Очищение
Шрифт:
— Мадам, я уверена, что не нужно особо подчёркивать значение этого события, — заключила она. — Назовём это счастливым случаем. Мы получили ключ, который может раскрыть для нас всю Добровольческую армию в Портленде.
— А, может, и не только, — хрюкнула Хирш. — Первый вопрос. Ты позволила двум опасным расистам-террористам уйти с пакетом краденых электронных схем. Безусловно, они будут использованы для убийств множества людей — женщин, расовых и сексуальных меньшинств, госслужащих, сотрудников правоохранительных органов, возможно, и некоторых наших коллег — полицейских. Не исключено, даже вас обоих в один несчастный день, когда вы включите зажигание машины
Лэйни была готова к этому вопросу.
— Потому что, по большому счёту, мэм, важнее положить конец всему этому расистскому мятежу против Соединённых Штатов Америки, чем уничтожить двух отдельных террористов и вернуть одну упаковку микросхем. Математика простая. Мы должны не предотвращать отдельные теракты, а положить конец террористическим убийствам, и точка. Как ни цинично это звучит, в данных обстоятельствах верна и применима старая поговорка, что нельзя пожарить яичницу, не разбив яиц. Хотите, накажите меня или обвините в нарушении, это ваше право. Но, как ни высокопарно это звучит, для победы свободы, справедливости и американского образа жизни кто-то должен видеть общую картину, и вчера вечером я решилась на этот поступок. Это был мой внутренний зов, и я должна отметить, что сделала это, несмотря на протесты сержанта Джарвиса и детектива Маккаферти.
— Очень благородно с твоей стороны, сержант, предложить понести ответственность. Надеюсь, ты готова нести её до конца, если уж на то пошло. Ну, ладно, — решила Хирш. — Я закрою глаза на твой проступок до тех пор, как ты понимаешь, пока этот зов опять не вернётся, чтобы как-нибудь укусить наш отдел, и тогда ты, а не я, примешь этот укус прямо на свою сладкую коричневую тухес [34] .
— Поняла, мэм, — сказала Лэйни, спокойно проглотив оскорбление, за которое белый мужчина-полицейский, даже старший по званию, был бы обвинён в расизме и выражении ненависти так быстро, что у него закружилась бы голова.
34
Тухес — ж…, простите, зад, на идише. — Прим. перев.
— Где сейчас эта шлюха шикса [35] ? — спросила начальница.
— На первом этаже. Вы придадите нам рабочую группу для проведения этой операции, мэм? При всем уважении к вам, мне нужно быстро принять решение, потому что девка должна появиться на рабочем месте в своей таксомоторной компании в четыре часа дня, как будто ничего не случилось. Конечно, мы могли бы вмешаться и уладить вопрос с хозяином, если она опоздает или не выйдет, но тогда расширится круг людей, знающих, что с ней происходит что-то необычное. А мы, по понятным причинам, насколько возможно должны этот круг ограничить. Именно поэтому я взяла на себя смелость выйти на вас с этим вопросом напрямую, в обход капитана Роулинсона.
35
Шикса — мерзость, презрительное название неевреек на идише. — Прим. перев.
— Роулинсон не будет касаться этого вопроса. Предоставь это мне, я решу, — пренебрежительно отмахнулась Хирш. — Какой у тебя срочный план, сержант Мартинес? Я, конечно, понимаю, куда ты метишь в будущем, но как насчёт ближайших дней и недель?
— Нам нужно
Эта девушка не должна показаться им подозрительной, то есть никаких внезапных трат денег, ничего подобного. Она возвратится в свой дом-прицеп, который мы, конечно, будем прослушивать. Ребенка и её мать мы оставим у себя, поместим их в надёжном месте, где сможем организовать посещения под надзором, то есть дадим ей морковку вместо палки — угрозы судом. Официально ребенок и бабушка будут жить у родственников из города. Тем временем Маги должна продолжать водить такси.
— И одновременно заниматься проституцией? — спросила Хирш.
— Это вызовет много проблем с наблюдением, а также подвергнет её ненужному риску, и не только со стороны Добрармии, но и некоторых похотливых и опасных клиентов, — ответила Лэйни. — Не говоря уж об эмоциональном и психическом напряжении в постели, когда она кувыркается и знает, что идёт запись. Тут даже может встать вопрос о гражданских правах, так как с формальной точки зрения работницы секс-бизнеса относятся к политически защищаемым сексуальным меньшинствам.
— Как она держится? — спросила Хирш.
— Не очень хорошо, — призналась Мартинес. — Девушка озлоблена до паранойи и до смерти боится того, что с ней может случиться, как, собственно, и должно быть. С ней нужно обращаться осторожно, чтобы она осталась полезной в дальнейшем, и я не думаю, что было бы уместно заставлять её снова заняться проституцией. Конечно, в Добрармии могут возникнуть свои поводы сделать это.
— Ну, а ты не думаешь, что она могла бы создать что-то вроде сети клиентов, так сказать, среди этих придурков? — размышляла Хирш.
— Да, такая мысль приходила мне в голову, — признала Мартинес. — Это в свою очередь может открыть все потоки информации и, возможно, помочь нам перевербовать некоторых из этих ублюдков, особенно тех, кто обманывает своих жён, что-то в этом роде. Возможности здесь безграничны, шеф. Как только мы внедрим её внутрь, я просто хочу позволить ей, так сказать, плыть по течению, а мы — следовать за ней везде, куда она попадёт, слушать всё, что она слышит, и смотреть то, что она видит, в той мере, насколько это можно передать в цифре. Она будет вроде одного из тех роботов-зондов, который археологи запускают в египетские пирамиды, освещая все тёмные углы и проходы. Так мы сможем, наконец, начать строить картину того, кто эти люди, где они находятся, как действуют, как принимают и обучают новых членов…
— Да, сержант, я поняла, — прервала её начальница, снова раздраженно махнув рукой. — Возведение здания для большого сноса. Увлекательная и захватывающая перспектива, должна признать.
— Но сначала мы должны ввести её внутрь, — продолжила Мартинес. — Вот поэтому не должно быть никаких заметных нарушений в её образе жизни, и она должна сегодня появиться в компании в свою смену, и так каждый вечер, пока они не свяжутся с ней снова.
— А что, если они унюхают что-нибудь подозрительное и не свяжутся с ней? — спросила Хирш.