Одержимость
Шрифт:
Когда загорелась машина, меня вышвырнуло вместе с боковой дверью, которая приклеилась ко мне как вторая кожа, вплавляясь в мясо. Из меня торчали железные осколки, а я смотрел в голубое небо и думал о том, что никогда ее больше не увижу. Мой отец горел заживо в машине, Олины родители, а я бл***ь о ней думал. В ту секунду я уже понимал, кто отправил нас всех на тот свет.
Я стал похож на человека спустя несколько месяцев, после десятков пластических операций, которые мне оплатили, поле того как я отсидел пару месяцев в СИЗО по подозрению в убийстве отца и Олиных родителей. Пару раз меня там чуть не прикончили, а потом вытащили, чтоб использовать в своих целях. Впрочем, кто кого использовал ещё не известно. Меня методично
И вот теперь она рядом. В моей власти. Брошенная своим кукловодом, организацией, партнёрами. Всеми. Кроме меня. Она думает, что реально нужна мне. Дура. Я найду Макара и без неё. Только похороню я их вместе. Его и ее. Сожгу нахрен живьём и буду смотреть как они оба корчатся в агонии. Мне плевать на компромат, организации нужен Макар и то, что находится в сейф его дома. Все остальное не имеет никакого значения.
Она вышла из ванной, завёрнутая в полотенце, а я перевёл на неё взгляд и тихо сказал:
— Собирай вещи, мы уезжаем. Я нашел Макара.
Мы вернулись в Россию. Я шла за Призраком и понимала, что иду на заклание. Он меня не отпустит. Никогда. Скорей всего похоронит там, вместе с Макаром. Он уже вынес приговор, никто и ничто не изменит его решения. Я уже поняла, что не нужна ему, он прекрасно справлялся без меня и то что я пока ещё жива — это вопрос времени. Призрак не одиночка, он работает на кого-то. Не знаю на кого, но у него есть "спина". Некто, кто прикрывает его и обеспечивает надёжный тыл. Как в эти планы вписываюсь я, мне не понятно, но скорей всего, между делом. Лёше не нужна помощь. Как смешно сейчас звучит слово "помощь" …он последний, кому она потребуется. Я — это его личное дело, его собственные разборки в которые никто не вмешивается, более того, я подозреваю, что меня ему слили и только поэтому Призрак работает на них…На них? На кого? Значит Макар уже давно не представляет ценности и за ним идёт охота. Жестокая гонка, в которой он пока что выигрывал. Я думаю этот проклятый сукин сын все просчитал, и он знал про Призрака, знал, что тот придёт за мной. В таком случае я скоро получу послание. Макару есть чем меня шантажировать, все ещё есть тот самый крючок, которым он поддел меня за самое мясо и не отпускает, пока я не задохнусь, как рыба без воды.
Мы приехали в гостиницу, и я смотрела как Призрак методично и очень аккуратно складывает вещи в шкаф. Каждое движение, как у робота, на автомате. В точно таком же порядке, как и на своей вилле, которую он сжёг, после нашего отъезда.
— Паспорт!
Протянул руку, сверля меня холодным взглядом. Я полезла в сумочку и протянула ему фальшивый загран. Отобрал, сунул в карман рубашки.
— Он тебе больше не понадобится.
Я судорожно сглотнула. Значит после того, как мы найдём Макара, он убьёт меня. Я видела это по его глазам. Да он и не скрывал дикую ненависть ко мне и жажду мести, как будто я грязь от которой непременно нужно избавиться. Тогда почему не сейчас? Или как талантливый художник хочет создать шедевральную картину мести, где я и Макар будем корчиться в агонии у его ног. Скорей всего так оно и есть, я достаточно изучила психологию людей, чтобы понимать насколько в этот раз ничтожны мои шансы выжить.
— Я скоро уйду, сиди в номере и не высовывайся. За нами могут следить. Когда вернусь — мы снова выезжаем. И без глупостей, Кукла. Если пойму, что снова играешь в свои игры я пристрелю тебя не задумываясь. Разукрашу твоими мозгами эти белоснежные коврики. Поняла?
Я молчала.
— Поняла?
— Да…поняла.
Повернулся ко мне, заряжая в пистолет обойму и усмехнулся:
— Это моя игра и мне нравится, что ты каждую секунду ждёшь смерти и боишься. Я бл**ь кайфую от страха в твоих глазах и от дрожи в твоих коленках. Меня это возбуждает.
Я закрыла глаза и стиснула челюсти, скулы свела судорога до невыносимого скрежета, почувствовала, как ногти впиваются в кожу ладоней и вспарывают ее до крови. Я не думала, что эта боль когда-нибудь вернётся, верила, что избавилась от неё навсегда, но вернулся ОН, а вместе с ним, и эта дикая агонизирующая тоска по тому, что нас связывало вместе сильнее, чем любовь, сильнее страсти, то что могло остаться после нас и не осталось. Я отправилась прямиком в Ад, чтобы поджариваться живьём каждую секунду и платить по счетам.
Только теперь у меня другой Палач и он не пожалеет, пока я не сойду с ума от отчаяния. Пусть убивает. Я заслужила. Мне больше нечего ему дать кроме моей агонии, которую он жаждет, а я задолжала слишком много. Задолжала и ему и…всем остальным…
Когда он ушёл в дверь постучали…Я медленно повернула ручку и с удивлением увидела посыльного. Он протянул мне коробку. Я была уверенна, что это ошибка, но паренёк настаивал. Улыбаясь распаковала картон и судорожно сглотнула, вытащив белого плюшевого медвежонка. Когда паренёк ушёл, я медленно сползла на пол, прижимая к себе игрушку. Призрак нашёл Макара, а Макар нашёл меня…
"— Нет, Макар…умоляю! Нет, пожалуйста. Все что угодно. Я сделаю. Все что хочешь, Макар. Пощади, не трогай. Дай время. Отбери потом. Отдай кому-то, но не трогай! Пожалуйста. Умоляю. Макар!
Я выла, цепляясь за его ноги. Впервые о чем-то просила, валялась у его ботинок и просто орала, понимая, что все напрасно. Макар смотрел на меня узкими, сверкающими презрением глазками, а потом наклонился и нежно погладил мою щеку ладонью.
— Я учил тебя просчитывать все наперед? Учил, Кукла?
Внутри все заледенело, я судорожно глотнула слюну, облизывая разбитые губы, и стараясь рассмотреть лицо Макара, заплывшими глазами. Он улыбался и продолжал ласково гладить.
— Учил…Ты была хорошей ученицей, примерной. Самой лучшей! Ты знала, что тебя ждет за предательство. Отлично знала, но ты пошла на это. Думаю, ты и сейчас прекрасно понимаешь, чем все закончится. Убийца не я. Ты — убийца. Приступайте.
— Макаааааар!
Тяжелая дверь захлопнулась и в голове взорвалась боль от первого удара.
Меня избивали, методично, с диким остервенением. Они убивали во мне жизнь, убивали чтобы потом моя мертвая душа больше не питала иллюзий.
Чтобы ничего не отвлекало меня от цели, которая нужна была им, от нового объекта, от миллионов, миллиардов. Я прикрывала живот руками, отползала к стене, но меня настигали и снова избивали ногами. Нет, я не молилась, в моей жизни Бога не было, в ней только маски, сплошные уродливые маски и самая страшная из них — это моя собственная лживая, дикая маска Куклы. Пластиковая улыбка, стеклянные глаза, растянутые в улыбке губы. Я понимала, что это конец. Меня уничтожили и похоронили заживо. Я уже не могла закрываться, потому что боль была повсюду, мне раздробили пальцы, наверняка сломали руки, они плетьми висели вдоль тела, а меня держали за шкирку и продолжали бить. Я уже не кричала и не плакала, только чувствовала, как наполняюсь пустотой. Там, где я была полной, больше ничего нет. Там смерть. И Макар прав — убийцы не они, а я.