Очерки о пионерах-героях
Шрифт:
Вскоре отряд фашистов был уничтожен.
Не раз приезжал Сергей в лагерь и сообщал о приходе фашистов.
Партизаны знали и любили его.
В лагере Сережа менялся. Он бережно доставал из-за пазухи красный галстук, аккуратно повязывал его и счастливый ходил по лагерю, присаживался к партизанским кострам.
Пришла осень второго года войны. С ней пришла и беда: Сережу схватили эсэсовцы. Тринадцатилетнего мальчика начали истязать.
– Где партизаны, покажи дорогу.
Но пионер молчал. Его снова били, а в перерывах отливали холодной водой и кричали:
– Где партизаны?
Фашисты не смогли ничего узнать от юного патриота. Они привезли его в Лиозно. Оттуда Сережа удрал. Постучал в первый же дом, попавшийся ему на пути.
– Не бойтесь, тетенька, - быстро зашептал Сережа, - спрячьте мой галстук, а если можете, и меня.
"Тетенька" оказалась предательницей. Мальчика снова арестовали. Галстук пионера тоже попал в руки врагов, а Сережа так хотел передать его друзьям-пионерам. Вскоре юного пионера повесили...
ЗАЖИГАЛКА
Г.Шилович
С вечера хлынул дождь. Весь небосвод обложили черные тучи. Погода не благоприятствовала нам. Невольно думалось: "Все ли решатся пуститься в путь, если дождь не перестанет?" Очень не хотелось из-за такой, собственно говоря, мелочи откладывать поход.
Дождь не перестал лить и утром. Тем не менее мы покидали родной город. Приятно было видеть взволнованные, озабоченные лица юных путешественников Минского Дворца пионеров. Краеведам хотелось скорее добраться к тем местам, которые они знали лишь по описаниям Героя Советского Союза Г.М.Линькова в его книге "Война в тылу врага". Лично меня маршрут похода манил еще одним: он проходил по Логойщине, где мне приходилось бывать весной 1943 года. Там, недалеко от деревни Беларучи, погиб мой товарищ Володя Романовский. Я вспоминал Эдика, комиссара Максимовича, командира Кузьмича - всю нашу маленькую группу партизан из бригады имени Железняка, выполнявшую разные боевые задания в окрестностях Минска.
Первую остановку мы сделали в Краснолуках, в детском доме. Здесь встретились с местными пионерами. Пришел к нам и местный житель, бывший партизан Самуил Николаевич Суман. Мы попросили его выступить у костра, рассказать о днях героической борьбы народных мстителей с врагами. Самуил Николаевич охотно согласился.
А вечером, прощаясь, свернул цигарку, достал из кармана зажигалку.
Слава Надежкин, стоявший рядом, сразу насторожился.
– Партизанская?
– Да, - ответил Самуил Николаевич.
Глаза у Славы загорелись. Теснее окружили юные путешественники бывшего партизана. Большое впечатление произвела на них эта обыкновенная зажигалка. И как-то невольно передо мной снова возник образ Володи Романовского... Последнее боевое задание, которое он выполнял на шоссе, недалеко от деревни Беларучи, связано с зажигалкой. Она, как и та, что держал в руке Суман, была сделана из патрона желтого цвета...
Позже я рассказал юным друзьям о подвиге Володи.
Случилось это летом 1943 года. Наша разведка дозналась о подготовке карательной экспедиции врага против партизан. Нужно было, чего бы это ни стоило, помешать фашистам выполнить их план, задержать продвижение карателей в глубь леса.
Группа партизан получила боевое задание взорвать мост, который находился на шоссе, ведущем к Минску. Вместе с этой группой покинули партизанский лагерь Володя Романовский и Эдик Тишутин.
Вместе с Эдиком, неся взрывчатку, Володя подкрался к мосту. Идти пришлось болотом. Местами мальчики проваливались. Эдик споткнулся и замочил спички. Что делать? Не возвращаться же назад! Взрывчатка подложена. Все готово к взрыву. Где добыть огонь? И тут же Володя вспомнил про свою зажигалку. Вот только вспыхнет ли фитиль? Мальчик быстро достал ее и крутнул колесико. На какой-то миг фитилек вспыхнул дрожащим слабым огоньком. Володя моментально поднес его к бикфордову шнуру, и в ту же минуту послышалась стрельба. Это партизаны, прикрывая Володю и Эдика, открыли огонь по колонне автомашин врага, которая приближалась к мосту.
Шнур уже горел, неся пламя к запалу. Мальчики бросились бежать обратно, подальше от опасности. И тут их заметили каратели. Фашисты открыли сильный пулеметный огонь. До леса было не более трехсот метров, но Володя так и не успел добежать. Вражеская пуля догнала его как раз в ту минуту, когда до ближайших деревьев оставалось несколько шагов. Он так и не услыхал, как позади прогремел взрыв, не видел, как от моста осталась только груда обломков.
Задание было выполнено.
В походном дневнике краеведы сделали о подвиге Володи Романовского запись. Она заканчивалась словами:
"Навсегда останутся в памяти народа те, кто отдал свою жизнь, чтобы мы могли сегодня собирать цветы, любоваться просторами родного края, изучать его богатства".
Дорога снова манила и звала нас в новый путь.
БЫЛО ГЕРОЮ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ
В.Морозов
В суровую зиму военного 1942 года пришел в партизанский отряд мальчик из деревни Станьково Дзержинского района. Звали мальчика Маратом Казеем. Став партизаном-разведчиком, он совершил много славных боевых дел.
Расскажу лишь о двух эпизодах из партизанской жизни Марата.
* * *
Ранняя весна 1944 года застала партизанскую бригаду имени Рокоссовского в деревне Румок, что в Узденском районе.
Накануне 8 марта деревня готовилась к празднику.
Утром 8 марта разведка донесла: в Румок по разным дорогам, а где и полем направляются большие группы женщин. Многие несут на руках детей. "Снова гады где-то деревню сожгли!
– подумал командир бригады Баранов, получив такие вести.
– А может быть, к нам на праздник?" Так или иначе, приказано было освободить для детей самые теплые избы, а кухарки получили заказ на новое блюдо - гречневую кашу. И обязательно с молоком!
Первые гости уже видны были в лесу, когда к штабу на взмыленных лошадях примчались трое связных.
– Товарищ командир! Подходят не женщины - переодетые немцы!
Всадники понеслись вдоль деревни, поднимая бойцов. Впереди галопом скакал Марат. В седле мальчик держался легко, как влитый. Полы его широкой, не по росту, шинели развевались по ветру. Казалось, конь несется на крыльях.
Партизанам не надо было много времени, чтобы подготовиться к бою, и все же никто из командиров не решался первым крикнуть: "Огонь!". А может, недоразумение, ошибка?