Очищение
Шрифт:
— Свяжутся, — сказала Мартинес, с уверенностью, которую она почему-то действительно чувствовала.
— Какие силы и средства тебе нужны? — спросила Хирш.
Мартинес перечислила по пальцам необходимое.
— Во-первых, я хочу набрать свою группу, в моё полное распоряжение от начала до конца операции. В том числе сержант Джарвис и я сама, и три группы поддержки и наблюдения с машинами без опознавательных знаков по два полицейских в каждой, все опытные тайные агенты. Мне нужен детектив Маккаферти на полный рабочий день, с одним резервным техником из отдела электронного наблюдения, с неограниченным доступом ко всем необходимым средствам и оборудованию, и ваша помощь при необходимости в получении техники, которой нет у нашего бюро, из других ведомств, в том числе из ФБР и министерства внутренней безопасности.
— Потребуется некоторая ловкость, но это можно сделать, — решила Хирш. — Они начнут допытываться, зачем мы просим на время их специгрушки для слежки, а я хочу, чтобы никакой федерал не пронюхал об этой операции. Стукач внутри Добрармии — это золотая валюта в американских правоохранительных органах, господа сыщики. Ни у кого другого его нет, и если федералы узнают, что мы делаем, то они отберут её у нас для себя. Я не хочу, чтобы наши люди делали всю работу и рисковали собой только для получения золотых звёзд и удобных кабинетов долбаными придурками из ФБР и для повышения их зарплат. Это понятно?
— Абфо-факин-лютно! — прорычал Джарвис в знак согласия.
— Я поддерживаю моего партнёра, мэм, — присоединилась Мартинес. — Нам также понадобятся несколько комнат для операционного центра и командного пункта в самой закрытой зоне Центра юстиции, какие только вы сможете выделить для нас. Написать на комнатах «склад» или что-то в этом роде и запечатать как можно плотнее. Необходимые коды отпирания на карточках-пропусках будут только у членов целевой группы. И, конечно, у вас. Наша собственная отдельная, полностью защищённая компьютерная система, без связи с любой другой системой, так что её невозможно будет взломать.
— Ты получишь всё это, — решительно сказала Хирш. — О'кей, сержант Мартинес, это твой шанс проявить себя. Используй его и обеспечь Портленду этот единственный большой арест, который освободит наш город от расистов и террористов, и тогда для тебя не будет преград. Облажаешься — сгоришь. Но есть одно условие, — добавила Хирш.
— А какое? — спросила Мартинес с некоторым беспокойством. Предварительные условия — это нехорошо.
— Если и когда ты получишь возможность поймать этого убийцу-снайпера, сукина сына Локхарта, так называемого «Бубновового валета», мне всё равно, что ещё ты сделаешь, но доставь его ко мне! — прорычала Хирш. — Этот ублюдок вчера убил моего друга. Меня не волнует, если ты при этом сорвёшь всю операцию. Мне нужны все девять жизней этого Кота. Давай приходи сюда в это же время завтра утром со своей набранной целевой группой и всеми мелочами, и начнём.
Добрармии потребовалось время, чтобы с имеющимися средствами проверить Кики и связаться с ней, что было к лучшему, потому та получила возможность взять себя в руки. Если бы они пришли к Кики через пару дней после первой встречи в квартире Джиллиса, она, возможно, разволновалась бы и сорвала свою игру. Как бы то ни было, сознание того, что она находится под постоянным наблюдением, заставило её собраться, удержаться от наркотиков и втянуться в обычную работу «синих воротничков» — вождение такси. Каждый день в четыре часа Кики шла в гараж и проверяла такси, брала всех пассажиров, которых изволил передать ей угрюмый и по-прежнему похотливо-озабоченный диспетчер Сингх, плюс любых клиентов с улиц или ехавших в аэропорт, имела дело с обычным потоком неприятных пассажиров и пьяниц. А закончив смену, садилась на автобус домой до парка домов-прицепов, где, наконец-то, смогла крепко спать ночью. Напряжение спало до приемлемого уровня, но по-прежнему изматывало её.
Кики было разрешено по два часа через день проводить с матерью и дочкой, которых держали в номере из нескольких комнат в престижном мотеле «Орегон Сити». Мотель конфисковали у бразильского торговца наркотиками как преступное имущество и в настоящее время использовали исключительно как конспиративный дом для операции под кодовым названием «Прожектор». Группа вооружённых до зубов частных охранников в штатском из печально известной фирмы «Блэкуотер» в составе четырёх мужчин и двух женщин, специально привезённых из Северной Каролины для выполнения этого задания, круглосуточно охраняла Мэй и Элли. Охранники не входили в целевую группу и не знали точно, кем была Кики или чем она занималась.
— Мы знаем, что в полицейское бюро Портленда проникли агенты Добрармии, — откровенно призналась Мартинес Кики. — Эти люди из «Блэкуотер» подчиняются непосредственно мне или сержанту Джарвис, и никто, кроме нас двух и начальника полиции не знает, что они существуют. Им платят, и очень щедро могу добавить, из нескольких «смазочных фондов», чтобы шпионам в отделе эти деньги было невозможно засечь, ну а если они действительно заметят какой-нибудь из денежных потоков, то не поймут, что увидели.
Наёмники точно исполнят, что скажет Джамал или я. Достаточно одного телефонного звонка, и в течение часа Мэри Эллен будет перевезена на частном самолёте в службу по защите детей в другом штате далеко отсюда, в ожидании её удочерения новой семьёй. Записи об этом будут уничтожены так, что не останется никаких бумажных следов. Даже Джамал и я никогда не узнаем, где она оказалась. Стоит тебе оступиться только раз, или произойдёт какой-нибудь перерыв в твоей электронике, и в мгновение ока твоя девочка навсегда исчезнет.
Элли, конечно, ничего не поняла, кроме того, что теперь у неё появилась вкусная еда, и она может без конца смотреть мультфильмы и «Улицу Сезам» на ДВД-диске. У Элли была своя игровая комната в другой части отеля, полная кукол, мягких зверюшек и разных пластмассовых игрушек с колёсиками для малышей, где она проводила большую часть дня.
Девочке не хватало матери, но с ней часто бывала бабушка Мэй, а в остальное время — одна из женщин-охранниц и стража достаточно любезно следили, чтобы малышка, по крайней мере, не скучала.
Сама Мэй понимала в общих чертах, что происходит, причём ей было достаточно страшно за свою дочь, чтобы в большинстве дней оставаться довольно трезвой. В любом случае, её рацион пива состоял строго из двенадцать банок в день. Руководитель группы охраны сказал Мэй, что если она попытается хитрить, например, унести Элли или ходить в бары, напиваться и болтать о себе или что-нибудь в этом роде, то последствия для всех троих будут плохими. Её и Кики никогда не оставляли наедине во время посещений, а также не позволяли никому звонить по телефону, поэтому они не имели возможности поговорить с глазу на глаз.