Очерк православного догматического богословия. Часть II
Шрифт:
Протестанты указывают еще, что если бы елеосвящение было таинством, то оно всегда подавало бы соединенное с ним обе{стр. 264}тование благодати — исцеление от болезни, что, однако, на самом деле далеко не всегда бывает. Но исцеление от болезни, возвращение к жизни умирающего человека еще нельзя назвать необходимым следствием таинства елеосвящения. Закон смерти телесной есть общий жребий всех людей. Нигде в Писании не соединено с таинством елеосвящения обетования, подобного соединенному с древом жизни. Выздоровление больного не есть и следствие безусловное, непременно являющееся за совершением этого таинства, но подлежащее некоторым условиям. Эти условия указаны в словах самого ап. Иакова: молитва веры спасет болящего. Исполнение этих условий (вера и молитва) прежде, нежели от других, требуется от лица приемлющего таинство. Елеосвящение не принесет пользы болящему при маловерии, неверии и вообще недостоинстве его, подобно тому, как недостоине ядый и пияй тело и кровь Христову суд себе яст и пиет. Вместе с этим необходимо требуется, чтобы дух веры и молитвы одушевлял и пресвитеров, призванных к совершению елеосвящения. Сами апостолы некогда не могли изгнать беса из бесноватого юноши, по неверию их (Мф 17, 19–20). При всем том надлежит помнить, что от воли Божией зависит как живить умирающих или даже умерших, так мертвить тех, которым суждено более не жить. Отсюда однако не следует, что елеосвящение не есть таинство. Благодать во всяком случае действует через освященный елей на болящее тело, но действие это обнаруживается по смотрению Божию не во всех одинаково: в одном елеопомазуемом оно сопровождается постепенным и совершенным избавлением от болезни; другому подается только временное облегчение от нее, или даже только возбуждение сил к благодушному перенесению ее.
Отдел четвертый. О БОГЕ, КАК СУДИИ И МЗДОВОЗДАЯТЕЛЕ
Творец неба и земли, мира видимого и невидимого, указал различные цели своим тварям: свои цели — миру вообще, свои {стр. 265} цели — человеку, подчиняющиеся и объединяющиеся в последней высочайшей цели всего сотворенного бытия. Эта последняя цель есть слава Божия, неразрывно соединенная с совершенством и блаженством тварей. Должно наступить время, когда окончательно исполнятся определения Божии всем мире и роде человеческом. Когда и как это совершается? Разум человеческий во все времена пытался (в естественных религиях и философии) проникнуть за таинственную завесу, которая отделяет настоящее состояние мира и человека от их будущего. Но Божия никтоже весть, точию Дух Божий. Познание будущих судьбах мира и человека можно иметь настолько, насколько открыто нам об этом Самим Богом. Поэтому только в богооткровенной христианской религии содержится положительное и достоверное учение последних судьбах мира и человека. Очевидно, также, что оно имеет пророческий характер.
По содержанию своему все это учение, обычно называемое эсхатологией (от — последний, самый отдаленный и ), разделяют на I) учение Боге, как Судии и Мздовоздаятеле для каждого человека в частности, и на II) учение Боге, как Судии и Мздовоздаятеле для всего рода человеческого.
. Боге, как Судии и Мздовоздаятеле для каждого человека в частности.
Бог выполняет Свои цели по отношению к каждому отдельному человеку тем, что, подвергая его телесной смерти, дарует бессмертие душе человеческой, совершает суд, называемый частным, над каждым из умерших тотчас по смерти, на котором определяет временное состояние как праведных, так и грешных, до окончательного определения их судьбы, имеющего последовать на всеобщем суде, по воссоединении души с телом.
§ 174. Смерть телесная и бессмертие души
Жизнь каждого человека необходимо оканчивается телесной смертью: Адаме еси умирают. По целям и намерениям {стр. 266} Творца смерть тела не есть окончательное уничтожение человека, а ведет за собой на некоторое время бытие души без тела, иначе — соединена с бессмертием души.
Под бессмертием души часто разумеют и признают бессмертие лишь в том смысле, что со смертью тела не уничтожается духовное начало (субстанция) в человеке, что оно продолжает жить, но не допускают личного (индивидуального) бессмертия. такого рода бессмертии, бессмертии просто духовной сущности, говорится обычно в системах пантеистической философии. Но такое бессмертие, в сущности, есть отрицание того бессмертия, в которое все люди верили и верят и которого ожидают, есть уничтожение человека, как личности. Под бессмертием в истинном и собственном смысле нужно разуметь бессмертие не просто духовной сущности, но и всего ее духовного содержания, приобретенного во время связи с телом, бессмертие этой отдельной души, мыслившей, любившей, действовавшей, страдавшей в течение более или менее продолжительной земной жизни. Откровение учит, что бессмертие, даруемое Богом душе человеческой, не есть бессмертие только по ее существу (субстанции), но именно бессмертие личное.
Истина личном бессмертии и личной загробной жизни души в откровении связана с целым вероучением. Она предполагается учением человеке, как образе Божием. Богу принадлежит вечное и нескончаемое бытие, а человека Бог создал для нетления и сделал образом вечного бытия Своего (Прем Сол 2, 23). Смерть — явление случайное, временное, простирающееся лишь на тело, но не на душу; душа не могла бы быть образом Божиим, если бы не имела бессмертного назначения. Та же истина предполагается и требуется учением об искуплении: вся вера наша была бы суетна, мы были бы самые несчастные существа в мире, если бы не было бессмертия, если бы мы только в этой жизни надеялись на Христа (1 Кор 15, 14–19). И вообще действия промысла Божия человеке могут быть понятными лишь при убеждении в личном бессмертии души.
Но в откровении и в прямых и ясных выражениях утверждается бессмертие человеческой души. Уже самые обозначения телесной смерти, как только изведение души из темницы (Пс {стр. 267} 101, 8), разрешение ее от уз тела (Филип 1, 23), исход (Лк 9, 31; 2 Пет 1, 15; Евр 13,17), отшествие (2 Тим 4, 6) из настоящего временного мира в другой, вечный (2 Кор 5, 1), возвращение души к Богу (Еккл 12, 7), указывают на ее бессмертие, — по крайней мере в смысле неразрушимости и самостоятельности бытия (против материализма). По словам Спасителя, душа и не может быть лишенной жизни: не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити (Мф 10, 28; сн. Лк 12, 4–5). Она, следовательно, продолжает существование и по смерти тела. Саддукеям, отрицавшим бессмертие человека, Он говорил: несте ли чли реченнаго вам Богом, глаголющим: Аз есмь Бог Авраамов, и Бог Исааков, и Бог Иаковль; несть Бог, Бог мертвых, но Бог живых. Вси бо Тому (у Него) живи суть (Лк 20, 38). Евангельские повествования явлении во время преображения Господа не только взятого живым на небо пр. Илии, но и умершего, подобно другим, Моисея, которые беседовали с Ним об исходе Его, предстоявшем Ему в Иерусалиме (Лк 9, 30–31; Мф 17, 3–4), также яснейшим образом удостоверяют в действительности загробной жизни по смерти тела. Сам И. Христос, во всем подобный нам, кроме греха, перед Своей смертью возгласил: Отче! в руце Твои предаю Дух Мой. И сия рек издше (Лк 23, 46).
Душа по смерти тела сохраняет все силы и способности, данные ей Творцом, и продолжает жить полной внутренней жизнью, с памятованием проведенной на земле жизни. Особенно ясно это видно из притчи богатом и Лазаре (Лк 16, 19–31). Евангельский богач, находясь во аде, помнит своих братьях, говорит Моисее, ясно представляет свою земную жизнь и сознает, что привело его в это место мучений. Ап. Петр, говоря сошествии И. Христа во ад, когда тело Его лежало в гробе, указывал, что Господь продолжает жить по духу, т. е. жива осталась Его человеческая душа, которой Он и сущим в темнице духовом сошед проповеда (1 Пет 3, 18–20), но проповедь Христа сущим в темнице духовом и принятие ее этими душами предполагает сознательность их загробной жизни.
{стр. 268
Итак, земным существованием не оканчивается бытие человека; душа и по отшествии из тела будет продолжать жить личной сознательной жизнью и, следовательно, кроме настоящей жизни, есть еще жизнь будущая, загробная. Само собой понятно, что бессмертие души в последнем своем основании составляет дар милости и благодати Божией. Бог един есть имеяй бессмертие (1 Тим 6, 16). Душа человеческая, как не самобытная, подлежит велениям Своего Создателя. «Создавшему возможно уничтожить и бессмертное», — говорит св. Епифаний (Ер. LXIV, 27). Однако и в самой природе души — простой и невещественной, — нечему умирать и разрушаться. Тварный дух не может сам по себе прекратить или прервать свое существование, иначе — умертвить себя. Лишь действие внешней, творческой силы могло бы прекратить бытие души, созданной лишенною задатков к собственному разложению (т. е. с бессмертием натуральным).
Но уничтожение Творцом Своего создания нравственно невозможно. Бессмертие души человеческой, утверждаемое откровением, составляет и требование здравого мышления. Свидетельством тому служат существующие в богословии и философии доказательства бессмертия души. Истина бессмертия души в них выводится из свойств Божиих (т. н. теологические доказательства), из наблюдения над природными свойствами и высоким назначением человека (телеологическое), из присущей человеку идеи правды (нравственное) и всеобщности верований в загробную жизнь (онтологическое).
§ 175. Частный суд
Телесной смертью оканчивается для человека время подвигов и начинается время воздаяния. Вслед за смертью Бог совершает Свой праведный суд, называемый, в отличие от последнего и всеобщего суда, судом частным, на котором назначает загробную участь душам умерших.
Действительность этого суда предполагается учением Писания различии участи праведников и грешников до времени всеобщего воскресения мертвых. Но находятся в Писании и прямые указания на этот суд. Так, сын Сирахов говорит: удобно {стр. 269} есть пред Богом в день смерти воздати человеку по делом его,… (ибо) в скончании человека открытие дел его (Сир 11, 26–27). И. Христос засвидетельствовал действительность частного суда в притче богатом и Лазаре (Лк 16, 19–31). Блаженное состояние по смерти души Лазаря и мучительное — души богача предполагают действие Божие, которое решает участь каждого человека умершего, соответственно его нравственному состоянию. Ап. Павел говорит: лежит человеком единою умрети, потом же суд (Евр 9, 27), очевидно, непосредственно следующий за смертью человека.