Одержимость
Шрифт:
— Маленькая…посмотри на меня, — с трудом открываю отяжелевшие веки, — посмотри.
Все еще двигается во мне, ритмично, удерживая вес своего тела на сильных руках, мышцы перекатываются под кожей, под моими пальцами, шрамы тугие как вздувшиеся жгуты. Их так много…они покрывают его тело сеткой бесконечной боли. Нашей общей боли и потерь.
— Ты видишь?
Не понимаю, что он хочет, чтобы я увидела, а внутри зарождается новая волна, цунами от каждого толчка, от его прерывистого дыхания и от этого нежного: "маленькая", когда все тело покрывается мурашками и можно умереть от сладкой муки слышать его снова и снова.
— Что? —
— Ты видишь, как я люблю тебя в последний раз…чувствуешь…как, — ещё один толчок, внутри моего тела и ладони до боли впиваются в бедра, оставляя следы, — я …сегодня…люблю тебя, Маша. Ты чувствуешь?
— Да…, - снова закрываю глаза, но он сжимает моё горло и заставляет смотреть.
— Смотри…потому что больше ты этого не увидишь…смотри, мать твою.
И я смотрю, как на его лбу пульсирует вена, как приоткрыт жадно рот и капли пота стекают по его сильной шее, вижу в глазах безумие похоти, страсти, боли и отчаянного сожаления.
— Смотри, как могло быть и никогда не будет…смотри, что ты потеряла.
С каждым словом он врезается в меня все сильнее и глубже, заставляя кричать и кусать губы, пытаться инстинктивно вырваться, но в тот же момент безжалостно продлевать каждое движение, устремляясь навстречу, а потом взорваться под его взглядом, услышать, как он хрипло стонет, содрогаясь всем телом.
25
Кукла. Призрак. Россия. 2009 год
"— Потанцуй со мной?
— Сейчас?
— Да. Сейчас. Давай, Кукла, рискни.
— На нас все смотрят.
— Ну и что. Я не могу пригласить ЛЮБИМУЮ мачеху на танец?
— Не можешь…ты так смотришь, что все всё поймут. У тебя глаза блестят.
— Сначала мы станцуем, а потом, когда ты вернешься вон…с той веранды…видишь, где горят фонари, вот тогда может все поймут, что я там делал с тобой.
— Нет.
— Даааа, моя сладкая…даааа. Иди ко мне.
— Это безумие.
— Конечно безумие, как и то что завтра мы с тобой будем далеко отсюда. Дай мне руку. Давай. Ты ведь идёшь за мной…идёшь, Кукла?
— Иду…Ты ведёшь".
Я шла за ним, сжимая и разжимая пальцы, к краю, к той самой яме на дне которой ко мне придёт забвение или прощение. Оглядываюсь по сторонам и вижу только равнодушные лица прохожих, ярко зелёную листву, которая вот-вот пожелтеет. Детей с рюкзаками и букетами. Слышу голоса, но не понимаю ровным счётом ничего. Внутри меня тикает секундная стрелка…У Призрака свой план и если он сорвётся, то возможно в этой игре все же не будет победителей, а я хочу, чтобы был.
"— Ты до безумия красивая в этом платье.
Вложила пальцы в его ладонь и почувствовала, как кружится голова от собственной дерзости и от возбуждения.
— Ты выбирал…
— Я всегда выбираю самое лучшее и оно становится только моим.
Резкий поворот и я прижата к нему всем телом, обхватывая ногой его бедро, прижимаясь щекой к колючей щеке, чувствуя, как его ладонь скользит чуть выше колена. Зал пустеет. Все исчезают и только шёпот, взгляды и музыка. Танец страсти или любви. Последний. Первый.
— Только твоим.
Отталкивает от себя, удерживая за руку и тут же привлекает обратно, обхватывая ладонями за талию, шепчет в ухо, обжигая горячим дыханием:
— Клянёшься…?
Закрывая глаза шепчу:
— Клянусь"
Я не смогу выстрелить, хоть и понимаю, что это означает для меня. Сжимая в руке холодную сталь, я так и не направила пистолет на него. Молча беру из его рук пакет, который Призрак извлёк из камеры хранения. Мы смотрим друг другу в глаза и каждый сжимает челюсти до хруста. Он ждёт, а я тяжело дышу, каждый вздох разрывает лёгкие, чувствую, как по спине катятся капли холодного пота. Минута откровения, когда я понимаю, что для меня дороже жизни, а он осознает насколько ошибается. Потом его взгляд медленно смягчается, радужки светлеют, он судорожно глотает воздух, как и я. Вдруг протягивает руку и проводит костяшками пальцев по моей щеке. Вздрагиваю. Невольно закрываю глаза.
— Иди. Давай. Я прикрою.
Я шагаю вперёд к метро, расправив плечи, доставая на ходу мобильный и набирая номер Макара. Я знаю, что Лёша не прикроет, потому что мне нужно бежать. У меня появляется последний шанс вырваться из этого безумия, прекратить эту дикую одержимость друг другом. Спасти нас обоих. Неужели может быть ничья?
— Все сделано. Где и когда?
— Через полчаса на набережной. Наберёшь, когда приедешь.
"— Это наш первый и последний танец.
Я улыбаюсь и кладу руки на сильные плечи, глядя в глаза:
— Почему последний?
— Потому что потом мы будем танцевать, когда ты станешь моей, а сейчас ты чужая.
Сильно сжимает мою талию и приподняв склоняет к самому полу, заставляя прогнуться. Чувствую наглый взгляд, откровенный, голодный.
— Не пожалеешь о своём выборе, Кукла?
Я медленно поднимаюсь, чувствую, как он кружит меня, удерживая за руку, и снова подхватывает в танце.