Очерки истории российской внешней разведки. Том 3

Примаков Евгений Максимович

Существует мнение, что именно эти черты его личности и дали возможность советской разведке установить с ним сотрудничество. В действительности это не так. Хранящиеся в архиве СВР документы свидетельствуют, что дело обстояло как раз наоборот: отрицательные качества Берджесса были препятствием к его работе. Получив от Филби полную характеристику Берджесса, резидент лондонской нелегальной резидентуры А.М. Орлов и его помощник А. Дейч долго ломали голову, прежде чем приняли решение о начале работы с ним. Да и решение это носило скорее вынужденный характер: Маклин, уступая настойчивым расспросам своего друга Берджесса о причинах отхода от прежней деятельности в компартии, не выдержал и проговорился о том, что выполняет особое задание. Берджесс все мгновенно понял. В этих условиях Орлов и Дейч решили не выпускать его из поля зрения, постоянно держать под контролем. Повлияло на их решение и то, что Филби отозвался о Берджессе как об очень убежденном человеке. Будучи хорошими психологами, Орлов и Дейч поняли, что за необузданным характером Берджесса в действительности кроется легкоранимый, исключительно честный и порядочный человек, бунтующий против ненавистной ему среды.

Гай Берджесс родился в 1911 году в семье морского офицера, дослужившегося до вице-адмирала. Учился в одной из самых привилегированных частных школ Англии — Итоне. За Итоном последовал университет в Кембридже, где Берджесс изучал, а затем преподавал историю. Здесь в атмосфере всеобщего увлечения студентов и преподавателей марксизмом он стал членом подпольной коммунистической группы. Но его путь к марксизму не был лишь данью моде 30-х годов. Берджесс прочел огромное количество книг прошлых и современных мыслителей. И к марксизму он пришел через изучение теоретических трудов.

В январе 1935 года Дональд Маклин устроил Дейчу встречу с Берджессом. Гай с радостью принял сделанное ему предложение, сказав, что это для него большая честь и он готов пожертвовать всем ради дела. Так возникла кембриджская группа советской разведки, работавшая в составе трех человек (Филби, Маклин, Берджесс) до 1937 года, когда в нее начали вливаться новые выпускники Кембриджа.

Включение Гая Берджесса в нелегальную группу Орлова и появление в переписке резидентуры нового псевдонима — «Медхен», а также разработка некоторых оперативных комбинаций с его участием были для Центра совершенно неожиданными и вызвали вопросы. «Вы недоумеваете, кто такой «Медхен», и приказываете порвать с ним до объяснения Вам, кто он. Я отдал распоряжение Стефану (Арнольду Дейчу. — Лет.) по телефону с ним связь приостановить во исполнение Вашего указания, — писал Орлов в одном из своих писем в Москву. — Но я весьма удивлен недоразумением: я начинаю подозревать, что наши письма не полностью доходят к Вам или, может, часть из них была неполно проявлена… Наводчиками к нему были «Зенхен» и «Вайзе» (Филби и Маклин. — Лет.), расценивающие его как очень способного и авантюрного малого, могущего проникнуть всюду… «Медхен» — бывший земляк кембриджской группы, очень образованный парень, незаменимый в обществе, с авантюрными наклонностями. Хотя я его расцениваю ниже «Зенхен» и «Вайзе», считаю все же, что он пригодиться может».

Гай Берджесс, так же как Филби и Маклин, прекратил связь с подпольной партийной группой в Кембридже и переехал в Лондон. Встал вопрос о том, что делать дальше и на какую работу устроиться, чтобы быть ближе к выполнению главной задачи — проникновению в британскую разведку, а именно такую цель поставил перед новым сотрудником Дейч. Решено было идти классическим для разведки путем — использовать связи Берджесса. Вскоре Гай начал работать в Британской радиовещательной корпорации и несколько раз выступил по радио. Эти выступления привлекли к нему внимание. Теперь Берджесса можно было «подставлять» Интеллидженс сервис.

Весной 1937 года Маклин, служивший тогда в Министерстве иностранных дел, узнал и передал советскому разведчику данные на человека, который определенно являлся сотрудником английских спецслужб. Его звали Дэвид Футман. Арнольд Дейч вместе с Теодором Малли, сменившим в апреле 1936 года Александра Орлова на посту резидента нелегальной лондонской группы, разработали план комбинации с целью организации знакомства Берджесса и развития отношений с этим человеком. Теодор Малли в одном из своих писем в Центр писал о «Медхен»:

«Раньше он вел безалаберный образ жизни. Теперь стал серьезнее. Он не застенчив, а, наоборот, немного дерзок; какие бы ему ни дать задания, он везде пролезет. Когда ему скажешь: «Ты должен с тем-то и тем-то познакомиться», он это очень быстро сделает. Причем он не навязывается, а умеет сделать так, что интересующее нас лицо само его приглашает».

Дейч также считал, что Гай обладает такими способностями. Сумел он познакомиться и с Дэвидом Футманом. Было известно, что Футман кроме работы в английской разведке занимается также литературным трудом, пишет книги по истории (в том числе русской). Гай под этим предлогом связался с ним и предложил выступить на Би-Би-Си. Футман согласился, но запросил довольно высокий гонорар. Гай сумел уладить и этот вопрос. Между ним и Футманом завязались деловые, а затем и дружеские отношения. «Наконец мне удалось пригласить Футмана отобедать, — писал Берджесс. — В результате успешного и дружеского разговора я сблизился с ним настолько, что он пригласил меня к обеду на завтра». Гай суммировал свои первые впечатления о Футмане в емком портрете:

«Он интеллигентный, спокойный человек английского типа, но быстрый, сообразительный и красноречивый… Я узнал кое-что о его прошлом. Примерно в 1920–1924 годах он был вице-консулом в Египте. Затем он находился на аналогичной работе в Белграде. После этого он ушел с консульской службы и представлял на Балканах крупные фирмы. Этим он занимался несколько лет, а затем был вновь принят на государственную службу, где работает и сейчас, а именно в Контрольное бюро паспортов (прикрытие для офицеров разведки. — Авт.). Мы немного говорили об этом учреждении. Контрольное бюро паспортов, по его словам, наблюдает за иностранцами и за осложнениями в паспортном вопросе. Это я проверил через другого чиновника государственной службы — Проктора. Ф. держится настороже… Но я думаю, что я ему понравился, а этого я и хотел добиться».

Не ограничиваясь словесным пор третом Дэвида Футмана, Берджесс набросал его профиль карандашом. Этот рисунок до сих пор хранится в архиве СВР.

За этим ленчем последовали другие. Футман подготовил для Би-Би-Си две передачи, и, по словам Гая, он с ним очень подружился. В мае 1938 года Берджесс узнал от одного из своих многочисленных знакомых, что в отделе контроля паспортов «имеется работа». На следующей же встрече он сказал Футману, что слышал о вакансиях в его отделе, и спросил, не смог ли бы тот помочь ему устроиться туда, так как работа на Би-Би-Си его не очень устраивает. Футман ответил, что Берджесс является как раз тем человеком, который им подходит. Через пару дней Дэвид пригласил Гая на ланч и доверительно сообщил ему, что в действительности он сотрудник разведки и считает Берджесса вполне подходящим для этой работы человеком.

Это был первый успех лондонской нелегальной резидентуры в ее настойчивых попытках проникнуть в СИС. Путь через журналистику оказался верным. Но впереди было еще очень много работы — Гая Берджесса надо было продвинуть на такое место, где он мог быть максимально полезным для советской разведки.

Через неделю Футман познакомил Берджесса с командором Норманом, бывшим резидентом в Праге, откуда велась разведывательная работа против Советского Союза.

Встреча с Норманом проходила в Королевском автомобильном клубе. Позднее Берджесс на собственном опыте и из разговоров сотрудников спецслужб узнал, что этот клуб часто используется для встреч с агентами. Во всяком случае, все коллеги Берджесса были его членами и имели там открытые счета в ресторане.

Началось изучение Берджесса английской разведкой, которая также искала пути его наиболее эффективного использования. Вслед за Норманом появился майор Валентин Вивиан. Это был уже чиновник рангом повыше Нормана. Впоследствии он стал заместителем начальника британской разведки. Рассматривался вариант направления Берджесса в Италию для сбора сведений о намерениях итальянского правительства в отношении будущей франкистской Испании. Однако английская разведка затруднялась с выбором прикрытия Гая Берджесса для выполнения этого задания. Вивиан считал, что с позиций журналиста ему будет трудно справиться с этим заданием, а путь к дипломатическому прикрытию был бы слишком сложным и долгим.