Очищение
Шрифт:
Я с вами, ребята. Меня просто достало. На этот раз у них не пройдёт. Они не смогут. Должна же быть какая-то справедливость, или весь мир превратится в ад. А я устал жить в аду. Никогда не думал, что я в своём уме буду готов убить кого-нибудь. Но я готов. Нужно же когда-нибудь прекратить это безумие и жестокость. Для меня это значит прекратить несправедливость со Стивом. Они не получат его. Нет.
— Вот это дело, всё верно, — вздохнул Зак и улыбнулся. — Сколько лет нам понадобилось, чтобы прийти к этому? Иногда мне казалось, что белые уже никогда ничего не смогут.
— Мы смогли, — сказал Чарли. — Ладно, Зак, ты — бывший десантник-рейнджер. Ты должен знать, как спланировать
— Я займусь подготовкой и самим убийством. Нужно, чтобы вы вдвоём обеспечили мне алиби, ничего больше, — ответил Зак.
— Думаю, что смогу начать ежегодную инвентаризацию в конце года немного раньше, — сказал Экстрем. — Ты ведь состоишь в агентстве временного найма «Рука помощи»?
— Я состою во всех этих агентствах, — кивнул Хэтфилд. — На всё подходящее для меня. В удачную неделю я работаю дня три.
— Я знаю там Бренду, — сказал Экстрем. Иногда я нанимаю её людей, когда ко мне приходит грузовик с тяжёлым грузом, и у меня с ней негласная договорённость не присылать мне никаких мексиканцев, так что, по крайней мере, мои деньги пойдут одному из моих соседей, который действительно в них нуждается. Не думаю, что будет очень необычно, если я ей позвоню и попрошу её прислать тебя, просто как о доброй услуге другу.
— Это должно быть ночью, когда в магазине никого нет, — уточнил Хэтфилд. — Я появлюсь к закрытию, и пусть твои последние покупатели увидят, как я таскаю коробки. Чарли придёт как раз перед закрытием, задержится поболтать вечерком со своими добрыми приятелями Леном и Заком и поможет тебе посчитать винты для листового металла. Я выжду, пока движение на дорогах станет потише. Выскользну через чёрный ход и направлюсь в Сисайд. Выполняю работу, избавляюсь от пистолета, всей одежды и снаряжения, возвращаюсь, когда всё закончу, и проскальзываю обратно. Ты подписываешь мой талон на восемь часов, как документальное доказательство того, что я был у тебя всю ночь. Возможно, за эту бумажку ты можешь провести всю оставшуюся жизнь в тюрьме. Лен, ты, правда, готов к этому?
— Я готов, — кивнул Экстрем, и Хэтфилд верил, что это так.
— Я могу сделать тебе ключ от дома Стива на Сисайд, — продолжил старший мужчина. — Стив привык делать все свои ключи в моём магазине и недавно заказал несколько дополнительных комплектов. Немногие знают, что министерство внутренней безопасности требует у изготовителей ключей сохранять информацию обо всех сделанных ключах с именами и адресами на случай, если ФБР или министерству это для чего-нибудь понадобится. У меня в компьютере станка для ключей всё ещё хранятся образцы ключей от дома Стива.
— Мы можем поймать этих ублюдков в их собственную ловушку законов о слежке, — засмеялся Вошберн.
— Так тебе нужна пушка? — спросил Экстрем. — Я могу дать тебе почти всё, что хочешь, из моей коллекции, и патроны тоже.
Экстрем был оружейным мастером с патентом, что оказалось для него единственным способом зарабатывать средства на жизнь и сохранить свой маленький магазин бытовой техники конкурентоспособным с сетями «Майти Март», «Хаус Депо» и другими большими магазинами. Он владел одним из последних сохранившихся настоящих магазинов на Комершел-стрит в Астории. А на большинстве фасадов других бывших магазинов теперь красовались вывески баров с гашишем и марихуаной для яппи, киосков дешёвого антиквариата, «причудливых» закусочных всех сортов и офисов активистов левых организаций.
— Нет, у меня есть своя, — ответил Хэтфилд. — Конечно, потом я собираюсь всё выбросить, но не хочется рисковать быть пойманным с чем-то, что может вывести на тебя. Если дела пойдут плохо, ты просто скажешь полицейским, что я вышел поужинать и не вернулся, и ты понятия не имел, что я задумал совершить такой ужасный отвратительный поступок. Не хочется утащить вас с собой, ребята.
— Когда нам нужно это сделать? — спросил Вошберн.
— Надо побыстрее, — сказал Хэтфилд. — Я знаю от Стива, что дети с неделю побудут у матери Лидди, а ковырялка Праудфут переехала в дом Стива. Так что они с Лидди могут предаваться своим оргиям, не опасаясь, что девочки на них наткнутся, что я считаю очень милым с их стороны, если уже не поздно. Они, вероятно, будут соблюдать приличия, чтобы хорошо выглядеть в суде. Это значит, что они будут в доме одни.
Я много лет бывал дома у Стива и знаю, что к чему, так что не нужна никакая предварительная разведка или слежка. Лидди сглупила и со злости сдала собаку Стива в Американское общество защиты животных, поэтому меня не беспокоит Спадс и необходимость заставлять его замолчать. Это, безусловно, сняло груз с моей души. Спадс — славная собачка, и мне, правда, не хотелось бы сделать ему больно. Я тихонько открою дом ключом, шлёпну обоих, и обратно.
— Туда и обратно, — сказал Вошберн. — Хороший простой план.
— Ну да, но первое, что узнаёшь на войне, то, что ни один план никогда не переживает первого дня боёв, — скривился Хэтфилд. — Простейшие планы самые лучшие, но даже тогда всегда найдутся сотни обстоятельств, из-за которых всё может пойти не так.
— Ты представляешь, какая вонь поднимется, когда будут убиты две лесбиянки в ожидании рассмотрения дела о языке ненависти, возбуждённого против белого мужчины? — спросил Чарли. — И понимаешь, что первая дверь, в которую постучит шериф Тэд Лир, будет твоя? Он знает, что ты и Стив дружите ещё со школы, да вдобавок ты посещал его в тюрьме.
— Да, верно, поэтому вы двое и нужны мне, как моё алиби, — усмехнулся Хэтфилд. — Но у меня тоже есть один туз в рукаве, чтобы адски замутить воду. Я возьму с собой маркер и напишу на стене «ДОБРАРМИЯ». Может, их кровью.
— Боже, Зак, тогда сюда обязательно заявится ФБР! — охнул Вошберн. — После того, что случилось в Кёр-д‘Ален, они налетели на Северо-Запад, как рой разъярённых пчёл!
— Как пчёлы? Или они бегают вокруг, как курицы с отрубленными головами? — усомнился Хэтфилд. — Чарли, не забывай, что я видел во всей красе действия федерального правительства США в Ираке. Ты не представляешь, какие это неумехи и круглые идиоты. Тысяч двадцать оборванных, босых, смуглых человечков с одними «АК-47» и парой РПГ побили могучую армию США и морпехов. Просто стёрли в порошок, когда я был там, и всё ещё проделывают это по всему Ближнему Востоку.
Уже почти целое поколение сменилось, но эти идиоты в Вашингтоне до сих пор ещё ничего не поняли! Всё, что они умеют, это прыгать так высоко и бежать так далеко, как укажут им Израиль и евреи. Мне кажется, что, написав «ДОБРАРМИЯ» на стене, я могу устроить, что это дело из рук Тэда Лира заберут наверх на федеральный уровень, где оно просто затеряется. Тэд умный. Он может догадаться, хотя вряд ли что докажет, а может и не захочет. Тэд тоже друг Кинга. Я предпочёл бы безмозглого следователя-фэбээровца, а не любого местного полицейского с парой извилин в голове, который знает обстановку и всех причастных людей. Мы видим по всем каналам «Си-Эн-Эн» и «Фокс Ньюс», что восстание в Кёр-д‘Ален разгромлено, и всё кончено. Не верю я в это. Мне кажется, что остатки настоящей Добрармии будут продолжать борьбу и бить этих ублюдков, и очень скоро дело об этих убийствах будет закрыто и отправится лежать в корзину «висяков» главного спецагента, с кучей дел о сотнях других нападений Добрармии.