Очерки истории российской внешней разведки. Том 3
Шрифт:
Как редактор нового журнала Филби вступил в Англо-германское содружество — организацию, которая существовала в то время для улучшения отношений между Англией и нацистской Германией. У него появились знакомые в немецком посольстве, а через них и доступ туда. Он начал получать малодоступные сведения о неофициальных контактах между Англией и Германией через финансистов, промышленников, специалистов по экспорту и импорту — всех тех, кто был заинтересован в сближении двух стран.
Филби стал часто ездить в Берлин — примерно раз в месяц на неделю. Будучи представлен Риббентропу, еще когда тот был послом в Лондоне, он продолжал встречаться с ним и его сотрудниками и в Германии. Завязались, естественно, и контакты с геббельсовским
Весьма продуктивная и полезная в разведывательном отношении, эта работа была особенно тяжела для Кима Филби психологически. Он оказался среди тех, кого ненавидел и из-за ненависти к которым, собственно, принял решение сотрудничать с советской разведкой.
Горьким воспоминанием отзывался у Филби визит к одному старому знакомому. Увидев его, тот спросил: «Скажи, пожалуйста, а когда ты был в Австрии, ты уже работал полицейским осведомителем против нас?»
Однако дело разведки, которому посвятил себя Филби, стало для него делом жизни. Он был готов идти на такие жертвы. Отто постоянно напоминал ему, что его задачей является вылепить из себя не образ нациста, а образ независимо мыслящего англичанина, который воспринимает гитлеровскую Германию как фактор европейской жизни середины 30-х годов и пытается извлечь из этого экономические и культурные выгоды для своей страны.
Можно только поражаться интуитивному, а может быть, и осознанному чувству меры Арнольда Дейча, так же как и его дальновидности и прозорливости. Как бы сумев заглянуть в будущее, он предполагал, что Англия будет воевать с Германией. И тогда, если переусердствовать в подаче Филби как пронацистски настроенного журналиста, ему не миновать тюремного заключения в период Второй мировой войны. Именно так и случилось с Кэрролом, редактором нацистского листка, который заменил в конце 1936 года журнал, издававшийся Филби.
На следующей же встрече с Отто Филби рассказал ему об этом разговоре с контактом в Министерстве пропаганды, который сообщил ему о прекращении финансирования журнала. Тот, к его удивлению, ничуть не огорчился и сказал:
— Ну и черт с ними. Это как раз вовремя, потому что ты едешь в Испанию.
— Куда? — переспросил обрадованный Филби. Он с детства очень интересовался Испанией. Но в 1936 году там уже шла война. — Куда я еду? В Мадрид, в Барселону, в Валенсию? — Филби назвал районы, занятые республиканцами.
— О нет, ты едешь на другую сторону. На какой еще стороне может находиться Ким Филби, английский журналист и «искренний друг нацистской Германии»?
В этот период работы советской разведки с Филби в составе лондонской нелегальной резидентуры появился новый резидент, который сменил выехавшего в конце 1935 года в другую страну Орлова. Это был Теодор Малли, проходящий по делам внешней разведки под псевдонимом Манн. Но Филби и его друзья по кембриджской группе знали его как Тео. С апреля 1936 года он как резидент стал руководить работой А. Дейча, совместно с ним разрабатывал и планировал операции по наиболее эффективному использованию возможностей Филби и его продвижению в британские спецслужбы. Малли лично провел несколько встреч с Филби в Лондоне и Берлине, куда он для этого специально выезжал. На этих встречах наряду с прочими обсуждался и вопрос о поездке Филби в Испанию.
Теодор Малли был далеко не ординарной личностью. Венгр по национальности, католический священник, он служил в годы Первой мировой войны капелланом в австро-венгерской армии, на Карпатском фронте попал в плен к русским и до 1917 года находился в лагерях для военнопленных. Революция освободила его. К этому времени Теодор Малли многое переосмыслил. Ужасы развязанной империалистическими державами кровавой войны поколебали его прежнюю веру. Он решил, что для борьбы за общечеловеческие идеалы нужно идти другим путем. Он участвовал в Гражданской войне в рядах Красной Армии, а затем был приглашен Ф.Э. Дзержинским для работы в ЧК. Хорошее образование и интеллигентность, умение находить пути к сердцам людей и устанавливать с ними доверительные отношения, знание нескольких иностранных языков и западного образа жизни — все это помогло Малли стать превосходным разведчиком-нелегалом. Он успешно работал с нелегальных позиций в Австрии, Германии, Франции, Англии, приобретя для советской внешней разведки немало ценнейших источников информации. Он посвятил свою жизнь борьбе с надвигающейся угрозой фашизма, понимая, что она неминуемо ведет к новой мировой войне.
Однако судьба этого замечательного человека оказалась трагической. В июне 1937 года он был отозван в Москву и репрессирован. Впоследствии Теодора Малли полностью реабилитировали. Его имя навечно останется в памяти российских разведчиков. Фотография Теодора Малли занимает почетное место в Кабинете истории внешней разведки.
Поездка Кима Филби в воюющую Испанию была задумана не только и не столько с целью сбора информации о положении дел у франкистов. Она была в большей степени продолжением реализации плана советской разведки по расширению разведывательных возможностей Филби и созданию предпосылок для последующего внедрения его в английскую разведку. Перед Кимом была поставлена задача создать себе репутацию смелого, яркого журналиста, способного привлечь внимание английской разведки. Лучшего места, чем Испания, наиболее «горячая» в то время точка планеты, для этой цели не было.
Филби ехал в Испанию как независимый журналист, то есть за свои деньги, надеясь компенсировать расходы публикацией в Англии статей, которые он будет посылать с фронтов Гражданской войны. В действительности же, конечно, его поездка полностью финансировалась советской разведкой. Но чтобы «легендировать» эти средства, Филби пришлось продать часть своих книг.
Перед отъездом он получил адрес в Париже, на который должен был направлять почтой свои донесения, и несложный код для их зашифровки, исполненный на листочке тонкой, но очень прочной бумаги. Этот листочек в случае необходимости можно было смять и проглотить.
Путь в Испанию лежал через Португалию. В Лиссабоне Филби получил франкистскую визу не в посольстве, которого у мятежников тогда еще не было, а в так называемом «агентстве» Франко. В конце января он прибыл в Севилью, откуда и начал действовать. Приблизительно через две недели Филби начал отправлять свои письма на парижский адрес и старался писать каждую неделю. Военные действия, которые он мог наблюдать непосредственно как журналист, велись активно. Он мог видеть собственными глазами временные аэродромы, которые только строились, наблюдать перемещения войск и не только по петлицам и погонам определять, что это за войска. Кроме того, у него установились некоторые контакты с испанцами. Они любили поговорить и подчас так хвастались, что Филби даже не нужно было задавать вопросов.
В марте 1937 года произошел тот самый эпизод с кодом, который подробно описан в книге Филби «Моя тайная война». После того как при чрезвычайных обстоятельствах Ким вынужден был проглотить листочек с кодом, ему пришлось писать письмо в Париж с просьбой выслать новый. «Сложность состояла в том, — вспоминает Филби, — что у нас не было кодового слова для слова «код», поэтому я написал в письме, что потерял книжку, которую мне дали, и просил прислать новую».
Вскоре он действительно получил ответ от своего друга по Кембриджу Гая Берджесса, который назначил ему встречу в отеле «Рок» в Гибралтаре. Эта встреча состоялась и была наибольшим сюрпризом для Гая, так как он, по утверждению Филби, не знал до этого момента о его сотрудничестве с советской разведкой. Филби же прекрасно знал о работе Берджесса, поскольку сам рекомендовал его. Через некоторое время Берджесс «отплатил» Филби тем, что помог ему поступить на службу в Интеллидженс сервис.