Одесская сага. Понаехали
Шрифт:
Информация о том, что «пришлый» в одиночку завалил четырех умелых бойцов из группировки «зерновиков», разнеслась в тот же вечер по Одессе с быстротой молнии, и утром уже сам Циклоп осторожно скребся в двери квартиры Беззубов и смиренно ждал у двери, пока ему откроют. Глядя в пол, сказал появившемуся на пороге Ивану:
– Тебя просят для разговору солидные люди – пошли со мной… – и добавил выскочившей следом Фире: – Не боись, все путем, вернется твой живым и невредимым. Люди сказали свое слово. Зайду через час. Будь готов!
Иван надел чистую рубашку, вспомнил про пострадавший
Беззуб потянул пиджак с вешалки – тот был непривычно тяжелым. Ваня с удивлением вытащил из кармана кистень и ухмыльнулся. Он, конечно, ушел с поля боя в состоянии аффекта, но чисто по-мужски не забыл прибрать ценный трофей. Тот самый, который чуть не раскроил ему череп. Кистень был летучий, не на цепи, а без рукоятки, на кожаном плетеном ремне с петлей. Тяжелый чугунный шар с шипами отлично умещался в ладонь и мог использоваться и как кастет. Ваня повертел его в руке и вспомнил дедовскую присказку: «Что попалось на глаза перед выходом – бери, пригодится». Формула работала не всегда, но Ваня как зачарованный продолжал таскать с собой в карманах странные предметы – от материнского платка до гвоздя.
Он еще раз осмотрел пиджак – вот и на спине разошелся, и рукав в грязи, никак не успеет.
Другой одежды у него не было. Так что на встречу с бандитами Иван пошел нарядным, в свадебной паре с жилеткой, только что без бутоньерки.
Вайнштейн поводил его минут двадцать дворами.
Беззуб скривился:
– Семен, «кручу-верчу-запутать вас хочу»? Шо ты, как те наперсточники, четвертый круг вокруг Госпитальной делаешь? Думаешь, я заблужусь? Или мы сильно заранее?
– Не свисти, Ваня, – огрызнулся Вайнштейн, – следить могут.
Иван с интересом посмотрел на него:
– Интересно, кто? Улица пустая.
– Это уважаемые люди. Такие, как ты, их обычно видят всего два раза – первый и последний.
Вайнштейн провел Ваню проходным двором и вывел почти на Балковскую.
Нырнул в подворотню, за ней насквозь в другую и наконец остановился в маленьком дворе. Посреди двора рос здоровенный орех. Его лапы прикрывали оба этажа и бросали овальные пляшущие тени на базальтовые плиты.
Вайнштейн затейливо постучал в массивную деревянную дверь и зашел. В полутемной комнате за столом сидел мужчина лет сорока в хорошей свежей рубашке, пижонском жилете и светлых брюках. Сухощавое тело, треугольная змеиная голова на тонкой шее, буквально разрубленная наискось идеальным пробором. Черные волосы по последней моде зализаны и напомажены до зеркального блеска. Рот – как щель, прорезанная в полузасохшей глине. И глаза. Два черных пулевых отверстия, настолько глубоко посажены, что едва видны дырками из-под нависших надбровных дуг.
Руки, покрытые венозной сеткой и линялыми синими мастями.
Вокруг короля ютилась свита, слишком крупная для этого помещения. Ваня сразу заметил утреннего вожака с разбитым лицом. Он выглядел уже не нагло-разудалым, а тихим и смущенным – как набедокуривший троечник в гимназии.
Еще четверо усиленно изображали занятость – один изучал рюмки в серванте, второй курил в форточку, третий за ломберным столиком в уголке раскладывал пасьянс, ну а четвертый стоял за спиной у Вани.
– И это он тебя так уделал? – удивился главный, оглянувшись на привозного бандита. – Ну, Степан, ты меня премного огорчил!
Степан побелел. А хозяин повернулся к Беззубу:
– А ты удивил. Ну и откуда ты такой умелый?
– С Мельницкой, – ответил Иван. – А это вы мое зерно украли?
Главный выдержал паузу.
– Ты непуганый или бессмертный, Иван?
– Непуганый.
Главарь улыбнулся
– Он мне нравится, цикавый какой. Ну садись. Где драться научился, не спрашиваю. Чем на жизнь думаешь зарабатывать, Ваня Никопольский, казацкий внук?
– Мозгами – буркнул Ваня.
– Что-то немного ты ими заработал, – заржал главный. – А вот рукастый – это слов нет. Уважаю.
– Деньги мои верните или зерно.
– Чего?! Ты пришел к нам свои деньги требовать?! Сема, ты ему не сказал, кто мы?
Сема попытался слиться с бархатной шторой у двери. А старший так же ровно продолжил:
– Профукал свое зерно, как лох, – вот и сиди ровно. А деньги нужны – так заработай.
– Где? – насупился Ваня.
– Где – скажу. Умеешь кнутом драться? С нами на дело пойдешь. Нам такие трюки точно пригодятся. Чтоб не насмерть, а на четверть часа кого надо отключить. Так что, жених, ты правильный прикид выбрал. Радуйся. Судьба твоя решилась. Будешь у нас и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит.
– Я не пойду.
– А куда пойдешь? В босяки? Ты парень крепкий, на сезон тебя хватит, а там, гляди, и сопьешься.
– Найду я работу, и заработок найду. – Ваня привстал. – Разрешите откланяться?
Охранники молниеносно развернулись и наставили на него стволы.
– Куда собрался, мил-человек? Ты, сопля зеленая, что считаешь, что если выпорол четырех дураков, то Бога за бороду поймал?
Ваня сунул руку в карман и выхватил кистень, зажатый в кулаке с прижатым к шипу спичечным коробком. Он вскочил на ноги и прилип спиной к буфету:
– А ну отошли! Сейчас все со мной на тот свет без пересадок!
– Бомба! – взвизгнул Вайнштейн и рухнул в угол.
– Откуда у него бомба? – угрюмо процедил один из бандитов.
Иван выставил руку вперед:
– Сам собрал – сера, ртуть, порох слоями, пули по две унции и запал – вот и вся премудрость, да фитиль. Ну иди сюда – проверим!
Главарь с интересом посмотрел на Беззуба.
– Вы идите, хлопчики. Ваня, ты же их отпустишь? Со мной справишься?
Иван утвердительно мотнул головой.
Бандиты спешно вышли. Хозяин комнаты с сосредоточенным напряженным лицом бросил им вслед:
– И двери плотно закройте – не ровен час…
Дверь захлопнулась, прищемив бархатную штору.
Главарь вольготно откинулся на стуле и растянул щель в булатной улыбке.
– Ой насмешил, Ванька!
Беззуб, втиснувшись кормой в буфет, вопил:
– Сейчас взорву все к чертовой матери!
– Чем? – ухмыльнулся главарь. – Кистенем Степкиным? Вот, анженер, полюбуйся!
Он приоткрыл ящик стола и вытащил гранату: