Очерки о биологах второй половины ХХ века

Богданов Юрий Николаевич

5 декабря 1957 г., в День Конституции, состоялся комсомольский субботник (или воскресник). Накануне выпал свежий снежок, но дворники были выходными (красный день календаря), и перед комсомольцами ЗИН’а, ИНЦ’а (он же ЦИН), ИВС’а, Ин-та геологии докембрия (ныне – Институт геологии и геохронологии докембрия РАН) была поставлена простая задача: расчистить от снега тротуары и весь асфальт между зданиями. Кстати, ИВС – Институт высокомолекулярных соединений АН СССР – был действительно знаменит в те годы, ибо там был создан «горячо любимый всем советским народом» наш отечественный синтетический материал «лавсан», названный так благозвучно в честь своей «малой родины»: Лаборатории высокомолекулярных соединений Академии Наук, перевращённой позднее в институт.

Встреча

«Старого» Нового года, 1958 сотрудниками Института цитологии. Слева направо: Д. Л. Розенталь (стоит), А. С. Трошин (с папиросой), С. А. Кроленко, В. Андронников.

На субботнике снег мы кое-как убрали. Он был первым в ту зиму, свежим и пушистым. Из такого снега, по традиции делают снежных баб, ну и мы скатали – огромную бабу, и метлу ей вручили. Всё как положено! А на «официальном» открытии бабы аспирант ЗИН’а Николай Воронцов артистическим голосом прочёл стихи сотрудника этого института И. Кержнера, посвящённые этому «монументу»… и наверно Дню Конституции? Их бережно сохранённый текст я получил на память через 50 лет из рук доктора наук, профессора В. В. Хлебовича, участника того субботника [13] . Вот они:

13

Подробности этого митинга и воспоминания о тех годах опубликованы в книге: В. В. Хлебович. Кадры жизни одного зоолога. СПб. 2010. Геликон Плюс. 104 с.

Привет рабочим исполинам

И зодчим, славою увенчанным!

Привет трудящимся-мужчинам,

Создавшим этакую Женщину!

Она стоит как символ гордый

На страже нашей Революции.

Какая стать, какие формы!

Какая, братцы, Конституция!

Встреча «Старого» Нового года, 1958. Слева направо: С. Кроленко, В. Андронников. Н. Ильинская, Б. П. Ушаков и О. Кусакин.

Заслушав стихи, кто-то тихо пробормотал: «Ух, ух, как смело!» Да! Хотя сталинские времена к тому времени прошли, но привычка оглядываться на соседа – осталась!

Говорили, что дворники снесли бабу только на третий день, т. к. из-за оттепели и нового ночного мороза она покрылась прочной ледяной коркой, и разломать её было трудно.

А затем, весной или летом 1958 г. была серия субботников или воскресников в помощь строителям, ремонтировавшим здание Института на ул. Маклина. Заданием для той бригады, в которой работал я, был подъём досок для постройки перегородок на 3–6 этажах. Поднимали талями из двора, а «доски» были жутким горбылём! Я не верил, что из него рабочие смогут сделать сносные перегородки… ан, сделали! Сколотили и зашили с двух сторон листами сухой штукатурки, и горбыль стало не видно. И мы переехали в просторные и светлые комнаты в доме с очень высокими потолками и высоченными пролётами лестниц. Даже для молодых людей они были высоки! Года через два построили маленький лифт в широченном проёме между маршами лестниц. До нас на этих этажах были музейные залы с чучелами и витринами, а для нас их разделили на комнаты, по 1 или 2 больших окна на комнату.

Летом 1958 г. был выезд чуть ли ни всем Институтом на теплоходе по Ладожскому озеру на о. Валаам, а в другой раз, уже в 1959 г., ездили на автобусе в Таллинн (тогда он писался: Таллин). Все эти коллективные мероприятия, конечно, создавали приятную человеческую атмосферу внутри Института. Я слышал позднее от кого-то из американцев,

что они завидовали нам в том, что у нас бывали такие мероприятия как субботники и воскресники. Им, в их рутинных буднях, такого не хватало. Зато пикники они всегда устраивали чаще нас. Всё просто: по зарплате – и образ жизни!

Лаборатория физиологии клетки – «малая родина» многих наук

В новых помещениях на 5 этаже здания на улице Маклина работать было вполне удобно. Стоит перечислить сотрудников лаборатории физиологии клетки (зав. лаб. – А. С. Трошин), работавших в 1957–61 гг. (сколько я их помню). Дело в том, что этот коллектив оказался «площадкой», на которой выросло нескольких направлений исследований, сложившихся позднее. А мне повезло, потому что общаясь с теми, кто эти направления развивал, я был осведомлён о сути этих исследований и естественным образом расширял свой кругозор.

В блоке из двух больших комнат в конце коридора в дальней (запроходной) комнате работали к.б.н. Адольф Аронович Лев с Ириной Батуевой и к.б.н. Владимир Иосифович Воробьёв со старшим лаборантом Майей Драницкой. В проходной комнате располагались Е. Шапиро, Л. Писарева с лаборантом и аспирант Ю. Богданов – это я.

Адольф Аронович Лев впоследствии стал первым создателем в СССР искусственных клеточных мембран, лидером исследований биологических свойств этих мембран, «знаковой фигурой для Института», как сказал мне недавно академик Н. Н. Никольский (после А. А. Льва такими мембранами стали пользоваться В. П. Скулачёв и Е. Либерман). А. А. Лев стал также создателем техники ионоселективных электродов и одним из исследователей нервных клеток с помощью микроэлектродов в СССР. Став доктором наук, профессором, А. А. Лев возглавил собственную лабораторию в этом же институте.

Владимир Иосифович Воробьёв, также став доктором биологических наук и профессором, стал главой ленинградской школы молекулярной биологии хроматина. Оба они – А. А. Лев и В. И. Воробьёв – в 90-е гг. были избраны действительными членами РАЕН.

Женя Шапиро в 1957–60 гг. продолжала линию исследований Д. Н. Насонова по паранекрозу, а в 90-е годы уехала в США Лида Писарева изучала фосфорный обмен в мышцах. Позднее она стала доктором наук, а потом много лет работала учёным секретарём Диссертационного совета ИНЦ РАН. При всей присущей ей приятности в общении с друзьями, она обладала твёрдыми жизненными правилами, здравым умом и тактичной прямотой, если можно так сказать. То есть она умела судить о людях и людских характерах «по заслугам» и умела донести до людей то, чего они заслуживают, не задевая их самолюбия, не вооружая их против себя. Это замечательное качество основывалось на её собственном достойном и уверенном статусе.

Встреча бывших сотрудников лаборатории физиологии клетки с бывшим аспирантом лаборатории. Н. А. Виноградова, Ю. Ф. Богданов, Н. Н. Никольский в парке г. Зеленогорска на берегу Финского залива, 2009 г. Фото Н. А. Ляпуновой.

Я, Юрий Богданов, в 1958–60 гг. изучал распределение минеральных анионов между раствором Рингера и мышцами лягушки, а позднее ушёл в область цитологии хромосом, радиационной цитогенетики, цитологии и генетики мейоза, работая с 1960 г. в Институте молекулярной биологии АН СССР в Москве. В результате, став доктором наук, профессором, организовал в 1982 г. собственную лабораторию в Институте общей генетики АН СССР. Кстати, я тоже был избран действительным членом РАЕН и несколько лет возглавлял секцию биологии и экологии этой общественной Академии.

Перечисленные выше персонажи сохранили дружеские связи до преклонных лет, и думаю, что все с благодарностью вспоминают благополучные годы научной работы на улице Маклина. Единственной серьёзной трудностью тех лет для научных работников была бедность лабораторий, бедность в оборудовании и реактивах. Свободных контактов с зарубежными коллегами тоже было недостаточно, но это уже – на втором плане, ибо, прежде всего, не хватало условий для эксперементальной работы и для достойной конкуренции с зарубежными коллегами.