"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6
Шрифт:
– Уж это точно, - буркнул посол.
– А сейчас у нас есть промышленность, - продолжил Дорман. – И делать ракеты мы умеем. У русских все тоже неплохо сохранилось. И теперь представь, что у них в руках оказываются новые технологии.
– Какие? – с интересом спросил Ник. – Ты сам можешь вообразить что-то, что изменит баланс?
– Да что угодно, - развел руками адмирал. – Хоть управление гравитацией. Это называется, лети куда хочешь. Но давай возьмем что-нибудь попроще. Компактный сверхмощный источник энергии. Помнишь «чистые» взрывы, которые мы наблюдали? А что, если та же технология может давать не тупой взрыв, а управляемый поток энергии? И никакой радиации!
– Это не только космоса касается, - проворчал Ник.
– Разумеется, - кивнул Дорман. – Но на массовые изделия это пока не распространится, они слишком легко могут попасть в чужие руки, и тогда плакала вся секретность. А вот на ракетах, а особенно в дальнем космосе…
– Конкретнее, – слегка надавил на друга Ник.
Дорман подошел к консоли и быстро вывел на экран проектора картинку «Спирали», какой она была показана на презентации.
– Чтобы эта штука оказалась в космосе, - начал разъяснять адмирал. – Ее нужно поставить на ракету, сверху или сбоку, без разницы. Ракета нужна тяжелая, минимум 20-тонного класса, поэтому такой запуск обойдется в копеечку. И это только для того, чтобы доставить на орбиту четверых человек и не больше пяти тонн груза.
– Так всегда и было, - кивнул Ник.
– А теперь представь, - усмехнулся Дорман. – Что вот такая крылатая «птичка» взлетает сама с аэродрома, набирает высоту и без всякой ракеты выходит на орбиту. Через шесть часов стыкуется со станцией, два-три дня на погрузку-разгрузку, потом расстыковка и через пару часов эта штука садится на тот же аэродром. Причем не просто садится, опасно планируя, как утюг, и не имея возможности уйти на второй круг. Машина имеет тягу двигателей и имеет пространство для маневра. Ну, и насколько это удешевит только снабжение станции?
– А ты мне скажи, насколько, - заинтересованно попросил Ник.
– При экипаже станции в три человека, как сейчас у русских, они запускают два-три корабля с экипажами в год и четыре-пять грузовиков. Вот и можно вычесть стоимость всех этих ракет. Это очень простой пример, который иллюстрирует простой факт. Все сто с лишним лет космической эры нас отделяет от реального освоения космоса только стоимость килограмма на орбите.
– Которая за это время почти не изменилась, - понимающе кивнул Ник.
– Именно! – воскликнул адмирал несколько более эмоционально, чем хотел.
– Полный застой в технологиях космических полетов и нежелание двигаться дальше. У нас пытались до войны устроить конкуренцию между частными компаниями, но беда в том, что космическая техника слишком сложна, и не только в разработке, но и в эксплуатации, и цена ошибки непомерно выше. Самолет с половиной отказавших двигателей может вернуться на свой аэродром и сесть, а с ракетой такой фокус не пройдет. Все рассчитано до секунды, до метра и до килограмма, и любой серьезный сбой означает провал всей миссии с весьма вероятной потерей полезного груза. Дешевой такая техника быть не может.
– Но конкуренция все же полезна, - резонно отметил Ник. – До какой-то степени.
– Вот именно, - согласился адмирал. – Сколько было споров о «невидимий руке рынка», которая за счет частной конкуренции якобы способна создать дешевые средства доступа в космос. Конкуренция, безусловно, способна несколько удешевить услуги, сократить расходы, которые может позволить себе монополист, сидящий на государственном финансировании. Но разница в цене получится не на порядок, само собой.
– Как всегда, - вздохнул посол.
– Из трех пунктов «дешево», «быстро», «надежно» можно выбрать только два.
– Именно поэтому, - согласился адмирал. – Космические полеты это дорого, опасно и всегда на грани фола. А в условиях гонки тем более. Но мы должны уже сейчас начать подготовку.
– Все, что ты сейчас сказал, - задумчиво проговорил посол. – Есть в разных частях множества документов, которые мне попадались. Отчеты комиссий, рекомендации рабочих групп и так далее. Но пока не существует цельной картины, с которой можно идти и выкручивать руки начальству. Там сейчас совсем другие требования. Они хотят получить все эти технологии в собственные руки, и я их за это не виню. И никто не захочет вступать в гонку, имея заведомо проигрышную позицию.
– Русские не выпустят эти технологии из рук, - уверенно проворчал Дорман. – У них после войны госбезопасность на пике могущества, секретность будет адская. Рано или поздно у них что-то утечет, но вряд ли это случится раньше, чем через несколько лет, а мы за это время так отстанем, что толку не будет.
– Я даже согласен, - кивнул Ник. – Но что ты предлагаешь? Давай, хотя бы, в порядке бреда.
Дорман самовольно погасил большой экран и устроился в кресле. По привычке закрыл глаза, сосредотачиваясь. Он ощутил странное чувство, опасное и пугающее, которое приходит к нему все чаще и чаще. Ему кажется, что именно он должен нащупать путь к выходу. Что толку в толпах экспертов, если им ставят неправильные задачи?
Люди, принимающие решение, часто отказываются понимать законы прогресса, им не хватает перспективы, взгляда на исторические параллели. Что двигало президентом Кеннеди, когда он объявил лунную гонку? Зачем он поддержал решение потратить 20 миллиардов <b>еще тех</b> долларов, чтобы высадить человека на Луне до конца десятилетия? Имелись ли у него политические амбиции? Несомненно! Имел ли он искреннее желание исследовать космос и продвигать науку, о чем с пафосом говорил в своих речах? Скорее всего, плевать ему было и на космос, и на науку, что бы ни писали трепетные биографы. Кеннеди был ярким представителем своего клана и мощной политической фигурой, которые обычно живут, руководствуясь совершенно другими мотивами и желаниями.
Так почему же?! Что стало причиной того, что свободолюбивая Америка организовала жесткий административно-командный аппарат НАСА, который ради поставленной цели переварил десятки миллиардов долларов и заставил согласованно работать сотни предприятий страны? В этих хорошо смазанных ресурсами всей огромной страны шестернях вертелись сотни тысяч людей, создавая технологии, материалы, инструменты и машины, которых еще не видел свет.
Почему?!
Да потому, что знаменитое выступление Кеннеди от 25 мая 1961 года – это боевой клич! Это гром боевых тамтамов, под который президент публично выкопал из земли топор войны! Коммунисты наступают! Америка в опасности!