Очерки истории российской внешней разведки. Том 3
Шрифт:
Не имея достаточных сил и возможностей, разведчик, между тем, не отказывался от выполнения все более сложных заданий.
Наряду с решением оперативных вопросов австрийский резидент все чаще получал тревожную информацию о готовящемся нападении Германии на СССР. После беседы с одним из источников он доложил в Москву в начале мая 1941 года: «Продолжается интенсивная подготовка австрийской армии, а также населения к войне против СССР. Профессура венских университетов считает, что поход против России будет таким же легким, как и предшествующие победы германской армии. В тех же кругах полагают, что советское правительство якобы расколото по вопросу отношений с Германией. Между Германией
Нарком Меркулов, прочитав сообщение Спичкина, написал резолюцию: «Пусть Спичкин болтовней не занимается». На основе этой резолюции 7 мая в Вену ушло распоряжение: «К передаче информации относитесь серьезнее. Болтовню о внутренних делах СССР не направляйте».
Как обернулись дела для М.И. Спичкина, видно из неотправленного письма Меркулова заместителю наркома иностранных дел Вышинскому:
«19 июня 1941 г. в 18 часов в Вене был задержан и доставлен в гестапо вице-консул СССР Спичкин Игорь Михайлович при выходе из кафе после свидания с агентом — частным детективом. Компрометирующих материалов при Спичкине не было. Находившиеся у него справки на двух шуцбундовцев и украинца, ведущего враждебную СССР пропаганду, были просмотрены и возвращены Спичкину».
В.П. Рощин, куратор венской резидентуры в центральном аппарате разведки, на проекте сообщения записал: «На подпись руководству не доложено ввиду начала войны».
26. На западных рубежах Отчизны
Работа в Прибалтике оставалась важным направлением деятельности внешней разведки в предвоенный период.
Вплоть до 1932 года основные задачи сотрудников разведки в Прибалтийских государствах были связаны с противодействием политике их правящих кругов по организации «санитарного кордона» на границах с СССР, а также подрывной работе белоэмигрантских центров в этих странах.
Новые акценты пришлось расставить в связи с приходом к власти Гитлера.
В директиве Центра в резидентуры в странах Балтии на 1933 год особо подчеркивалось, что «необходимо углубить работу по освещению деятельности немцев, а именно: а) следить за германской политикой в Прибалтике, и в особенности в Эстонии, б) выявлять работу немецких нацистов по созданию местных фашистских организаций и каналы их связей, в) освещать влияние Германии на внешнюю и внутреннюю политику Прибалтийских государств и их связи с германскими нацистами».
В Прибалтийских странах проходили начальную школу оперативной работы многие будущие известные разведчики.
«Легальную» резидентуру в Эстонии в 1932–1934 годах возглавлял Д.Г. Федичкин, который имел на связи агентуру из местных немцев, в том числе из организации «Балтийское братство». Вместе с ним в качестве оперативного сотрудника работал В.В. Рябов, ставший впоследствии одним из руководителей научнотехнической разведки. В 1935–1936 годах резидентуру возглавлял И.А. Чичаев, а с 1937 по 1940 год — С.И. Ермаков.
Рижской резидентуре в деятельности внешней разведки Советского Союза отводилась особая роль, поскольку там находились центры иностранных разведок, работавших по Прибалтике, и наиболее активные группировки белоэмигрантов. Кроме того, через Ригу направлялась в то время диппочта из СССР в страны Западной Европы и в Америку. В Риге происходили встречи с агентурой, приезжавшей в Латвию из соседних стран. Резидентом «легальной» резидентуры в Латвии с 1938 по 1940 год был И.А. Чичаев. Вместе с ним
До И.А. Чичаева резидентом в Латвии с мая 1935 года по август 1937 года работал С.А. Родителев, затем с февраля 1938 года он под фамилией Глебов возглавлял Ковенскую резидентуру.
Активно действовали в Прибаттике наши нелегальные группы, которые возглавлял опытный советский разведчик-нелегал Р. Бирк, переброшенный туда специально из Берлина.
Сообщения Бирка имели ту ценность, что они как бы в разрезе показывали настроения различных групп населения — как пронемецкие, так и просоветские. Это позволяло руководству СССР проводить в отношении этих стран более взвешенную политику, опираясь на антинемецкие настроения и опасения территориальных захватов со стороны Германии, и предложить правительствам этих стран оборонительные соглашения.
Как и предвидела внешняя разведка, Берлин сделал ставку на использование в своих интересах влиятельной немецкой общины в Прибалтике. Еще в то время, когда этот район был частью Российской империи, прибалтийские немцы являлись крупнейшими промышленниками и, как правило, численно превосходили русских среди местного чиновничества. В Мемельском крае и некоторых других районах компактного проживания немцев сторонники Гитлера еще до его прихода к власти создавали фашистские организации и выступали с требованиями переориентации Прибалтийских государств на Германию. Под давлением Берлина и «пятой колонны» руководители Литвы в конечном счете пошли на передачу Германии Мемеля (в настоящее время Клайпеда).
Процесс нацификации немецкого населения стран Балтии сопровождался насаждением фашистской идеологии и среди коренных жителей. Этому способствовали широкий размах националистической и антисоветской пропаганды в Латвии, Литве и Эстонии после выхода из состава России, ограничение демократических свобод и явная тяга правящих кругов к совершению государственных переворотов правого толка, а также наличие благоприятной социально-экономической базы. В частности, с отпочкованием от России прибалты не смогли приспособить свою промышленность к изменившимся условиям и выйти на новые рынки сбыта (к 1940 г. промышленное производство не достигло объема 1913 г., за исключением Литвы, где, однако, исходный уровень был весьма низким). Армию безработных и люмпенов увеличивало и глубокое расслоение крестьянства.
В итоге для экстремизма в Прибалтийских странах имелась питательная среда, в которой стали возникать организации профашистского толка. В Эстонии, например, активизировались местные фашисты — вапсы (члены «Эстонского союза освободительной борьбы»).
В спецсообщении из таллиннской резидентуры в Центр в августе 1933 года указывалось, что «фашистские настроения зашли так далеко, что правительство Эстонии решило ввести военное положение и закрыть некоторые фашистские организации». Но сам характер существовавших в этих странах реакционных режимов и давление Германии быстро сводили на нет подобные ограничительные попытки. Берлин просто принимал меры экономического воздействия, пользуясь своим положением одного из главных торговых партнеров прибалтов, вынуждая их идти на уступки. К тому же во второй половине 30-х годов Германия вытеснила Англию с ведущих позиций на прибалтийском рынке.