Одержимость
Шрифт:
Секунду, он что-то спросил у нее?
Что-то про конец ужина?
– Не знаю, – медленно сказала она, когда голова закружилась от эротичных воспоминаний. Тем не менее, поговорить как взрослые цивилизованные люди в течение получаса – не такая уж плохая цель. Они могли бы…
– О, позволь показать тебе дом… не то, чтобы было что показывать.
Неловкость, нескладность, странность, которые она испытывала в ресторанчике после секса в лодочном сарае, вернулись… заставляя ее сомневаться в затее привести его домой.
В конце концов, технически, Дьюк был для нее незнакомцем.
Впрочем,
Прежде чем она успела приступить к показу дома, Дьюк посмотрел над ее головой с отстраненным выражением на лице.
– Милое место. Но мне больше нравится смотреть на хозяйку.
– Ты еще ничего не видел. – Она покраснела. – В смысле, мой дом не видел.
Мужчина пожал плечами.
– Ты можешь жить в Тадж Махале [151] , и мое мнение останется неизменным.
151
Тадж-Махал (хинди , англ. Taj Mahal) — мавзолей-мечеть, находящийся в Агре, Индия, на берегу реки Джамна (архитекторы, вероятно, Устад-Иса и др.). Построен по приказу потомка Тамерлана — падишаха Империи Великих Моголов Шах-Джахана в память о жене Мумтаз-Махал, умершей при родах четырнадцатого ребёнка (позже здесь был похоронен и сам Шах-Джахан).
Она отвернулась, чтобы румянец, покрывший ее щеки, не так бросался в глаза. По крайней мере, сексуальное влечение между ними не ослабло.
– Так… это гостиная.
На этом она остановила повествование, иначе пришлось бы упомянуть такие экзотические предметы, как диван, ТВ, лампу на столике и… гребаный ковер.
– А здесь я работаю.
Выходя на террасу, она как Ванна Уайт [152] описала круг рукой, чувствуя себя полной дурой. Но, по крайней мере, ей не пришлось извиняться за то, в каком виде все пребывало. Последние два часа она потратила на чистку дома, от этажей до чердака… скорее от нервов, не потому, что было грязно.
152
Ванна Мари Уайт (англ. Vanna Marie White), урождённая — Росич (англ. Rosich; 18 февраля 1957, Конуэй (англ.)русск., Южная Каролина, США) — американская актриса и телеведущая. Наиболее известна как ведущая телевизионного игрового шоу «Wheel of Fortune» с 1982 года. 20 апреля 2006 года получила «звезду» на Голливудской аллеи славы за вклад в телевидение.
– Здесь хорошее освещение, – пробормотал он, спрятав руки в карманах и подходя к выставке страниц на столах.
Пока он рассматривал каждый рисунок, Кейт скрестила руки на груди, покачиваясь взад-вперед. Смотря на этого высокого, широкоплечего мужчину в черной одежде, стоявшего над ее работами, она чувствовала себя словно в комнате смеха, все казалось таким шатким. Он нисколько не был похож на Тома… или Джи-Би. Он – воплощение скрытой силы и чистого секса, ходячий костер в паре черных военных ботинок.
Она хотела его.
Срань Господня, ей с нетерпением хотелось снова прикоснуться
– Что это? – спросил он, показывая рукой, но не прикасаясь.
Она подошла, поправив свободную юбку и почувствовав при этом колготки. Этой ночью она надела бюстгальтер… потому что хотела, чтобы он стащил его зубами… но чего она хотела на самом деле – снять макияж и натянуть спортивные штаны.
Длинный день. Чертовски длинный.
Джи-Би ей так и не ответил. И последствия времени, проведенного в церкви, все еще остались с ней, бременем повиснув на шее, непонятно почему.
Но было очень приятно видеть Дьюка. Одно его присутствие расставляло приоритеты по местам, по крайней мере, на следующие несколько часов: сейчас она ничего не могла сделать с Джи-Би или с похоронами Сисси, это правда, неважно, одна она или с кем-то. И то, чем, скорее всего, они с Дьюком займутся – отличный способ провести ночь.
– Книга, над которой я работаю, – ответила она, возвращаясь в реальность.
– Милый пес.
– Я люблю лабрадоров… выросла с таким же. А тебе нравятся собаки?
– У меня никогда не было животных. – Он продолжил изучать ее рабочий стол, не спеша… от этого ей стало немного комфортнее. Может, им все-таки будет, о чем поговорить.
– Ты всегда хотела стать художником?
Кейт пожала плечами.
– Я просто была художником. Так же, как кто-то хорош в математике или науках… я такой родилась.
– Эти рисунки очень хороши.
– Я также преподаю.
– Где?
– В «Союзе». – Когда он посмотрел через плечо, она пожала плечами. – Я не так далеко ушла после колледжа, не так ли?
– Ты из студента стала профессором. – Он снова обратился к ее работам. – Чертовски длинный путь.
Слышалась в его голосе странная нотка, но прежде чем она успела продолжить, в кухне прозвенел таймер.
– Я сейчас.
Кейт чувствовала взгляд Дьюка на себе, когда побежала к лазанье, и от нужды раздеть его она чуть не сошла с пути истинного – нужно было спасти ужин от пригорания: в конце концов, в ее гостиной был диван, достаточно просторный… и это – огромный шаг вперед от лодок и линолеума.
Схватив прихватку, она открыла дверцу плиты и отклонилась назад, чтобы не поплыл макияж глаз.
– О, слава Богу, – прошептала она, доставая сковороду.
– Выглядит идеально, – раздался голос Дьюка позади нее.
Она испугалась его голоса, но быстро оправилась.
– Из меня плохой повар.
– Обманываешь.
Поставив лазанью на подставку, она бегло осмотрела стол. Да, все на месте…
– Вино. Я забыла предложить тебе вина…
– Я принесу. Присаживайся.
– Бутылка на столешнице.
Она выбрала стул в углу, чтобы наблюдать за ним, и, да, это был хороший план. Сначала он снял свою куртку и повесил ее на крючки у черного входа… его руки. Милостивый Боже, вот это руки. И потом, к счастью, ему пришлось отвернуться, чтобы открыть бутылку итальянского красного: когда он взял старомодный штопор и вкрутил его в крышку, напряжение и расслабление его бицепсов и трицепсов заставило ее посылать хвалу Господу за существование ручного труда. И его спина была такой же впечатляющей, широкие плечи, торс сужался к бедрам.