Одержимость Малиновского
Шрифт:
— Разумно, учитывая наше с тобой знакомство. Ну да ладно, я не в подруги тебе набиваться пришла, а предупредить. Вернее, помочь сбежать, пока не поздно. Прознают о том, что ты беременная, и участь у ребёнка будет незавидная. Вообще, я удивляюсь, как Малиновский допустил подобное, уж кто-кто, а он знает, что ребёнок от него может родиться не совсем нормальный. Вернее, он ни за какие коврижки бы не захотел стать отцом.
— Ты сейчас о чём?
То, что Инесса говорит правду, у меня даже сомнений не возникло — так лгать никто ещё не научился. В глазах какая-то затаённая боль. Видимо, она хотела ребёнка и была неравнодушна к Ивану. Но тогда неувязочка:
— Давай присядем, такие новости на ногах, да в твоём положении, не стоит… — она замялась. — Короче, просто сядь.
Мы расположились на лавочке, стоящей в отдалении от людей, повернулись друг другу лицом. Я с интересом её рассматривала: красивая, ухоженная. Почему Иван на неё не клюнул?
— Ну так в чём дело? — решила подтолкнуть её к разговору.
— Ты знаешь, что Ивана пять лет назад вытащили чуть живым из лаборатории одного злого гения? — Сказать, что я испытала шок — ничего не сказать, эта новость была как гром среди ясного неба. Как же так? Почему мы никто не в курсе были? И, главное, почему он мне ничего не сказал? — Не он один был участником этого эксперимента. Судя по тому, что как побледнела, ты не в курсе. Так вот, побочные действия были у того препарата, Иван то и дело слетал с катушек, становился диким, крушил всё вокруг. Потом вроде бы всё улеглось, вот меня и просили следить за ним, если начнёт вновь буянить — докладывать. Всё было хорошо, мы жили как соседи, он на своей половине дома, а я в гостевой. Как мужчина он меня вначале не интересовал, тем более было сказано, что после случившегося он стал импотентом. Я, конечно, погоревала, мужик-то, как ни крути, шикарный, а опасные больше всего заставляют наше сердце трепетать. А он мегаопасный.
— Ты зачем мне это рассказываешь?
— Это прелюдия к этому… — и она достаёт какое-то устройство, похожее на телефон, но точно не он. — Тебе явно моих слов недостаточно, так что я подготовилась к разговору. Да и времени у нас в обрез, чтобы канитель разводить. Как я говорила, мы бабы — дуры. Увы, и я из их числа. В тот год он усиленно лечился, был одержим идеей стать нормальным. В один из дней я заметила, что он далеко не импотент, только дуре нужно было сразу догадаться, что не обо мне он думает, когда затвор передёргивает.
— Что?! — меня возмутило, что она его за таким делом застала.
— Это вышло случайно, я в его гостиничный номер зашла по делу, а он в душе… Я как увидела его инструмент, так и пропала. Стала думать, как его к рукам прибрать. Короче, выбор пал на старый проверенный способ — залететь. Только была проблема: он никогда бы ко мне не прикоснутся. Ну я и подсуетилась, договорилась с одним лаборантом немного изменить состав препарата — Ивану бы это не навредило. Дело сделано, Иван решил, что первый раз за многие годы приболел, мол, становится как все. Ну и выпил лекарство от «простуды», что я заранее приготовила. Вырубился, а я приступила к исполнению плана. Ну а дальше — смотри…
То, что я увидела, ввергло меня в шок, таким своего Ваню я никогда не видела, его прекрасное лицо исказила ярость, гнев, да что там — он стал совсем диким. Он же чуть её не придушил, а какие слова говорил… мороз по коже. А потом как долбанёт по дивану, и тот, словно ничего не весил, отлетел к стене, а Иван давай крушить всё вокруг. Но главное не это, а его слова о ребёнке. Из них я поняла, что эта тема для него табу.
И
— Ладно, ты меня убедила, что он против. Могу уехать по-тихому, а когда остынет, поговорим.
— Ты меня не услышала, а надо бы. Гартвиг узнал про Ивана и очень жаждет создать ему подобных. Иван силён, на нём всё быстро заживает, насчёт ума не знаю, так как Малиновский до того, как попал в лапы тому уроду, уже был гениальным программистом. Вот я о чём. Вас пасут два его человека уже неделю. Видели, что ты ходила в больницу. Твой малыш — ключ к научному прорыву.
— Кто такой Гартвиг?
— Будущий труп, не забивай голову. Тебя должно другое волновать: они уже одного ребёночка загубили, выкупили у женщины, которая, кстати, с их же помощью стала вдовой. Но отец того малыша не был так хорош, как Малиновский. И всё же им удалось что-то там найти. Теперь поняла, что вы в опасности?
— Нужно Ивана предупредить.
— Малиновский мальчик большой, он быстро сообразит, что к чему. Более того я сама постараюсь устранить угрозу. А тебе нужно от Ивана на время схорониться, не позволит он тебе родить. Если, конечно, ты хочешь сделать аборт, то вперёд, — и она показала она глазами в сторону клиники.
— Даже речи не может быть об аборте.
— Я так и предполагала, — усмехнулась она. — Значит, я могу считать это согласием?
— Мне нужно с Иваном поговорить, предупредить.
— Нет, не нужно. Это моя задача — подстраховать его, твоя — выехать из страны незаметно и срочно. Для успокоения: самолёт, на котором ты покинешь страну, принадлежит Бельскому Кириллу Эдуардовичу. Думаю, этого достаточно, чтобы без опасения сесть на борт? Пилотов ты знаешь, не раз с ними летала. — Есть такое, дядя Кирилл часто нас подбрасывал на своём борту. Он часто заграницу мотается. — Можешь с отцом созвониться, он подтвердит, что коммерческий директор компании Бельского находится тут на переговорах. Мира, нет подвоха.
— Мне нужно придумать.
— Нет времени на размышление. В общем, так, чтобы тебе думалось в правильном направлении, я помогу. Ведь я уже говорила, моя задача — тебя спасти любой ценой. Не уберёшься из страны — сдам Малиновского, расскажу, что он шпион, и его друг прицепом пойдёт. Такая мотивация тебе подойдёт?
— Ты не посмеешь!
— Отчаянные времена требуют отчаянных мер. У меня нет времени с тобой нянчиться, нужно устранить угрозу. Тебе решать, как будут развиваться события далее. Если в час ночи тебя не будет возле парковки, я начну действовать. Ивану не звони, это тоже будет считается сигналом к действию.
— Не подскажешь, как я смогу объяснить, что собралась ночью подышать воздухом?
— Этой ночью он будет занят. Надеюсь, мы друг друга поняли.
Она встаёт.
— Скажи, тебе-то это зачем?
— Таков приказ.
Она развернулась и ушла. А я ещё минут пять сидела в шоке. Такого поворота я точно не ожидала. Но то, что она настроена решительно, я уже поняла. Осталось позвонить сотруднику дяди Кирилла — с ним поговорю, так спокойнее будет. Отцу пока не стану. Он может начать Ивану названивать с разборками, а это сейчас нежелательно. Да и обмозговать нужно сложившуюся ситуацию, а потом уже решать, как быть дальше. Но то, что пока Ивану не стоит знать о моей беременности, я уверена. Ведь недаром он не раз спрашивал о таблетках.