Очертя голову
Шрифт:
— Не понял. — Я поглядел на медведя, словно ожидая объяснений, но ответом мне служил только тусклый взгляд красных глаз. — Слушай, Кассандра… — Я собирался спросить, что все это значит, но она исчезла. Теперь палаткой заправлял какой-то лысый бородатый мужик, которому больше подошло бы гонять на «Харлее», а не стоять за прилавком.
— Три мяча за бакс, — объявил он. — Хотите сыграть?
— Подождите, а где Кассандра?
— Какая еще Кассандра?
Я оглядел окружающую нас толпу, но девушки и след простыл. Где-то наверху грохотали горки, а под ногами тряслась земля.
3. Десять и два
Месяц назад, на свой шестнадцатый день рождения, я купил машину. Деньги я копил последние четыре года, работал все лето. Мама не могла помочь мне, но я иного и не ждал.
Теперь я — владелец «вольво». Ржавой, побитой, дышащей на ладан, но все же «вольво». Между прочим, самая безопасная в мире машина. Воздушные подушки, подголовники, передние и задние зоны деформации, ударопрочный пассажирский салон. Во время испытаний не пострадал ни один манекен.
Моим правам едва исполнился месяц, поэтому по дороге из парка аттракционов я держал руль двумя руками, положив их на десять и два часа, как учили в автошколе.
— Надувательство! — ныл Квин. — Какой же тематический парк закрывается в десять вечера! — Он играл с кольцом в своем носу и напоролся на козявку, вращавшуюся, как астероид, на серебристой стальной орбите. Брат попытался вытереть пальцы о приборную доску. Я закатил ему оплеуху.
На заднем сиденье Расс и Мэгги изучали странное приглашение:
— Кажется, я слышала об этом месте. Говорят, там круто.
— Я тоже слышал, — ответил Расс.
Мне вспомнилось, как Кассандра буквально растворилась в воздухе. Жутковатое ощущение.
— На Хоукин-роуд ничего такого нет, — сообщил я друзьям, — только заброшенная каменоломня.
— Парень, в том-то вся и фишка! Он каждый раз в новом месте. Вход только по приглашениям.
— А у нас как раз есть приглашение, — заметил брат.
— Поправка: у меня оно есть.
Квин закатил глаза:
— Тебе-то оно зачем? Ты никогда туда не пойдешь!
— Может, да, может, нет. — Все мы знали, что брат прав. Я повернул, положив руку на руку, и снова поставил ладони на десять и два.
— Знаешь, в чем твоя беда… — начал Расс, но Мэгги перебила его, отобрав приглашение:
— Если Блейк не хочет, он не обязан никуда ехать. — Она положила карточку обратно в карман медведю-калеке. — Наверняка самый обычный парк.
Я подавил улыбку. Подруга всегда приходила мне на выручку.
Я высадил Расса, потом Мэгги. По пути к дому рот Квина работал в режиме автопилота, выдавая громкие жалобы каждый раз, когда я на три секунды тормозил перед знаком «стоп»:
— Хватит тебе! В это время суток на знаки можно наплевать!
— Тебя послушать, так можно наплевать вообще на все правила.
Когда я остановился перед следующим знаком, маленькая зеленая машинка просвистела перед нами, даже не притормозив на перекрестке.
— Видал? Если бы я не остановился, мы впилились бы в этот «пинто» [1] . Знаешь, что будет, если в него врезаться?
— Ну?
— Взрыв!
— Круто! — ответил брат.
Похоже, взрывоопасные «пинто» были наименьшей из наших проблем. Я понял, что нас ждет, как только мы подъехали к дому и увидели на крыльце маму с Карлом, ее парнем на этот месяц.
1
«Пинто» признан худшим автомобилем всех времен. Конструкция его топливного бака была такова, что при ударе в заднюю часть топливо вытекало и вызывало взрыв.
Чтобы вы поняли ситуацию, я должен рассказать о маминых парнях поподробнее. Штука в том, что мама похожа на синего кита. Не в смысле размера — она как раз-таки маленькая и аккуратная. Я имею в виду, что мама просеивает неудачников, как криль сквозь китовый ус. Не знаю, почему так выходит — она хороший человек с большим сердцем и ей каким-то чудом удается на свою крошечную зарплату кормить нас с Квином. Но, когда дело касается ее самой, она, похоже, целится ниже, чем заслуживает. Мама могла бы окончить колледж, но бросила учебу, потому что так хотел папа. А когда он ушел, надо было растить нас.
Большая часть мужчин, с которыми она встречалась, была вроде папы. Они слишком много пили, слишком многого требовали и исчезали, как только наставало время дать что-нибудь взамен. Но ее последний парень казался мне исключением из правила. Если не считать неудачно пересаженных волос, похожих на засеянное рядами пшеничное поле, и капельку слишком молодежного гардероба, Карл казался нормальным мужиком. Но я стараюсь не спешить составлять мнение о тех, кого мама пропускает сквозь китовый ус.
Однако сейчас поведение Карла мне не понравилось: он целовал маму на крыльце. Они целовались примерно так, как полагалось бы мне на данном этапе жизни. Я благодарил судьбу за то, что уже высадил Мэгги и Расса и им не пришлось на это смотреть.
— Так меня даже на горках не тошнило, — шепнул я брату, паркуясь. Тот хмыкнул. Сколько бы мы ни ругались, во всем, что касалось маминых парней, наше мнение совпадало.
Стоило нам вылезти из машины, как они тут же перестали высасывать друг из друга душу. Мама явно смутилась, оттого что ее так вот подловили.
— Привет, ребята, — поздоровался Карл. Он заметил медведя у меня в руке. — Похоже, удача тебе улыбнулась.
— Карл как раз прощался, — заметила мама.
— Да? — удивился я. — Похоже, он владеет языками.
За это Квин дал мне пять. Когда мы отсмеялись, мама подняла брови и полюбопытствовала:
— Вы закончили над нами потешаться?
Не самое лучшее время изображать строгую родительницу.
— Да, прости.
— Хорошо, потому что мы с Карлом хотим кое-что вам сказать. — Она взяла его за руку, и мои внутренности начали завязываться в узел: я уже знал, что сейчас услышу. Уже разглядел кольцо на ее руке. В нем был бриллиант — и, похоже, не какая-нибудь стекляшка, а вполне настоящий. Я вцепился в несчастного мишку.