Одесский юмор: Антология, Хаит Валерий Исаакович

Одесский юмор: Антология

на обложку

Хаит Валерий Исаакович

Шрифт:

* * *

Брак – это мирное сосуществование двух нервных систем.

* * *

Поверхностный острослов, мастер неглубокого каламбурения.

* * *

Верх рассеянности – на стук сердца ответить: «Войдите!»

* * *

Ивы бывают только плакучие. Смешливых ив не бывает.

* * *

Инициатива скандала принадлежала мужу, звуковое оформление – жене.

* * *

Когда

мне говорят, что построенное на песке непрочно, я возражаю: а пирамиды?

* * *

Вернувшись с курорта, он заважничал. «Я купался, – рассказывал он, – в одном море с нашим начальником».

* * *

Будем как солнце: оно светит и глупым.

* * *

Малосольные остроты.

* * *

Не повторяй своих острот: одним лезвием дважды не бреются.

* * *

Писать с него портрет не хотелось. Хотелось писать с него натюрморт.

* * *

Это был, так сказать, Цезарь наизнанку. Он умел одновременно не делать несколько дел.

* * *

Ухаживать за своей женой ему казалось столь же нелепым, как охотиться за жареной дичью.

* * *

Ученье – свет, неученых – тьма.

* * *

Века были так себе, средние…

* * *

Вина он любил тонкие, а лесть грубую.

* * *

Всю жизнь исполнял только комические номера, и странно было видеть его имя в некрологе.

* * *

Десять лет бился над проблемой солнечных часов, которые действовали бы круглосуточно.

* * *

Дуэт льстецов – Фим и Ам.

* * *

Долго ждал признания, но только к концу своей карьеры был признан бездарным.

* * *

Есть люди, которым приятнее думать о том, что пчелы жалят, нежели о том, что они дают мед.

* * *

Если бы собака могла прочесть диплом, выданный ей на собачьей выставке, она, несомненно, зазналась бы.

* * *

«Имейте в виду: алкоголь медленно разрушает организм». – «А я и не тороплюсь».

* * *

Искра не родится от удара камнем по грязи.

* * *

Мыльный пузырь всегда радужно настроен.

* * *

Не смейся, не дослушав анекдота. А вдруг он не смешной?

* * *

На чужих похоронах мы волнуемся, как актер на репетиции.

* * *

Он оправдывал свои ошибки тем, что живет в первый раз.

* * *

О присутствующих не говорят, об отсутствующих злословят.

* * *

Он нес вздор, но нес его в журналы.

* * *

Пена всегда выше пива.

* * *

Повесть печаталась в журнале в порядке осуждения.

* * *

Предельно неудачливый человек: подавился монеткой, запеченной в пироге «на счастье».

* * *

Сначала мы плохо говорим о людях, потом плохо о них думаем.

* * *

Сделала ради него шестимесячную завивку, а он бросил ее через месяц.

* * *

К взяточникам он относился снисходительно – это были его коллеги по «беру».

* * *

Ссорясь, они швыряли друг в друга стульями, но ни семейной жизни, ни мебели это не вредило. Семья была крепкая, мебель – тоже.

* * *

Она говорила немного по-французски и очень много по телефону.

* * *

Упорнография.

* * *

Глубокообнажаемая Анна Петровна!

* * *

У него был роман с учительницей. Он называл ее «мое ненаглядное пособие».

* * *

Она признавала лекарства только с латинскими названиями: в русском переводе они на нее не действовали.

Александр Шнайдер

Нам не жалко

Я и мой друг Александр Батров каждый вечер гуляем по одесским улицам. Но мы не просто гуляем – мы сочиняем киносценарии. У нас уже 230 непоставленных фильмов по нашим ненаписанным сценариям. А мы и не собирались писать – мы их просто наговорили на ходу.

Вот и сегодня на углу Дерибасовской и Пушкинской Батров сказал:

– Слушай, а ведь тигр мог доплыть до берега…

– Какой тигр?! – спросил я.

– Однажды во время съемки тигр прыгнул в море и поплыл. Представляешь, если бы этот тигр появился у Аркадийского пляжа, среди купающихся курортников!

– Да-а, вот это фильм!

И мы тут же, на углу, запустили наш 231-й фильм.

– Название? – не то спросил, не то потребовал Батров.

– «Люди и звери»!

– Было.

– «Хищник»!

– Подумают, документальный или про Аденауэра…

– «Драма на курорте»! «Комедия»! – выпалил я, переходя улицу при красном свете.