Очерки истории цивилизации
Шрифт:
Несмотря на то что мы имеем жизнеописание Карла Великого, написанное его современником Эгинхардом, сложно представить, какими были его характер и личность. Эгинхарду недостает живости, его описание изобилует деталями, но это не те детали, которые заставляют образ человека ожить на страницах летописи.
Карл, по словам его биографа, был высоким, но обладал довольно слабым голосом. У него были светлые глаза и длинный нос. «Макушка у него была круглой» — пишет он, не уточняя, как это следует понимать, а его волосы были «белыми». У него была крепкая и короткая шея, и «его живот слишком выдавался вперед». Он носил тунику с серебряной каймой и панталоны с подвязками. Также он надевал голубой плащ и не расставался с мечом, рукоять и перевязь которого были отделанными серебром и золотом.
Очевидно, это был исключительно деятельный человек — можно представить себе его быстрые порывистые движения. Многочисленные любовные истории никак не отражались на его непрестанных — военных и политических трудах. Он был несколько раз женат, еще больше у него было любовниц. Карл не любил сидеть, сложа руки, охотно принимал участие в пышных празднествах и религиозных церемониях и был щедрым жертвователем. Карл Великий был способен и на значительные усилия в духовной жизни.
Интересно, как выглядела его духовная жизнь; мы узнаем о ней из описания, оставленного Эгинхардом. Оно не только дает нам возможность оценить своеобразие личности Карла Великого, но служит примером духовной жизни того времени. Карл умел читать; за обедом он «внимал музыке или чтению», но плохо умел писать.
«Он имел обыкновение держать у изголовья прописи и навощенные дощечки, так что на досуге мог упражнять свою руку в начертании букв, но в письме особо не преуспел, ибо начал уже в зрелом возрасте». Он обладал подлинным уважением к учености и искренней жаждой знаний и делал все возможное, чтобы привлечь ученых людей к своему двору. Среди прочих, откликнувшихся на его приглашение, был ученый англичанин Алкуин. [64]
Все ученые люди — приближенные Карла Великого, были, конечно же, священниками: других ученых тогда просто не было, и, естественно, они придавали отчетливо церковный оттенок тем сведениям, которыми делились со своим господином. При дворе, который располагался в Ахене (главной резиденции Карла) или Майнце, зимние месяцы Карл Великий коротал за любопытным занятием, которое называл своей «школой». В ней он и его эрудированные товарищи договаривались на время забыть о разнице в положении, выбирали для себя имена, взятые из классических авторов или Священного Писания, и устраивали диалоги о богословии и литературе. Сам Карл Великий был «Давидом».
64
Алкуин (735–804) — философ и педагог, руководитель «Академии» Карла Великого. С него начинается история схоластической философии средневековья.
Об организации империи Карлом Великим мало что можно сказать. Он был слишком занят неотложными делами, чтобы задуматься о качествах своего преемника или об условиях политической стабильности. Однако весьма показательно в этой связи, что он наставлял своего сына и наследника Людовика Благочестивого (814–840) самому взять корону с алтаря и короновать себя! Но Людовик был слишком благочестив, чтобы последовать этим наставлениям, когда Папа выказал свое неудовольствие.
На законах, которые принимал Карл Великий, остался заметный отпечаток его увлеченности чтением Библии, которую он изучил достаточно хорошо. Еще один характерный эпизод: когда Карла Великого короновали императором, он потребовал, чтобы каждый из его подданных мужского пола от двенадцати лет заново присягнул ему на верность и поклялся быть не только добрым подданным, но и добрым христианином. Отказ от крещения и возвращение к язычеству после крещения были преступлениями, каравшимися смертью.
Карл Великий всячески способствовал развитию архитектуры, привез из Италии многих архитекторов, главным образом из Равенны. Именно архитекторам-итальянцам мы обязаны некоторыми из тех изящных зданий, которые радуют глаз туриста в Вюрмсе и Кёльне, да и повсюду в Рейнской области. Он многое сделал для развития романского стиля архитектуры, описанию которого мы посвятим следующий раздел. Он закладывал соборы и монастырские школы, поощрял изучение классической латыни, был ценителем церковной музыки. Спорят о том, мог ли он говорить по латыни и понимать греческий. Вероятно, он говорил на франко-латыни. Однако его главным языком был франкский. Он составил сборник старинных германских песен и сказок, но их языческий характер не понравился его преемнику, Людовику Благочестивому, и тот приказал его уничтожить.
Карл Великий вел переписку с Гаруном аль-Рашидом, Аббасидским халифом в Багдаде, который, по всей видимости, относился вполне дружественно к своему франкскому корреспонденту, учитывая суровое обхождение того с испанскими арабами — сторонниками Омейядов.
Гиббон предполагает, что «основанием этой государственной переписки послужило тщеславие» и что их «удаленное положение не оставляло места для соперничества интересов». Но принимая во внимание, что на Востоке между ними была Византийская империя и независимый Кордовский халифат на Западе, а также общую тюркскую угрозу великих равнин, — у них было, как минимум, три причины для взаимной любезности. Гарун аль-Рашид, пишет Гиббон, через своего посланника передал в дар Карлу Великому прекрасный шатер, водяные часы, слона и ключи от гроба Господня. Последнее дает основание предполагать, что сарацинский монарх в определенной степени считал Карла Великого покровителем христиан и христианской собственности в своих владениях. Некоторые историки заявляют, что на этот счет между ними даже существовало соглашение.
Мы уже говорили о том, как на Востоке вычурная и шаблонная архитектура Римской империи, архитектура Пальмиры и Баальбека, под христианским влиянием быстро и необратимо изменялась в сторону жесткой и избегающей человеческое тело роскоши византийского стиля. На Западе она претерпевала сходные, но не параллельные изменения. Название «романский» охватывает великое множество самых разнообразных построек, общим у которых является то, что их архитектурный стиль происходит от римской традиции.
На безыскусности и сдержанности романского стиля сказалось общее обнищание мира, но также он стал свидетельством влияния новых народов и новых общественных потребностей. Больше не было амфитеатров, величественных акведуков, не строились триумфальные арки или храмы богам. Повсюду строились крепости и замки, круглые или квадратные, но одинаково массивные, церкви и башни. Впервые в Европе башня приобрела первостепенное значение. Зодчество устремилось ввысь. До этого мы отмечали башни только в Месопотамии. Здание в египетском, а также греческом и римском мире не стремилось коснуться небес. В римской и греческой фортификации, а также для Великой китайской стены башни строились как часть оборонительных сооружений. И это почти все, что мы знаем о башнях до христианской эры. Но в том мире, где повседневностью становятся набеги гуннов, арабов, всевозможных морских пиратов — мы еще будем говорить о норманнах, сарацинах и венграх в следующем разделе, — без башни было невозможно обойтись. Если же говорить о религии, предполагающей массовые собрания верующих, то это еще одна причина для просторного здания церкви. Церковь и башня вполне естественно оказываются в близком соседстве.
Это роднит между собой новые религии — христианство и ислам: они стремились проникнуть в разум каждого верующего. Людей прежде всего следовало собрать в местах поклонения и богослужения. Им следовало напоминать о необходимости молитвы и веры. Поэтому исламская архитектура вознесла к небесам свой самый изысканный цветок — минарет: башню, с которой можно было созывать народ на молитву. Христианство также не ужилось с тесными мрачными храмами прежних богов. Церкви следовало строить как можно просторнее, чтобы вместить всех верующих, включая и тех, что сходились из пригорода. А на богослужение людей звали звоном колоколов с церковной звонницы — колокольни. Тип храмового строения времен Римской империи был отвергнут; необходимость делать церкви как можно вместительнее заставила христианских архитекторов обратиться к модели римских судов, базилик.
Вытеснение скульптуры, но не настолько полное, как это было в византийском и арабском искусстве, происходило и в Западной Европе в эти неспокойные века. Сложно было найти тогда скульптора на запад от Индии, который мог бы свободно передать силу и выразительность движения человека или животного. Живопись нашла прибежище в монастырях. В римской и греческой империях иллюстрирование книг было на высоком уровне, и полностью оно никогда не исчезало. Все новые и новые христианские монахи не давали живописи умереть и вдохнули новую жизнь в искусство книжной иллюстрации. Ирландские монастыри уже в VII в. создавали манускрипты небывалой красоты. Кельтские работы представляют собой любопытную параллель ранним арабским работам своей декоративностью, заменяющей живые формы. Их краски и узоры неподражаемы, а вот рисунок никуда не годится. Кельтское влияние смешалось с классическим и византийским в том художественном возрождении, которое мы наблюдаем в эпоху Карла Великого. Богато иллюстрированные, отделанные золотом манускрипты, которые создавались при его дворе, — это, бесспорно, вершина искусства рукописной книги.
Стремление передавать изображения с натуры, рисовать человеческие фигуры, словно протест против декоративной условности, возникает в английских и норманнских работах и впоследствии выделяется в жанр миниатюры. Но постепенный упадок оформления рукописных книг, исчезновение новаторства, вызванные тем, что художественная энергия переключилась в другие области искусства, становится заметным в XII и XIII веках.
Империя Карла Великого не пережила его сына и преемника Людовика Благочестивого. Она распалась на свои основные составляющие. Латинизированные кельты и франкское население Галлии теперь начинают приобретать узнаваемо французские черты, хоть эта Франция и распалась на множество герцогств и удельных владений, единство которых зачастую было лишь номинальным. Германоязычные народы между Рейном и славянами на востоке подобным же образом начали создавать еще более фрагментированное тело будущей Германии. Когда подлинный император снова появился в Западной Европе (962), это уже был не франк, а саксонец.