Очерки Петровича об охоте и рыбалке

Автор и издательство выражают свою благодарность и признательность тем, кто помог издать настоящую книгу.

Это спортивно-стрелковый клуб «Калибр» и персонально:

Гончарову Александру Михайловичу,

Дроздову Владимиру Викторовичу,

Яковлевой Елене Владимировне,

Дзюбчук Светлане Алексеевне,

и всем друзьям, сослуживцам, кто помог в работе над книгой.

Моя первая весенняя охота на крякового селезня отложила в памяти яркие воспоминания. Я человек основательный, серьёзный, ничего спустя рукава не делаю, ко всякому делу отношусь с душой и подходом. Начинаю с изучения теории – и далее, конечно же, практическая часть. Охота увлекла меня давно. Подаренный лет семь назад одним знакомым охотником профиль кряковой утки и зародил ещё тогда чувство любви к охоте. Во всём многообразии видов и способов разобраться непросто, а охота на птицу с манком – эта наука особая. Правила весенней охоты с подсадной уткой я знал, но не знал, как это всё это применить на практике. В этом сезоне в силу своей занятости подошёл к моменту открытия весенней охоты не очень подготовленным. Теоретически я всё знал, а попрактиковаться не успел. То есть не успел оглянуться, как открылся весенний охотничий сезон, и поскольку пропустить его не хотелось, сборы получились скомканными. За день до открытия купленный утиный манок «Эхомань», остатки патронов с осени, резиновый профиль и давно ожидающая выхода ИЖ-54 – это всё, что имелось у меня тогда для весенней охоты. В начале своего увлечения я и не предполагал, что подготовка является основополагающей частью начатого серьёзного занятия под названием «охота». Всё мне было удивительно и интересно и казалось, что сложного в этом ничего нет. Но я ошибался, как и большинство начинающих охотников, и учился на своих ошибках. А тогда мною было принято решение совместить тренировку с настоящим охотничьим выходом, так как учиться манить, даже в спешке, времени у меня не было. Вот так я и отправился в свой первый выход на птицу с манком.

Итак, приехав ранним утром на одно из болот в охотничьих угодьях, я первым делом начал сооружать укрытие, потратив на всю стройку два часа. Солнце уже обогревало замёрзшую ночью землю, а я только пытался выставить единственный профиль кряковой утки в удобное для обзора место. В тот момент мне показалось, что я приложил все необходимые усилия для результативной охоты. Оказалось, не совсем так.

Усевшись в своём примитивном укрытии, я стал манить селезней. Какие звуки надо выдувать из манка, я слышал в различных видео, но учиться пришлось уже в реальной обстановке. В течение часа ни один селезень не подсел к моей резиновой утке и не пролетела ни одна стайка. Да я и сам заметил, имея начальное музыкальное образование, что в отдельных моментах фальшивил, но продолжал упорно манить. В литературе рекомендовалось, что манок должен извлекать звуки, близкие к реальным, включая ноты высокие, низкие, хрипотцу, резонирование, резкость, гулкость и вариации, – в общем, глубокую, сочную, богатую палитру. У меня получалось как-то не так. Зато я заметил, что у меня появились внимательные слушатели – лягушки! В начале моего «творчества» они замолчали, притихли и прислушались, затем поквакали в перерывах моих «трелей», а потом и вовсе решили поучаствовать в концерте. Начали в такт моим звукам выдавать свои, да так громко, что иногда я не слышал сам себя. Потом я понял, что они, наверное, смеются надо мной. Но я продолжал манить! В итоге, видимо, немыслимыми звуками я распугал всех летающих в округе птиц, потому что рядом ничего не было видно и слышно.

Солнечная погода и чистый весенний воздух стали постепенно меня усыплять. Через полузакрытые тяжёлые веки я увидел, как напротив в камышах что-то похожее на крысу прыгало с кочки на кочку. Сон как рукой сняло. Прицелившись, я стал наблюдать за зверьком. Оказалось, что это ондатра. Зверёк за считанные секунды перебрался от одного края болота на другой, затем прыгнул в воду и поплыл к профилю. Я не выдержал такой наглости, прицелился и хотел было нажать на спусковой крючок, напрягся так, что стул, стоящий подо мной, сложился, и я с грохотом упал на пятую точку. Падение сопровождалось настолько шумным шорохом и звяканьем, что зверька я больше не видел. Стул как будто тоже посмеялся надо мной. Собравшись с духом, я снова занял своё место в шалаше, но, обдумав всё происходящее, решил позавтракать. Достал термос, налил чая, взял бутерброд и, наслаждаясь звуками дикой природы, стал трапезничать.

Вдруг прямо с неба как на голову (заметьте – в отсутствие моих трелей!) приземлилась стайка чирков – и совсем близко от моей утки. А я с набитым

ртом и с занятыми руками сижу и смотрю на происходящее. Не насмешка ли? Ружьё, как назло, оказалось у ближайшего дерева. Чирки, заметив меня, от неожиданности замерли. Что делать в этот момент, я не знал, и они, видимо, тоже. Лишь только лягушки, барахтаясь на мелководье, с пронзительным кваканьем на мгновенье отвлекли нас. Мы сидели неподвижно, гипнотизируя друг друга взглядами. Пытаясь сесть удобнее на стуле, я начал переставлять ноги. Сделать это тихо не удалось, хруст сухой веточки поднял очнувшихся чирков в воздух. Мне оставалось лишь проводить их взглядом.

– Картина маслом, – сказал я себе в отчаянии.

Время подходило к обеду, и желание добыть селезня на сегодня практически угасло, но я продолжал манить! Издавать правильные и чистые звуки уже получалось лучше, а селезней как не было, так и нет. Устав морально от неудач, я сдался, перестал манить. Не выходя из шалаша, разрядил ружьё. Разобрав его, хотел уложить в чехол, но за спиной услышал странный звук, напоминавший трещотку. Треск, сопровождаемый противным кряканьем, усиливался. Я медленно, из полулежачего положения, развернулся в сторону звука, но на воде сначала никого не заметил. Трещание продолжилось. Вычислив чирка, который умело спрятался за моим профилем, стал наблюдать. Руки собрали ружьё так быстро и тихо, что я даже не понял, как его зарядил. В неудобном положении мне пришлось прицелиться и держать чирка на мушке. Отплыв от профиля, он остановился и пристально смотрел в мою сторону, продолжая трещать. Передо мной появился красавец с тёмно-коричневым клювом, белой полосой, от глаза разделяющей чёрный верх головы и коричнево-белое оперение до шеи. Свисающие узкие тёмно-зелёные перья на серых крыльях переливались в солнечных лучах, как радуга после дождя. По всем признакам, это был чирок-трескунок.

И снова я замешкался с выстрелом, а чирок, воспользовавшись моей нерасторопностью, успел спрятаться за ближайшую кочку. Устав от неудобного положения, я встал. Взглядом нашёл ту кочку, за которой спряталась птица, и продолжил наблюдать. Дождавшись, когда чирок выплыл из-за укрытия, я прицелился и хотел было выстрелить, как он шмыгнул за соседнюю кочку и снова затаился. Его замысел я понял сразу. Он упорно пытался уйти в камыши. То поднимая голову, то пряча её за кочки, чирок осторожно высматривал меня. Поймав момент, когда птица выглянула из-за укрытия, я сделал выстрел в надежде (наконец-то!) добыть долгожданный трофей. Весь пучок дроби пришёлся в кочку. Чирок демонстративно стал перебегать от одного укрытия к другому. Выждав, когда мушка без помех легла на чирка, я сделал второй выстрел. И снова мимо. После второго выстрела чирок поднялся над водой и, зайдя на круг, стал покидать поле боя. Я судорожно переломил ружьё, извлёк гильзы и сразу перезарядил. Вдогон навскидку сделал ещё один выстрел, который и поразил улетающую птицу. Чирок шлёпнулся в заросли лесного болота.

Радости от поражения цели было не очень много, так как появилась проблема достать трофей. Настоящий охотник (это я усвоил из литературы) не оставит его в воде. Поэтому я разделся и, сломав молодую берёзку и зайдя в ледяную воду по пояс, приступил к вытаскиванию добытого чирка. От низкой температуры не только волосы на теле, но сама кожа встала дыбом. Также в несколько раз уменьшились в размерах все члены моего организма. Вода, казалось, состоит из миллиона острых мелких иголок, которые впились в моё тело, а в висках звучали слова знакомого бывалого охотника: «Не уверен, что сможешь достать, – не стреляй!»

В момент, когда птица была у меня в руках, я не понимал, чему радоваться – добытому трофею или окончанию охоты? Да, я так и не добыл тогда крякового селезня, но добыл селезня чирковой утки. Пусть и с большим трудом, но получилось.

В общем, этот выход научил меня, что ко всему, в том числе и к стрельбе, нужно подходить обстоятельно и ничего не делать бездумно. «Прекрасно, что есть на плечах голова, она пригодится не раз и не два!»

Эти события и издевательство, казалось, самой природы могут напрочь отбить желание заниматься охотой в дальнейшем у случайных людей, пришедших в охотники за компанию или отдавая дань моде. А настоящие любители преодолеют трудности, научатся и станут знатоками.

Сколько я совершил всяких академических ошибок, сейчас опытный охотник может легко подсчитать. Теперь, по прошествии лет и многих сезонов охоты, я понимаю всю важность подготовки, правильность работы манка, грамотное расположение укрытия и согласованность собственных действий – а особенно терпения в вопросах ожидаемого чуда природы.

Пролетающая над высотками Подмосковья стайка гусей привлекла моё внимание и напомнила о долгожданном открытии весенней охоты. Крики кряковых уток и огариков, переполняющих пруды в городских парках, заставляли мою душу трепетать всё сильнее и сильнее. Она жаждала выхода на природу!