Очерки сравнительного религиоведения
Шрифт:
По той же тропе, по которой души умерших отправляются в другой мир, идут и те, кому удается попасть на Небо заживо из-за какого-либо благоприятного стечения обстоятельств или успешного выполнения некоего ритуала. Идея «восхождения» на Небо по веревке, дереву или лестнице широко распространена на всех пяти континентах. Ограничимся лишь несколькими примерами [399] . У австралийского племени диери есть миф о дереве, которое магическим образом вырастает до Неба [400] . В племени нумгабурран рассказывают о двух чудесных соснах, которые растут до тех пор, пока их верхушки не коснутся Неба [401] . Люди из племени мара рассказывают о похожем дереве, на которое их предки залезали, чтобы попасть на Небо, и снова спускались [402] . Жена маорийского героя Тауаки, которая была небесным духом, жила с ним до тех пор, пока не родился их первый ребенок; после этого она залезла на крышу и исчезла. Тауаки взобрался на Небо по виноградной лозе, и впоследствии ему удалось вернуться на Землю [403] . В других версиях того же мифа герой взбирается на Небо по дереву какао, по веревке, по паутине или попадает туда верхом на бумажном змее и прочее. На Гавайских островах говорят, что он поднялся по радуге; на Таити — что он залез на высокую гору и по дороге встретил свою жену [404] . В Океании один из широко распространенных мифов повествует о том, как герой достиг Неба с помощью «цепочки стрел», т. е. выстрелив первой стрелой в небо, второй — в первую и так далее до тех пор, пока от неба до земли не протянулась цепочка стрел [405] . Миф о восхождении на Небо по веревке также
399
Подробнее об этом см.: Eliade M. Le Chamanisme… P. 404 и сл.
400
Van Gennep A. Mythes… P. 32.
401
Ibid. P. 44.
402
Ibid. P. 49.
403
Grey L. H. Polynesian Mythology and Ancient Traditional History of the New Zealanders. Auckland, 1929. P. 42 и сл.
404
Chadunck H. M. and N. K. The Growth of literature. Cambridge, 1930. Vol. 3. P. 273.
405
Pettazzoni R. The Chain of Arrows // FRE. Vol. 35. P. 151 и сл. — Прим. М. Э.
Распространенный шаманский мотив восхождения на Небо по цепочке из стрел не связан с Океанией, для традиционной культуры которой лук и стрелы не характерны. — Прим. В. П.
406
Dixon R. B. Oceanic Mythology. Boston, 1916. P. 156 и сл.
407
Werner A. African Mythology. Boston, 1916. P. 135.
408
Alexander H. B. Latin-American Mythology. Boston, 1925, P. 271.
409
Thompson S. Motif Index of Folk Literature. Helsinki, 1934. Vol. 3. P. 7.
410
Muller W. M. Egyptian Mythology. Boston, 1918. P. 176.
411
Werner A. African… P. 136.
412
Chadunck H. M. and N. K. The Growth… P. 481.
413
У даяков — Chadunck H. M. and N. K. The Growth… P. 486; у египтян — Muller W. M. Egyptian… P. 176; в Африке — Werner A. African… P. 136 и сл., и т. д.
414
Ср.: Thompson S. Motif… Vol. 3. P. 8–9.
33. РИТУАЛЫ ВОСХОЖДЕНИЯ
Со всеми этими мифами и верованиями связаны соответствующие конкретные ритуалы «вознесения» и «восхождения». Выбор и освящение места для жертвоприношения представляют собой некоторый процесс возвышения профанного пространства: «Воистину жрец, совершающий богослужение, изготовляет себе лестницу и мост, чтобы достичь мира небесного», — говорит «Тайттирия–самхита» [415] . В другом месте того же произведения описывается торжественное восхождение по лестнице: жрец, поднявшийся наверх и достигший столба для жертвоприношений, воздымает руки и кричит: «Я достиг Неба и богов; я стал бессмертным!» Ритуальное восхождение на Небо называется дурохана («трудный подъем»). В ведийской литературе можно найти много других выражений такого же типа [416] . Косингас, царь–жрец нескольких фракийских племен (кебренов и сикебоев), грозится покинуть свой народ и отправиться к Богине Гере по деревянной лестнице [417] . Восхождение на Небо посредством ритуального подъема по лестнице, возможно, было составной частью орфической инициации [418] . Оно, несомненно, присутствовало также в митраической инициации. В мистериях Митры ритуальная лестница («высшей точки») имела семь ступенек, каждая из особого металла. Согласно Цельсу (Ориген, «Против Цельса»), первая ступенька была свинцовая и соответствовала «небу» Сатурна, вторая — оловянная (Венера), третья — бронзовая (Юпитер), четвертая — железная (Меркурий), пятая — из «денежного сплава» (Марс), шестая — серебряная (Луна) и седьмая — золотая (Солнце). Восьмая ступенька, по сообщению Цельса, — сфера неподвижных звезд. Поднявшись по этой ритуальной лестнице, подвергающийся инициации, по сути дела, проходил через «семь небес» и таким образом достигал эмпиреев.
415
VI. 6, 4, 2.
416
Ср.: Coomaraswamy A. Svayamatrnna (no всей работе).
417
Полиен. Стратегемата. VII, 22.
418
Ср.: Cook А. В. Zeus. Vol 2. P. 2, 124 и сл.
У урало–алтайских народов шаманы исполняют один и тот же ритуал как в своем путешествии на Небо, так и в церемониях инициации. «Восхождение» совершается либо в рамках обычного жертвоприношения, когда шаман вместе с жертвой (душой коня) отправляется к Верховному Богу Бай Ульгеню, либо при волшебном излечении больных, которые обращаются к шаманам. Принесение в жертву коня — главная религиозная церемония тюркских народов — совершается раз в год и продолжается в течение двух или трех ночей. Вечером первого дня строится новая юрта; в ней помещается береза, у которой отрубают ветки и вырезают девять ступенек (тапты). Для жертвоприношения выбирают белого коня; в юрте зажигают огонь, шаман, призывая всех духов одного за другим, проносит свой барабан сквозь дым, затем выходит наружу, садится верхом на сделанное из тряпья и набитое соломой чучело гуся, машет руками, как бы летя, и поет:
Выше белых небес, За белые облака, Выше голубых небес, За голубые облака, Лети на небо, птица!Цель этого ритуала — завладеть душой приносимого в жертву коня (пура), которая, как считается, убегает при приближении шамана. Схватив душу, шаман освобождает «гуся» и приносит в жертву только коня. Вторая часть церемонии совершается на следующий вечер, когда шаман сопровождает душу коня к Бай Ульгеню. Пронеся свой барабан через дым, надев ритуальную одежду, воззвав к небесной птице Меркьют, чтобы она «прилетела распевая» и «села ему на правое плечо», шаман начинает свое восхождение. С легкостью поднимаясь по зарубкам на ритуальном дереве, шаман проходит одно за другим все девять небес и детально описывает своим слушателям все, что происходит на каждом из них. На шестом Небе он восхваляет Луну, на седьмом — Солнце. Наконец, достигнув девятого Неба, он падает ниц перед Бай Ульгенем и предлагает ему душу приносимого в жертву коня. Этот эпизод — кульминационная точка экстатического восхождения шамана. Он узнает, принимает ли жертву Бай Ульгень, и получает предсказания погоды; затем шаман падает на землю и после кратковременного молчания как бы просыпается после глубокого сна [419] .
419
Radlov W. Aus Sibiren. Leipzig, 1884. Vol. 2. S. 19–51; Holmberg-Harva U. Die religi"osen Vorstellungen… S. 553 и сл.; М. Ehade. Le Chamamsme. P. 176 и сл. — Прим. М. Э.
Рус. перевод: Радлов В. В. Из Сибири. М, 1989. — Прим. В. П.
Зарубки или ступеньки, высеченные на березе, символизируют планетные сферы. В процессе церемонии шаман просит о помощи различные божества, при этом особый цвет каждого из них свидетельствует о причастности их к той или иной планете [420] . Как и в митраическом ритуале инициации, когда все стены города Экбатаны окрашиваются в разные цвета [421] , символизирующие соответствующие небеса, Луна стоит на шестом месте, а Солнце — на седьмом. Число девять — субституция более раннего числа семь; ибо для урало–алтайцев у «столпа мира» семь зарубок [422] , а небесные сферы символизируются мифическим древом с семью ветвями [423] . Восхождение по ритуальной березе эквивалентно восхождению по мифическому древу, стоящему в Центре Вселенной. Отверстие в верхней части юрты отождествляется с отверстием, расположенным напротив Полярной звезды, через которое можно проникнуть с одного космического уровня на другой [424] . Вся церемония, таким образом, проходит в Центре мира (§ 143).
420
Holmberg-Harua U. Baum des Lebens. S. 136.
421
Геродот. I, 98.
422
Holmberg-Harva U. Baum… S. 25 и сл.
423
Ibid. S. 137 и схема 46.
424
Ibid. Baum… S. 30 и сл.
Такое же восхождение совершается в случае инициации шамана. Буряты сажают рядом девять деревьев, неофит залезает на верхушку девятого и проходит по верхушкам всех остальных [425] . Опять-таки в юрте помещают березу, конец которой выступает над юртой сквозь отверстия наверху; неофит, поднимаясь по ней с мечом в руке, выбирается наружу и таким образом осуществляет свое путешествие на последнее из небес. Береза в юрте соединена с другими девятью березами веревкой, на которой висят лоскуты разноцветного ситца, призванные символизировать небесные сферы. Эту веревку называют «мостом»; она служит символом путешествия шамана в Дом богов.
425
Eliade M. Chamanisme P. 116 и сл.
Шаман также совершает подобное восхождение, излечивая больных, которые приходят к нему за помощью [426] . Мифические путешествия на Небо, совершаемые тюрко–монгольскими героями, поразительно напоминают шаманские ритуалы [427] . Согласно якутскому верованию, некогда были шаманы, которые на самом деле возносились в Небо; зрители могли наблюдать, как они скользят меж облаков вместе с приносимым в жертву конем [428] . Во времена Чингисхана то один, то другой прославленный монгольский шаман время от времени возносился на Небо на своем боевом коне [429] . Остякский шаман поет о том, что он поднялся в Небо по веревке, расталкивая звезды, преграждавшие ему путь [430] . В уйгурской поэме «Кудатку Билик» одному из героев приснилось, что он поднимается по пятидесятиступенчатой лестнице, наверху которой какая-то женщина дала ему напиться воды; освеженный ею, он смог попасть на Небо [431] .
426
Holmberg-Harva U. Die religi"osen… P. 546 и сл.
427
Eliade M. Chamanisme. P. 291 и сл.
428
Czaplicka A. Aboriginal Siberia. Oxford, 1914. P. 238.
429
Kopruluzade M. F. Influence du chamanisme turco-mongol sur les ordres mystiques musulmans. Istanbul, 1929. P. 17.
430
Chadwick H. M. and N. K. The Growth… Vol. 3. P. 204.
431
Ibid. P. 206.
34. СИМВОЛИЗМ ВОСХОЖДЕНИЯ
Ведь и Иакову приснилась лестница, достигающая Неба, по которой «Ангелы Божии нисходят и восходят» [432] . Камень, на котором спал Иаков, был Вефиль («Дом Господень»), и Иаков поместил его «в Центре Вселенной», ибо именно там происходит соединение всех областей Космоса (§ 81). В исламской традиции Мухаммед увидел поднимающуюся в Небо из Иерусалимского храма (Центра par excellence) лестницу, справа и слева охраняемую ангелами: по этой лестнице души праведников отправлялись к Богу [433] . Данте на Небе Сатурна также увидел золотую лестницу, которая поднималась на головокружительную высоту и достигала самой дальней сферы небес; по ней поднимались души блаженных [434] . Символизм ступеней, лестниц и восхождений сохранился и в христианском мистицизме. Святой Жан Делакруа представляет ход мистического совершенствования как подъем на гору Кармель («Subida del Monte Carmelo») с утомительными и крутыми тропами.
432
Бытие. 28:12.
433
Asin Palacio. Escatologia musulmana. Madrid, 1942. P. 70.
434
Данте Алигьери. Божественная комедия: Рай. 21–22.
Все мистические видения и состояния экстаза так или иначе включают в себя вознесение на Небо. Порфирий свидетельствует, что Плотин [435] четыре раза испытывал это состояние небесного экстаза в период, когда они жили вместе [436] . Святой Павел также «восхищен был до третьего Неба» [437] . Учение о восхождении душ на седьмое Небо, в результате ли инициации или же после смерти, было чрезвычайно популярно в последние века дохристианской эры. То, что оно пришло с Востока, несомненно; [438] однако как орфизм, так и пифагоризм сыграли большую роль в его распространении в греко–римском мире. Эти традиции целесообразнее будет рассмотреть ниже; тем не менее необходимо упомянуть о них уже здесь, так как их конечной причиной является сакральный характер Неба и высших сфер. В каком бы религиозном контексте восхождение ни встречалось, каким бы статусом ни обладало (шаманского ритуала или ритуала инициации, мистического экстаза или онирического видения, эсхатологического мифа или героической легенды), всякий раз это восхождение — подъем на горы или вознесение к звездам, полеты по воздуху и прочее — обозначает переступание через человеческое и проникновение на более высокие космические уровни. Сам факт отрыва от Земли уже представляет собой освящение или обожествление восходящего. Аскеты Рудры «идут по пути ветра, ибо боги вошли в них» [439] . Люди, занимающиеся йогой, и индийские алхимики летают по воздуху и покрывают огромное расстояние за несколько секунд [440] . Умение летать, обладание крыльями становятся символической формулой превышения человеческого статуса; способность подниматься в воздух указывает на доступ к высшей реальности. Разумеется, даже в феноменологии восхождений существует коренное различие между религиозным опытом и магической техникой: если святой «взят» живым на Небо, то йоги, аскеты и маги достигают Неба своими собственными усилиями. Но и в том, и в другом случае восхождение отделяет их от массы рядовых и неинициированных душ: они вхожи на небеса, насыщенные святостью, и могут уподобляться богам. Их соприкосновение со звездными пространствами сообщает им божественность.
435
Плотин — греческий философ III в., основатель неоплатонизма. — Прим. В. П.
436
Жизнь Плотина, 23.
437
2 Кор. 12:2.
438
Ср.: B"usset. Die Himmelreise der Seele // AFRP. Vol. 4. S. 155 и сл.
439
RV. X, 156, 2–3.
440
Eliade M. Le Yoga: Immortalite et liberte. P., 1954. P. 397.
35. ВЫВОДЫ
Вкратце резюмируем все вышесказанное:
а) Небо уже по самой своей природе в качестве звездного свода и атмосферной области имеет богатую мифологическую и религиозную значимость. «Высота», «пребывание наверху», «бесконечное пространство» — все это иерофании трансцендентного, в высшей степени сакрального начала. «Жизнь» атмосферы и природных явлений, по всей видимости, представляет собой неумирающий миф; и как верховные существа первобытных народов, так и великие боги самых ранних цивилизаций в истории человечества обнаруживают более или менее органическую связь с небом, воздухом и природными явлениями.