете себе ситуацию – внезапно происходит что-то, что ломает весь уклад жизни – внезапно появляется земля. И её много. Достаточно, чтобы самому прокормиться и прокормить целую семью – что тогда делать?
– Полагаю, крестьянин как раз таки и будет её пахать, разве нет?
– Да, верно. Крестьянин. Но если его дети будут разбираться в механизме мотоблока лучше отца? Если им преподать наравне с уроками химии и физики, ещё и уроки агрономии, разобрать особенности роста растений, объяснить особенности разных удобрений, подкормок? Я вам говорю, я это утверждаю, что урожай пшеницы может достигать шестидесяти центнеров с гектара, при грамотном использовании почвы.
– Вы уверены? – по-моему, мой собеседник слегка припух.
– Абсолютно, – мне надо было обосновать, – мы достигали подобной урожайности, когда вели некоторые эксперименты по обработке почв и определению предельной урожайности различных сортов. С одного гектара удалось собрать шестьдесят два центнера пшеницы и четыреста центнеров картофеля. То есть сорок тонн с площадки сто на сто метров! Это чтобы вы понимали, что в этой области есть колоссальный потенциал для развития. И если новое поколение подойдёт к своему участку уже с пониманием, что сеять нужно по науке, а не по дедовским традициям, и удобрять как следует, и на пестициды тратиться – то возможно увеличить урожай в пять-десять раз. И тут я возлагаю большую надежду не только на сознательность этих молодых людей и научный подход, но и на их самые простые желания – заработать денег. Ведь при грамотном земледелии, строго по науке, затраты на каждую картофелину снижаются по мере увеличения урожайности. Когда мы создали сорок тонн картофеля на поле сто на сто метров, и подсчитали расходы, оказалось, что она обошлась нам вдвое дешевле, чем себестоимость картофеля в среднестатистическом чернозёмном колхозе! К тому же посчитайте деньги, нынче это модно – непосредственно перед войной цена на картошку держалась в районе двух рублей за килограмм. Получается, с одного гектара мы получаем урожай на восемьдесят тысяч рублей, по предвоенному курсу. Из них половина – это расходы на само выращивание – стоимость бензина и техобслуживания техники, стоимость нескольких типов разных удобрений, стоимость пестицидов и расход энергии для регулярных поливов поля.
– Вы… проводили какие-то эксперименты? Можете нам рассказать?
– Немногое, они не секретны, но меня попросили не афишировать, потому что некоторые применяемые нами тогда удобрения и техника, пока что не производятся нашей, да и любой другой, промышленностью. Моё мнение такое – детям крестьян в школе должна преподаваться агрономия, растениеводство и наука культурного, научного и механизированного земледелия. Со временем они сами поймут, что каждый вложенный в урожай рубль – оборачивается собранными двумя. Я сейчас не могу предсказать, к чему может привести такая агрополитика, но почему-то мне кажется, что вряд ли будет хуже. И в этой агрополитике важное место занимает мотоблок моего предприятия – как базовое, стартовое, так сказать, средство механизации.