Очерки секретной службы. Из истории разведки
Шрифт:
— Друг мой, вы поздно работаете, — сказал Поллак.
— Я жду данных по одному важному делу, — сказал Гайер и стал слушать Поллака, который рассказал ему о затруднениях Редля.
Полковник весь вечер казался не в духе, был чем-то взволнован, признался своему приятелю в каких-то нравственных терзаниях, дурных поступках, но, конечно, ни слова не сказал о шпионаже или измене.
— Вероятно, переутомление, — закончил Поллак свой рассказ — Он просит меня устроить так, чтобы он мог немедленно уехать обратно в Прагу. Не можете ли вы ему помочь?
Гейер ответил, что устроить дело
— Успокойте полковника, пусть придет ко мне завтра утром. Я сделаю для него все возможное.
Поллак вернулся в отдельный кабинет.
— Пойдемте, — сказал он Редлю в присутствии «официанта». — Я уверен, что нам удастся все устроить.
Поллак оставил официанта-сыщика в растерянности и недоумении. Адвокат звонил начальнику полиции, а потом сказал шпиону и предателю, что ему кое-что устроят. Неужели дело хотят замять?
Начальник разведки фон Остромеч и начальник генерального штаба Конрад фон Гетцендорф ужинали в Гранд-Отеле, когда им по секрету сообщили об измене.
— О масштабах измены мы должны узнать из его же уст, — сказал Конрад Остромечу, — и только после этого он сможет умереть… Важно, чтобы никто ничего не узнал о причине смерти. Соберите четверых офицеров — вы, Ронге, Хефер и Венцель Форличек. Все должно быть сделано нынче же вечером.
В 11 часов 30 минут Редль попрощался с Поллаком и вернулся в свой отель. В полночь четыре офицера в полной форме вошли к нему. Редль в это время сидел за столом и писал. Он встал и поклонился.
— Я знаю, зачем вы пришли, — сказал он. — Я погубил свою жизнь. И пишу прощальные письма.
— Мы должны узнать масштаб и продолжительность вашей… деятельности.
— Все, что вы хотите знать, найдете в моем доме в Праге, — сказал Редль и попросил револьвер.
Ни у кого из офицеров не было оружия; но через четверть часа один из них вернулся с браунингом и протянул его полковнику.
Оставшись один, Редль твердо и четко написал на полулистке почтовой бумаги:
«Легкомыслие и страсти погубили меня. Молитесь за меня. За свои грехи я расплачиваюсь жизнью.
Альфред
1 час 15 минут ночи. Сейчас я умру. Пожалуйста, не делайте вскрытия. Молитесь за меня»
Он оставил два запечатанных письма. Одно было адресовано его брату, другое генералу Гислю, который доверял ему и рекомендовал его в Прагу. По иронии судьбы это доверие и это повышение привели Редля к гибели. Если бы его дарования не пленили его начальника, он, по всей вероятности, оставался бы в Вене; занимая свой пост в «КС», Редль мог бы ещё много лет маскировать свою измену разнообразными уловками, которые стали недоступны ему как начальнику штаба армейского корпуса в Праге.
Офицеры, которым начальник австрийского генерального штаба поручил допросить Редля и обеспечить его немедленную ликвидацию, отправились в кафе «Централь», заказали кофе и стали в напряженном молчании ждать. Одному из них поручено было следить за входом в отель «Клозер»; каждые полчаса дежуривший на этом посту сменялся. Только в 5 утра они приступили к дальнейшим действиям. Вызвав в кафе одного из сыщиков, выследивших Редля, ему дали конверт, адресованный изменнику,
Прибыв в отель, сыщик рассказал о данном ему поручении сонному портье, поднялся наверх и постучался в дверь номера 1-го. Не получив ответа, он попробовал открыть дверь. Та оказалась незапертой. Он вошел в ярко освещенную комнату и нашел Редля лежащим в положении, которое говорило о том, что полковник пустил себе пулю в висок, стоя перед зеркалом. Полицейский агент тотчас же вышел, закрыл за собой дверь и на цыпочках прошел мимо сонного портье.
Через несколько минут портье был разбужен телефонным звонком. Полковника Редля требовали к телефону. Портье отправился наверх и обнаружил тело — ровно через тринадцать часов после того, как два письма с адресом «Опера, Бал 13» были получены на центральном почтамте.
Дирекция отеля тотчас же дала знать в городскую полицию, её начальник Гайер и врач поспешили в отель «Кломзер». Дальнейшего вмешательства военных властей не последовало. Но преданный Редлю лакей чех Иозеф Сладек пытался заинтересовать Гайера найденной им вещью. Обнаруженный браунинг не принадлежал его хозяину. В полночь к нему приходили четыре офицера. Может быть, это убийство? Гайеру пришлось отвести лакея в сторону и так внушительно с ним поговорить, что явившиеся на другой день репортеры не могли выудить у Сладека ни слова.
Как только Конраду фон-Гетцендорфу донесли, что Редль застрелился, он отправил в Прагу специальным поездом комиссию. Обследование квартиры Редля производилось в присутствии генерала фон Гисля, и результаты этого обследования оказались сногсшибательными. Квартира Редля была обставлена роскошно — документы показали, что в 1910 году он купил себе дорогое поместье, а в Вене являлся собственником большого дома. За последние пять лет он приобрел по меньшей мере четыре автомобиля самых дорогих марок.
Военные — коллеги Редля считали его человеком со средствами, но жил он как настоящий миллионер. В его винном погребе нашли 160 дюжин бутылок шампанского самых высших марок. Обнаружилось, что из России он только за девять месяцев получил около 60 000 крон. Это в десять раз превышало жалование полковника, но роскошный образ жизни заставляет думать, что это была далеко не полная цифра его «заработков». Царская секретная служба издавна славилась своей щедростью, и Редль получал, вероятно, в пять-шесть раз больше названной суммы — минимально 60 000 долларов на американские деньги.
Для сохранения измены Редля в тайне были приняты чрезвычайные меры предосторожности. Во всей Австрии только десять человек знали об этом факте — начальник Генерального штаба, высшие чины секретной службы и военного министерства и главные чины венской полиции; и каждый из них дал особую подписку о том, что не проронит ни слова. Даже сам император Франц-Иосиф и его наследник эрцгерцог Франц-Фердинанд не должны были знать правды. И все эти меры предосторожности пошли прахом только потому, что лучший слесарь Праги был одновременно первоклассным футболистом.