Очерки сравнительного религиоведения
Шрифт:
Даже само имя Варуны можно объяснить через его «опутывающую» силу, ибо в настоящее время этимология, связанная с корнем вар (вриноти) «покрывать», «окружать» (якобы указывающая на его небесные качества), отвергнута в пользу интерпретации, предложенной Х. Петерсоном и принятой Гюнтертом [212] и Дюмезилем [213] , согласно которой это имя восходит к индоевропейскому корню uer «связывать» (санскр. варатра — «ремешок, веревка», лит. veru, vert — «нанизывать, вышивать», рус. вереница). Варуну всегда изображают с веревкой в руке [214] , и множество церемоний связано с освобождением людей от «пут Варуны» (даже узлы имеют к нему специфическое отношение) [215] .
212
С. 144.
213
Dumezil G. Ouranos-Varuna. P. 49.
214
Ср.: Bergaigne A. La Religion vedique d’apres les hymnes du Rig Veda. P., 1878–1883. Vol. 3. P. 114; Levi S. La Doctrine du sacrifice dans les Brahmanas. P., 1898. P. 153 и сл.; Hopkins S. Epic Mythology. Strasbourg, 1920. P. 116 и сл.
215
См.: Dumezil G. Ouranos-Varuna. P., 1934. P. 21. n. 1; ср.: Eliade M. Le «Dieu leur» et le symbolisme des n"ouds // RHR. 1947–1948. Vol. 134. P. 5–36.
Хотя эта «опутывающая» сила и могла быть увеличена позднейшим воздействием хтонических и лунарных божеств на Варуну [216] , она все же указывает на то, что верховное владычество этого
216
Ср.: Class A. Die Religion des Semnonenstammes // WBKL. Vol. 4. S. 625 и сл.
217
Der arische Weltk"onig und Heiland. Halle, 1923. S. 120 и сл.
218
Dumezil G. Ouranos-Varuna. P. 53 и сл.
219
Ibid. P. 42 и сл.
Следовательно, было бы ошибочно думать о Варуне как просто о Боге Неба и объяснять все (его персону, миф и ритуалы), исходя исключительно из его небесной характеристики. Как и другие боги, называемые небесными, Варуна является сложной фигурой и не может быть ни сведен к «натурэпифаниям», ни ограничен социальными функциями. Прерогативы верховного владычества развивались постепенно и приращивали прерогативы небесные: Варуна все видит и знает, поскольку, находясь в своем звездном доме, он возвышается над Миром; но в то же время он все может, поскольку управляет Космосом, и он наказывает всех нарушителей своих законов, «опутывая» их (болезнями или бессилием), поскольку он страж универсального порядка. Во всех этих атрибутах и функциях ясно просматривается одна общая черта: безмятежный, священный, можно даже сказать пассивный, характер его «власти». Он не присваивает себе никаких прав, ничего не завоевывает, ни за что не борется (в отличие, например, от Индры); он уже могуществен, он уже Верховный Владыка и одновременно созерцатель («жрец, посещающий собрания») [220] . Варуна — царь, но не царь, воцарившийся по своей воле (сварадж, как Индра), а самрадж — царь универсальный [221] , т. е. власть принадлежит ему по праву в силу его природы, и эта власть дает ему возможность действовать с помощью магии, через «власть мысли», через «знание».
220
RV. VI, 68, 3.
221
RV. VII, 82, 2; Bergaigne A. La Religion vedique… Vol. 3. P. 140; Dumezil G. Ouranos-Varuna. P. 40.
Таким образом, мы обнаруживаем замечательную симметрию между тем, что можно назвать «небесным» и «царским» аспектами Варуны: они соединяются вместе и дополняют друг друга; Небо трансцендентно и уникально точно так же, как и Владыка Мира; тенденция к пассивности просматривается у всех верховных небесных богов, живущих в высших сферах, отдаленных от человека и более или менее безразличных к его каждодневным нуждам. Пассивность первобытных верховных божеств Неба можно обнаружить и в Варуне: это видно по его созерцательному характеру, а также по его манере действовать не физическими методами, как Индра, а с помощью магических, духовных сил. Такая же симметрия существует между атрибутами бога Неба и владыки Мира в первобытных обществах: оба гарантируют порядок и плодородность при условии соблюдения законов. Дождь обеспечивает плодородие; однако любое нарушение закона, любой грех подвергает опасности естественное протекание времен года и таким образом угрожает самой жизни общества и природы. Как мы увидим ниже, Владыка выступает в качестве гаранта благополучия и плодородия земли не только в мифологии, но и собственно в обрядах поклонения ему. Но заметим сразу же, что это понятие владычества над Миром, осуществляемого исключительно через духовную и магическую деятельность, своим развитием и масштабами обязано прежде всего понятию небесной трансцендентности. Проявляясь на самых различных уровнях, это понятие сделало возможной полную картину «магического владычества». С другой стороны, теория «магического владычества» сама оказала заметное влияние на исходную фигуру бога Неба. Таким образом, Варуну, по крайней мере с исторической точки зрения (т. е. таким, каким он предстает в Ведах и постведийской литературе), нельзя считать просто Богом Неба, так же как его нельзя считать Богом Луны или Океана. Он совмещает функции (или имеет тенденцию к совмещению функций) всех этих богов, и в то же время он в первую очередь Бог–Владыка [222] .
222
Варуна, как и другие божества, оказывающиеся центральными фигурами тех или иных ведийских гимнов и (соответственно) ритуалов, сосредоточивает функции Верховного божества, гарантирующего стабильность Космоса. Поэтому наряду с функциями божества водной стихии он наделяется и функциями Небесного Бога, но, как показал Ф. — Б. — Я. Кейпер (Труды по ведийской мифологии. М., 1986. С. 159, 160), — Бога ночного, перевернутого Неба, поддерживающего перевернутое Мировое древо // РВ I, 24 (рус. перевод — Ригведа. Мандалы I-IV. М., 1989. С. 28, комментарий Т. Я. Елизаренковой. С. 557). — Прим. В. П.
22. ИРАНСКИЕ БОГИ НЕБА
У иранцев также был Верховный Бог Неба; ибо, согласно Геродоту [223] , «они обычно поднимались на самые высокие горы и приносили жертвы Зевсу, чьим именем они называли окружающее их небесное пространство». Мы не знаем, как звали этого изначального Небесного Бога на иранских языках. Божество, которое мы находим в Авесте, божество, которое попытался преобразить Заратустра, сделав его центральной фигурой в своей религиозной реформе, носило имя Ахура–Мазда — «Господин Мудрость», «Всезнающий». Одним из его эпитетов был vouru casani, «широковидящий» [224] , указывающий на его небесную принадлежность. Однако после реформы Заратустры Ахура–Мазда был очищен от натурэлементов, и наиболее ясно очерченные следы древнего Бога Неба мы скорее находим в поздних памятниках, отражающих возврат к первоначальному иранскому политеизму.
223
I, 31.
224
Nyberg N. S. Die Religionen des alten Iran. Leipzig, 1928. S. 99.
Исследования в области сравнительного изучения религий с самого начала обнаружили в Ахура–Мазде двойника Варуны. Хотя некоторые ученые и отвергали эту теорию [225] , мы не видим тому никаких серьезных причин. Общие черты этих двух богов, как было показано пятьдесят лет назад Ольденбергом (в его работе «Varuna und die Adityas»), убедительно ее подтверждают: и Варуна, и Ахура–Мазда являются «богами–владыками» [226] . В Авесте повсеместно встречается древняя формула Митра–Ахура [227] , где Митра ассоциируется с неким Ахурой, который еще не стал историческим Ахура–Маздой, но скорее напоминает Верховного асуру ведийских памятников — Варуну. Таким образом, авестийский Митра–Ахура соответствует ведийскому двойному имени Митра–Варуна. Мы бы не стали, подобно Гертелю [228] , Нюбергу [229] и Виденгрену [230] , рассматривать Митру в качестве ночного Неба, а Ахура–Мазду — в качестве Неба дневного [231] . Но небесные признаки эпифании Ахура–Мазды несомненны. Ибо «его одежды — непоколебимый свод небес»; [232] со всех сторон неба он посылает дождь, питающий «людей, которые набожны, и животных, которые полезны»; [233] его зовут «тот, кто видит многое, кто видит лучше всех, кто видит далеко, кто лучше всего видит издали, кто следит, кто знает, кто знает лучше всего»; [234] «тот, кто не обманывает»; [235] «тот, кто знает… он непогрешим, он обладает безупречным и всеведущим разумом» [236] . «Невозможно обмануть Ахуру, ибо он видит все», — говорится в Ясне [237] . Подобно другим небесным богам, Ахура–Мазда никогда не спит и не подвержен действию усыпляющих средств [238] . Вот почему ни одна тайна не ускользает от его «пронзительного взгляда» [239] . Ахура–Мазда гарантирует ненарушение договоров и выполнение обещаний; открывая Заратустре причину, по которой он сотворил Митру, Ахура–Мазда сказал, что всякий, нарушающий договор (митра = договор), навлекает несчастье на всю страну [240] . Таким образом, именно он обеспечивает устойчивость человеческих отношений, основанных на взаимном договоре, равно как и уверенное равновесие природных сил и общего благосостояния. Поэтому Митра тоже всеведущ, у него десять тысяч глаз и тысяча ушей [241] , и, как и Ахура–Мазда, он непогрешим, всемогущ, никогда не спит и постоянно бдителен; [242] его также называют «тот, кого невозможно обмануть» (адаоямна) и «всеведущий» (виспо, видва).
225
Напр., Lommel H. Les Anciens Aryens P. 99 и сл.
226
Dumezil G. Naissances d’Archanges. P., 1945. P. 82.
227
Ср., Benveniste E., Renou L. Vrtra et Vrtraghna. P., 1935. P. 46.
228
Die Sonne und Mithra im Awesta. Leipzig, 1927. S. 174 и сл.
229
Nyberg N. S. Die Religionen… S. 99.
230
Wideengren G. Hochgottglaube im alten Iran. Uppsala, 1938. S. 94 и сл.
231
Двойные имена и парные божества в религиях индоиранцев действительно объединяют противоположности — воплощают целостность Космоса во всех его аспектах (благодетельный — опасный, дневной — ночной и т. д.). Ср.: Елизаренкова Т. Я. «Ригведа» — великое начало // Ригведа. Мандалы I-IV. С 502. — Прим. В. П.
232
Ясна. 30, 5, ср.: Яшты. 13, 2, 3.
233
Видевдат. 5, 20.
234
Яшты. I, 12, 13.
235
Ibid. I,14.
236
Ibid. 12, 1.
237
Ясна. 45, 4.
238
Видевдат. 19, 20.
239
Ясна. 31, 13–14.
240
Яшты. 10, 1–2.
241
Ibid. 17, 16; ср.: Pettazzoni R. Le Corps parseme d’yeux. P. 9.
242
Яшты. 10, 7.
Однако все эти атрибуты и функции подразумевают не только небесную эпифанию, но и другие права — например, право на верховное владычество [243] . Ахура–Мазда знает и видит все не только потому, что он Бог Неба, но также потому, что он Владыка, блюститель закона и каратель зла; так как он Владыка, он обязан гарантировать должную организацию и процветание как природы, так и общества, ибо малейшего нарушения порядка достаточно для того, чтобы поставить под угрозу мировое равновесие на всех уровнях. Мы располагаем чересчур ограниченным количеством иранских религиозных памятников (главным образом из-за реформы Заратустры), чтобы реконструировать исходный образ Ахура–Мазды как Бога Неба. Можно даже усомниться в том, был ли Ахура–Мазда когда-либо в чистом виде Богом Неба, или, будучи Верховным Богом, он одновременно являлся Богом Судьбы [244] , архетипом правителя и жреца [245] , двуполым Богом; [246] не исключено, что уже с самого начала своей «истории» он представлял собой сложную теофанию, в которой небесные элементы, естественно, играли важную, но ни в коем случае не эксклюзивную роль.
243
См., Widengren G. Hochgottglaube… S. 260 и сл.
244
Widengren G. Hochgottglaube… S. 253.
245
Ibid. S. 386.
246
Ibid S. 251.
Необходимо также обратить внимание на дозороастрийское представление об Ахура–Мазде как о deus otiosus [247] , который творит не непосредственно, а с помощью spenta mainyu [248] , т. е. через посредничество «доброго духа», так что он несколько напоминает демиурга, сопровождающего Верховное небесное существо в первобытных религиях. Это настолько общее явление, что, как кажется, оно должно соответствовать некоторой фундаментальной тенденции в религиозной жизни; мы вернемся к этому ниже. В случае Ахура–Мазды эта тенденция была пресечена реформой Заратустры — многие религиозные реформаторы (например, Моисей, пророки, Мухаммед) возвращали к жизни древних верховных богов Неба, которые, превратившись в dei otiosi, в религиозной жизни масс были вытеснены более конкретными и динамичными фигурами (богами плодородия, великими богинями и т. д.). Но религиозная реформа подразумевает наличие сакрального опыта, кардинально отличного от того, с которым мы имеем дело в данном исследовании, и поэтому ее было бы полезнее рассмотреть где-либо в другом месте.
247
Ср.: Nyberg N. S Die Religionen… S. 105; Widengren G. Hochgottglaube… S. 374.
248
Яшты. 44, 7.
23. УРАН
В Греции Уран более четко сохранил свой естественно–природный характер: он был Небом. Гесиод изображает [249] , как он, приближаясь и расстилаясь во всех направлениях, «жаждущий любви» и приносящий ночь, окутывает Землю. В этом космическом браке заключено четкое определение функции Неба. Но помимо этого мифа от Урана не дошло до нас ничего, даже ни единого изображения. Его довольно шаткую культовую власть узурпировали другие боги, прежде всего Зевс. Таким образом, судьба Урана также свидетельствует о том, что небесные божества постепенно изгонялись из религиозной жизни и деятельности, многократно лишались власти, подменялись и смешивались и, в конце концов, уходили в забвение. Абсолютно забытый в ходе развития религии, Уран выжил лишь благодаря мифу, переданному Гесиодом, — мифу, который, хотя и не дает понять, какие с ним были связаны ритуалы, все же удовлетворяет желание знать, как был сотворен мир. Он показывает, что изначально существовало если и не одно Небо, то, во всяком случае, божественная пара Небо — Земля [250] . От этого вечного священного союза были рождены первые боги (Океан, Гиперион, Тея, Фемида, Феб, Крон и др.), а также циклопы и другие чудовищные создания. Уран был прежде всего «мужем, который оплодотворяет», как и прочие боги Неба, например, Дьяус (которого называли сурета, «доброе семя»; [251] от его объятий с божественной женой Притхиви были рождены люди и боги [252] ).
249
Гесиод. Теогония. 126 и сл.
250
В изложении Гесиода Урана порождает Земля (Гея) — пережиток хтоннческой религии доэллинского периода.
251
RV. IV, 17, 4.
252
Ср.: RV. I 106, 3; 159, 1; 185, 4; IV, 56, 2 и т. д.
Но, в отличие от прочих богов Неба, плодовитость Урана была опасной. Его чада были не обычными обитателями этого мира, а чудовищами (сторукими, пятидесятиглазыми, огромного роста и т. д.). Поскольку Уран «ненавидел их с самого первого дня» (Гесиод), он прятал их в недра Земли (Геи), так что она страдала и стонала. Подстрекаемый Геей, его младший сын Крон подстерег своего отца, когда тот по своему обычаю в сумерках направлялся на Землю, отсек его детородный орган и выбросил его в море. Это увечье прекратило появление новых чудовищ Урана и тем самым — его верховное владычество. Как показал Дюмезиль [253] , у этого мифа есть соответствие в мифе о бессилии Варуны и в ритуале введения в должность индийских вождей. В другом месте мы еще вернемся к сложному вопросу об «опасностях верховного владычества»; сейчас нужно лишь отметить важнейшее значение этих двух мифов и соответствующих им ритуалов (обеспечение и контроль плодородия). Поражает также симметрия между двумя Верховными Владыками — Ураном и Варуной: несмотря на эволюцию Урана в естественно–природную сторону, он все же «был первым властелином мира»; [254] его старшую дочь звали Басилея [255] . Варуна обладает исключительным правом на «опутывание»; Уран также «опутывает» своих детей, пряча их одного за другим в теле Геи. Варуна «отбирает дыхание» у своего сына Бхригу и отправляет его на ученье в подземный мир; [256] а Уран заковывает в цепи циклопов и бросает их в Тартар [257] . Крон наследует ему в качестве Владыки Мира и заковывает своих противников в цепи; орфики такой же магической силой наделяют Зевса.
253
В своем «Ouranos-Varuna».
254
Аполлодор. Библиотека. I, 1.
255
Диодор Сикул. 3, 57.
256
Jaiminya-Br. I, 44; Lent S. Doctrine. P. 100 и сл.; Dumezil G. Ouranos-Vanina. P. 55.
257
Аполлодор. I, 1, 2.