Очерки уголовного мира царской России. Книга 3
Шрифт:
Взяв с собой двух дельных чиновников - Грундмана и Лейна, я выехал на место.
Имение графа Меллина было великолепно. Этот потомок ливонских рыцарей, несколько веков тому назад осевших в здешнем краю, окружил себя самой пышной роскошью. Его дом был настоящим дворцом.
Мне и моим спутникам отвели целый апартамент. Мы приехали ранним утром, и нас встретил не то управляющий, не то мажордом.
Нам тотчас же подали элегантно сервированный чай, и управляющий заявил, что аудиенцию мне граф назначил в 12 часов.
Действительно, ровно в полдень я был принят. Граф держал себя любезно, но величественно.
На крышке этой книжечки, по ее словам, находилась миниатюра Удивительной работы, а под ней крошечные часики, величиной не более серебряного гривенника, - настоящий шедевр!
К завтраку был приглашен и местный начальник уезда, безуспешно до сих пор занимавшийся раскрытием кражи. Побеседовав с ним после завтрака, я пришел к заключению, что розыск велся крайне небрежно и поверхностно.
Прежде всего я принялся за осмотр поля действия. Вещи оказались похищенными из несгораемого шкафа новейшей конструкции, помещавшегося в небольшой комнате, примыкавшей к кабинету графа. Помещение это было расположено в 1-м этаже дома, где находились лишь парадные комнаты и людские; снаружи имелись две двери, - подъезд и дверь со стеклянной террасы из сада. Сад примыкал к озеру, с версту примерно шириной; на противоположном берегу озера виднелся лес. Ключи от несгораемого шкафа хранились в письменном столе графа, о чем знал лишь встретивший нас управляющий. Порядок в доме был чисто немецкий. Граф лично перед сном осматривал запоры, вследствие чего проникнуть ночью в дом, не ломая замков, без помощи изнутри, представлялось немыслимым. Между моментом последнего осмотра графом своего шкафа и обнаружением им кражи прошло трое суток, - в течение этого срока воры беспрепятственно могли распоряжаться награбленным. К этому нужно прибавить еще неделю, время, потраченное начальником уезда на бесплодные розыски. Столь длительный промежуток позволил, конечно, ворам не только тщательно припрятать украденное, но и замести следы.
Тщательный осмотр замков шкафа и дверей показал, что все они открывались ключами, так как отмычки, даже при самом аккуратном применении, оставляют все же следы в виде царапин.
Я спросил графа, уверен ли он в своем управляющем.
– Как в самом себе!
– отвечал он.
– Мейер живет у меня двадцать лет и предан мне душой и телом. Да, наконец, он поставлен мною в исключительно благоприятные условия: я выстроил ему дом, подарил 50 десятин земли, его сыновья при моей поддержке получили высшее образование. Что бы ни говорили, - благодарность людская не пустой звук и ей, конечно, не может быть чужд и мой Мейер. Что касается других служащих, справьтесь о них у него, я ими не интересуюсь, предоставляя Мейеру набирать штат прислуги.
Закончив осмотр и получив отзыв графа об управляющем, я стал в тупик. Вес похищенного достигал примерно девяти пудов; чтобы вынести эту тяжесть из дома и благополучно сплавить ее, требовалось
К вечеру вернулись Грундман и Лейн, проведшие день в окрестностях.
Слухов, сколько-нибудь наводящих на след, уловить им не удалось. О графине люди отзывались хорошо, а графа рисовали как очень скупого человека, чуть ли не по золотникам отвешивавшего хлеб своим служащим.
– Можете ли вы мне дать точный список всей прислуги, как находящейся сейчас в доме, так и служившей в нем за последние годы?
– спросил я у Мейера.
– О, да, конечно! Я человек аккуратный и веду для этого особую книгу. Если угодно, то я на полях отмечу вам даже, когда и за что был уволен тот или другой человек.
– Прекрасно! Пожалуйста.
С той же просьбой я обратился и к начальнику уезда.
Вскоре управляющий представил мне списки, по которым набралось фамилий сорок. Против некоторых имен значилось: "уволен за хищение сладкого", "рассчитан за грубость", "лишен аккуратности" и т. д.
Ознакомившись со списком, мы не нашли в нем имен, известных по преступному прошлому рижской полиции.
– Скажите, - спросил я управляющего, - был ли осмотрен лес на противоположном берегу озера?
– Да, уездный начальник его осматривал.
Я решил все же на следующий же день еще раз внимательно проделать этот осмотр.
Когда явился приглашенный мной начальник уезда, я задал ему вопрос:
– Вы хорошо осматривали лес?
– Да мы его вовсе не осматривали.
– Как не осматривали? А что же говорит Мейер?
– Не знаю.
Призвав управляющего, я выразил ему свое удивление. Он как то замялся и принялся уверять, что я не так его понял, что лес, действительно, не осматривался и пр.
– Хорошо! Вы пока мне не нужны. Теперь я хочу поговорить с начальником уезда.
Управляющий неохотно удалился и, как мне показалось, не отошел от закрытой двери. Я быстро распахнул ее и чуть не подшиб Мейера. Он принялся слащаво предлагать мне чаю, делая вид, что специально для этого вернулся.
– Благодарю вас! Не нужно нам чаю. Оставьте нас вдвоем.
Мейер поклонился и на этот раз ушел окончательно.
– Да, кстати! Вы просили у меня список служащих, - сказал мне начальник уезда, - извольте, вот он. Я взял его из мызной полиции.
Я не подозревал даже о существовании такого учреждения.
Сравнив полученный оттуда список со списком управляющего, я, к удивлению моему, нашел в нем имя некоего Отто Вильнеса, бывшего лакея графа, год тому назад уволенного и не помещенного в справке управляющего.
Поделившись с моими агентами сделанным открытием, я услышал от Грундмана следующее заявление:
– Отто Вильнес? Мне это имя хорошо знакомо. Вы еще не служили в Риге, г. начальник, когда этот молодец преследовался нами за крупную кражу. Я припоминаю теперь и его воровскую кличку - "вице-фрейлен", что по-русски значит "старая дева".
Видимо, мы напали на след воров.
Я приказал моим агентам помалкивать до поры до времени, так как требовалось не только разыскать похитителей, но и обнаружить похищенное. Не к чему было оповещать Мейера, очевидно, замешанного в эту кражу, о наших предположениях, так как последний мог бы предупредить об опасности своих сообщников.