Очищение Духом

Марычев Никита Михайлович

– Прости, – ответил он.

– Ничего, – сказала Ривелсея. Решив, что пора бы сменить уже тему, она спросила:

– Давай, и про себя расскажи тоже. Как лошадка твоя поживает, как ты сейчас работаешь, как дела у Белтона?

Рилан, хотя и видно, что был он сейчас несколько не в себе, начал рассказывать, обычным своим живописно-смешным тоном. Рябинка – хорошо, стоит в конюшне и ест зерно, а что, спрашивается, ещё ей надо? Сам он по-прежнему живёт у Белтона и на жизнь особо не жалуется, деньги пока есть, можно и не работать, но недели через две они, несомненно, кончатся, и тогда, конечно, придётся сгонять на пару с Рябинкой в Невильн или в Келдар, но лучше в Невильн, потому что до Келдара слишком далеко. Но ничего, он всегда умеет быстро обернуться, так что неделю спустя он, скорее всего, опять сможет быть здесь. Ривелсея вдруг прекрасно поняла,

в связи с чем он так рассказывает, словно извиняясь, что ему придётся уехать, и почему он так стремится вернуться как можно быстрее. И ей опять стало неловко: неужели она заинтересовала Рилана в такой мере? Ведь она же ничего для этого не делала, разве что в гости к нему она в прошлый раз, возможно, зря зашла, но тогда ей просто стало до тошноты одиноко, и надо же хоть иногда хоть куда-то пойти. Одновременно Ривелсея с большим неудовольствием вспомнила, что как раз сегодня ей есть куда пойти, что её ждёт этой ночью очень сомнительное свидание, вместо которого она с удовольствием пообщалась бы лучше с Риланом. Она несколько раз уже думала в течение дня, и даже сидя за одним столом с Хейлером, стоит ли ей соглашаться на эту очередную авантюру и не будет ли это стоить ей слишком дорого. Разум, к которому должен бы, конечно, обращаться в первую очередь каждый прошедший обучение у Великого Мастера, настойчиво говорил ей, что как раз это не очень-то разумно. В то же время, тот же самый Разум сурово упрекал её в том, чем она занимается: если бы Повелитель приказал ей уничтожить Ночное Посольство, то было бы очень правильно найти себе союзников в лице тех же квайзов, впутаться в самую невообразимую резню и гордо умереть за Орден. Но поскольку её задача – всё разведать, то и действовать, наверно, желательнее всего в этом русле. Она уже успела подумать и решить, в каком случае ей можно будет отправиться обратно, домой, в Цитадель: разведывать можно бесконечно, но должен быть и какой-то предел, не может же она всю свою жизнь провести здесь? Узнать как можно больше обо всём (а пока она узнала не так уж и много: ведь даже Рилан что-то слышал о проблемах в Анрельте, а она, надо сказать, не так уж и далеко от него ушла), понять, где правда, пролить вражескую силу (это неприятно, но какой же без этого может быть ратлер?), и после этого, в принципе, можно вернуться и доложить обо всём Совету или, если её удостоят такой чести, то Повелителю. Подобные доклады ей делать, конечно же, ещё не приходилось, но она об этом не волновалась так сильно, как не волновалась и об обратной дороге – тоже, разумеется, весьма тяжёлой. В первую очередь она думала о том, как и в каком случае она сможет покинуть Анрельт, чтобы уйти отсюда с чувством Победы, а не поражения, столь гибельного для ратлера. Конечно, было бы очень неплохо совершить какой-нибудь подвиг, но на это она особенно не рассчитывала, ведь подвиги редко подворачиваются под руку, вполне удовлетворительным она считала достаточное количество информации для Совета и отчёт о личном вкладе в эту борьбу.

– Ривелсея? – Рилан подвинулся в её сторону и посмотрел проникновенно. – Ты опять о чём-то глубоко задумалась?

– Да... Вот задумалась немного, – ответила она. – Ты чай-то пей, а если хочешь, могу тебе ещё заварить.

– Ещё не очень поздно, как это по-твоему? Я-то обычно долго не сплю, хотя скоро, наверное, уже полночь, недавно, кажется, на сторожевом посту одиннадцать раз ударили.

Он задумчиво вгляделся в плотную ночную тьму.

– Или давно?

Ривелсея с досадой вновь подумала об Адесте: ну мог бы, наверное, часы какие-нибудь у неё в комнате повесить! Не карманные же ей покупать? Карманные она если где и видела, то только в магазине, не дешевле трёх анреллов – вещь всё-таки уникальная, и почти все они с драгоценностями. А так, чтобы узнать, не наступила ли ещё полночь – этой возможности у неё вообще не было.

– Да, наверное, уже полночь, – сказала Ривелсея. – Жалко. Я бы с тобой и ещё посидела.

– Так давай. Лично я не тороплюсь.

– Я бы с радостью. Но только понимаешь, именно сегодня и практически уже сейчас мне надо идти.

Глаза Рилана округлились.

– Идти? Ночью? И куда же? – в его голосе прорезалось что-то новое, какая-то эмоция, которой не было перед этим. Пока Ривелсея соображала, как ему это сказать, он добавил:

– Вот только не говори, что это по службе!

Рилан выглядел обиженным. Ривелсея себя обругала. Как не везёт ей сегодня! И пусть даже это «сегодня» теперь уже «вчера», но не везёт, кажется, по-прежнему. Она сказала не подумав,

а Рилан наверняка подумал что-то не то. Это, наверное, можно считать закономерным.

– Ты не обижайся, – сказала она. Рилан действительно выглядел несчастным, и она вообще пожалела, что открыла рот. Нужно было всего лишь распрощаться, сославшись на позднее время, а потом спокойно отправиться обратно на Серебряную улицу. Но сейчас, впрочем, было уже поздно так сделать.

– Рилан, – сказала Ривелсея как можно более мягким голосом. – Ничего личного здесь и правда нет.

– Да?

– Не веришь?

– Ты меня прости. Я вообще ведь слишком обнаглел, что интересуюсь, когда ты и куда идёшь. Но просто как-то…

– Я понимаю. Подожди, – на её лице отразилась работа мысли. – Да, наверное, я бы тоже не поверила… Тогда… Я даже не знаю…

– Нет, ты что, – Рилан, похоже, сам забеспокоился. – Я не обижаюсь, ну просто, ну ты сама подумай: поздно вечером, практически ночью, только-только пришла, и вдруг опять? Возможно, я и не…

– Я знаешь что подумала? – спросила Ривелсея, как-то неожиданно просветлев лицом.

– Что?

– Пойдёшь со мной?

От этого он даже как-то опешил. Глаза округлились ещё больше, и посмотрел он на неё как-то странно.

– С тобой?

– Ну да, – Ривелсея улыбнулась. – Мне и самой уже надоело везде в одиночку. Только, – она несколько посерьёзнела, – должна предупредить: это опасно. Не хочу подвергать тебя риску, а сама я уже привыкла.

– Опасно? А насколько опасно? Я не к тому спрашиваю, чтобы струсить и убежать. Может, просто вообще это того не стоит, а?

– Просто опасно. Не то чтобы очень, конечно. Есть вероятность, что меня (и тебя тоже, если ты со мной) убьют, а потом закопают где-нибудь в таком месте, в котором раньше чем через сто лет нас никто не найдёт. А может, просто сходим, побеседуем и вернёмся. Так что – опасность небольшая. Никогда ведь не знаешь заранее, как это будет.

Она храбрилась, и говорила, быть может, нарочно беззаботно, хотя глубокое сомнение в правильности того, что она делает, несомненно, было. Но, опять же, та «искорка», про которую она несколько часов назад говорила Ришету, сыграла свою роль: она приняла решение, а приняв, решила идти до конца.

– Однако, – сказал Рилан. – И это у тебя называется «опасность небольшая»? Нет, тебе составить компанию я, конечно, не откажусь, но можно хотя бы узнать, куда мы направляемся? Снова к твоим «истребителям зла»? Но они же, как я понял, хорошо к тебе относятся, зачем они нас будут убивать? Или, – он вновь посмотрел в окно, а потом ей в лицо, – будет стычка? Я не воин, сразу говорю. Нет, я меч, конечно, могу взять в руку, но боюсь, меня зарубят, пока я соображать буду, которая сторона у него острая.

– Нет, – сказала Ривелсея. Ей почему-то сильно захотелось поцеловать его: всё-таки он был молодец. – Я надеюсь, этого не будет. Просто идём мы не к квайзам. Сегодня у меня – в первый раз в моей жизни – ночная встреча с Ночным Посольством.

– С Посольством? – Рилан опять, кажется, удивился. – Сколько можно удивлять? Ты же только что сказала, что с ним вы боретесь?! И потом, оно ведь очень страшное какое-то, если я тебя правильно понял. Я, конечно, невежда, но после того, что ты про него говорила, я нисколько не сомневаюсь, что нас убьют, освежуют и скормят собакам, и не лучше ли вместо этого другим чем-нибудь заняться? Нет, я не трус, – добавил Рилан. – Но надо же взвешивать шансы?

– Надо, – кивнула Ривелсея. – Но шансы у меня такие, что идти волей-неволей тоже надо.

– Почему?

– Потому, – ответила она, – что мне не доставляет удовольствия, когда на меня охотится весь город. Посольство – шутить не любит, меня сегодня дважды чуть не убили.

Наступило недолгое молчание.

– Кошмар, – медленно произнёс Рилан. – Кто мне пять минут назад говорил, что работа не опасная?

– Ты, конечно, захочешь спросить, за что на меня охотятся. Так вот: не надо, хорошо? Я тебя очень прошу.

– Ладно, не буду. Только, по-моему, ты что-то важное недоговариваешь, А это важное наверняка такое, что убавляет наши с тобой шансы живыми вернуться.

– Возможно. Ты очень рассудительный, Рилан, и это – хорошо.

Рилан с трудом рассмеялся.

– Ладно, – сказал он. – Что ж, пойду с тобой и постараюсь помочь своей рассудительностью, если тебе своей вдруг не хватит. Я полагаю, давай собираться – ведь чем скорее уйдём, тем скорее вернёмся, так?

– Так, – сказала Ривелсея. – Спасибо тебе, – добавила она, положив руки ему на плечи. – Ты просто молодец.