Одержимые
Шрифт:
— Странно? Скорее, нормально. Я ведь должен привыкнуть к абсолютно новой ситуации.
Моника чувствовала себя обманутой. До сих пор Роберт являлся для нее чем-то вроде незыблемой опоры. Он был готов прийти к ней на помощи в любой момент. Так было, так должно быть. И все же, все же он прав. Это она была повелительницей, а он — слугой. Это он гарантировал ей чувство спокойствия, а чем она была для него? Разве она заботилась о его самочувствии, хоть как-нибудь помогала ему в его трудовой жизни? Нет, в основе их договора, вероятно все же договора безнравственного, лежал эгоизм.
— Ты знаешь, я испытываю угрызения совести. — Она положила руку на его ладонь. — Не
— Перестань, Моника. — Он улыбнулся. — Какая же тут вина, если ты влюбилась? Любая девушка…
— Любой парень… А ты?
— Что я… Ты же знаешь, какую задачу я себе поставил. После диплома будет время…
— Роберт, я не думаю, чтобы ты смог запланировать любовь. Этого невозможно предвидеть.
— Ты права. Этого предвидеть невозможно. — Он посмотрел на нее с грустью.
И тут Моника поняла, что отношение к ней Роберта было не просто дружеским. Ах, вот как. Жаль, что я причинила ему боль, но иного выхода нет. Отец, Роберт, Рико — трое мужчин в ее жизни. О том, первом, она уже забыла, не помнит даже его имени. Несколько лет назад он погиб в автомобильной катастрофе. Тогда была закрыта эта страница. Новая — открыта недавно на Сардинии. Хватит об этом. Нельзя мучить Роберта. Они не должны говорить о своих чувствах. Так о чем же? Об учебе, о жизни, о перспективах? Перейти к банальному разговору и расстаться так, словно они даже не друзья, а просто знакомые?
— Когда я ехала к тебе, еще в Чиассо узнала от таможенника, что на автостраде утром погиб какой-то издатель из Милана. Ему подложили бомбу. А бедняга не знал. Ты слышал что-нибудь об этом?
— Было сообщение по радио. Дело, похоже, серьезное, ибо это первый террористический акт на территории Швейцарии. Нужно купить какую-нибудь вечернюю газету, там, вероятно, будет больше подробностей о взрыве. Может, пойдем?
Через час Моника покинула Локарно и по уже очищенной автостраде без приключений вернулась домой. По пути она выслушала журналистские спекуляции о причинах утреннего покушения. Швейцарская полиция подбросила газетчикам информацию о том, что издатель много финансовых операций вел при посредничестве одного из швейцарских банков. Моника хорошо знала, что такие операции по итальянским законам считаются нелегальными, значит, эта информация была явно направлена в адрес итальянских властей. Только вечером она узнала подробности происшедшего. Отец, узнав о покушении на Рико, позвонил ему еще из Рима и пригласил к себе на вечер.
— Целый день потерял, — жаловался Рико. — Не мог отвязаться от журналистов. Господи, что я могу знать? Меня выводит из себя весь этот шум. Никому не нужный, да еще может повредить делам.
— Ну уж нет, — горячо возразил сенатор Пирелли. — Чем больше о ком-то разговоров, тем больше он знаменит и тем лучше идут его дела.
— Может быть, политические, но не торговые.
— Любые. Похоже, синьор Фабиани, вы еще слишком молоды как бизнесмен, чтобы иметь опыт в таких делах. А сейчас убедитесь.
— Возможно, — согласился Рико.
При виде входящей в гостиную Моники он встал и поклонился. Моника поцеловала его в щеку.
— Не видно, чтобы он слишком переживал из-за сегодняшнего покушения, правда, папа? А в чем же должен убедиться этот чудом спасшийся человек?
— Не думаю, чтобы это происшествие было подходящим предметом для шуток, Моника, — пожурил ее отец. — Ты и в самом деле не переживаешь за него?
— Наоборот, папа. Но я успела уже успокоиться. Странный день. На автостраде до Беллинзоны погиб человек. Неужели террористические акты должны стать у нас привычным явлением?
— Напрасно ты все сваливаешь в одну кучу. Произошел один из тех случаев, который называется местью преступной группировки.
— Значит, ты уже знаешь, что произошло! — воскликнула Моника. — Умираю от любопытства.
Сенатор посмотрел на Рико и сказал:
— Перед самым отъездом в римский аэропорт я получил копию полицейского рапорта по этому делу. Само собой разумеется, в нем были лишь первые данные, а вернее, информация, полученная еще до взрыва на шоссе. Так вот, синьор Фаготелли несомненно был связан с «Огненными бригадами». Он там являлся кем-то вроде кассира. Во время допроса один из арестованных по делу «семерки» сообщил, что он много раз получал у Фаготелли деньги на нужды организации. Фаготелли был человеком ловким. Он уничтожил все следы своего сотрудничества с террористами и отказался вернуть им оставшиеся деньги. С требованием выплатить всю сумму к нему явился агент полиции, выдававший себя за посланца главного штаба террористов. Вероятнее всего, установленное в кабинете издателя подслушивающее устройство «Огненных бригад» позволило им узнать, что Фаготелли разоблачен и может выдать. Поэтому он и погиб.
Пирелли замолчал. Все время, пока сенатор рассказывал, он чувствовал на себе горящий взгляд Рико.
— Подумать только! Такой безупречный, казалось бы, предприниматель — и «Огненные бригады». Господи, что так притягивает к ним людей? Что им надо? Смерть, несчастья, пожары? Новейшее воплощение сатаны. Честное слово, не понимаю… — Моника качала головой и вдруг внимательно посмотрела на Рико. — Неужели и покушение на тебя было делом «Огненных бригад»?
— Ты с ума сошла! — Рико нервно заерзал и сжал пальцами подлокотники кресла. — Как ты можешь говорить такие вещи? Прежде всего — я не итальянец. В Америке нет «Огненных бригад», а то, что происходит в Италии, в конечном счете ваше дело. Меня интересует совсем другое: моя фирма, представителем которой я являюсь. «Огненные бригады»! Их можно ликвидировать. Если полиция действует неэффективно, следует создать новую, которая с ними справится. У нас в Америке тоже были попытки такого рода, всякие там «Черные пантеры» и еще что-то в этом роде… Но наши с ними справились…
Адвокат поднял вверх руку и, прервав гостя, сказал:
— Ну, не совсем так. Насколько я знаю — а знаю точно, ибо это тоже относится к моим профессиональным обязанностям, ведь я веду много различных дел американцев итальянского происхождения, — и у вас действует прекрасно организованная преступная мафия, не брезгующая терроризмом. Я говорю о «Коза Ностра». Так что по-разному в разных странах бывает, синьор Фабиани. Сваливать на бездарность полиции проще всего. Впрочем, совсем недавно было создано специальное полицейское подразделение, деятельность которого может принести успех.
— Почему ты употребляешь одни общие слова? — вмешалась Моника. — «Деятельность может принести успех…» Уже сам разговор о терроризме в таком тоне неприемлем: разве такое явление вообще имеет право существовать? Рико, я понимаю тебя как американца, но не думаю, что ты прав. Сначала подождем результатов следствия о покушении на тебя. Может случиться, что это дело рук «Коза Ностра», ведь они хотят контролировать все, что возможно, не правда ли?
— Что тебе пришло в голову? Меня не интересуют никакие незаконные организации. Ни ваши, ни наши. У меня есть возможность сделать карьеру, я ее делаю. Впрочем, кто и почему стрелял, пусть выясняет полиция.