"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6
Шрифт:
ВОПРОС: Как вы перенесли перегрузки? Это вредно для здоровья?
ГРИССОМ: Мы оба летчики, привыкли к перегрузкам. Для тренированного человека кратковременная перегрузка не страшна. При возвращении давило раза в два сильнее, чем при старте. У меня было на максимуме около одиннадцати с половиной единиц. Это довольно много, но длится это всего несколько секунд, можно потерпеть.
КОМАРОВ: В моем полете было около восьми, это тоже довольно много. Но, ведь это самые первые полеты. В будущем, когда техника станет более совершенной, перегрузка при возвращении будет
ГРИССОМ: Тут главное помнить, что нетренированный человек может потерять сознание уже при четырех-пяти единицах. Поэтому, тренировки все равно необходимы.
ВОПРОС: Расскажите, пожалуйста, про невесомость. Это и в самом деле приятое состояние? Не возникало ли проблем?
ГРИССОМ: Ощущение действительно приятное, но у меня почти не было времени, чтобы освоиться или даже толком почувствовать невесомость. Никаких болезненных эффектов не было. Я легко нажимал на кнопки, заполнял бортовой журнал и даже пил воду из трубочки. Но нельзя ничего выпускать из рук, сразу улетит.
КОМАРОВ: Когда корабль отделяется от ракеты и наступает невесомость, возникает очень легкое ощущение, будто висишь вниз головой. Кровь приливает к голове, это нормально. У меня это ощущение прошло почти сразу, но наши ученые считают, что некоторым людям придется привыкать дольше. Жевать и глотать пищу невесомость не мешает. Легкость во всем теле чувствуется, и это очень приятно. И мой коллега совершенно прав, все нужно привязывать и закреплять. Журнал, карандаши, перчатки, тубы с пищей. Нельзя, как на Земле, положить на столик и забыть. В кабине работают вентиляторы, гоняют воздух, поэтому невесомые предметы все время норовят улететь. Будущим космонавтам я советую искать пропавшие вещи на сетках вентиляторов. [смех в зале]
ВОПРОС: Звездное небо, которое вы видели, отличается от земного?
ГРИССОМ: Я почти не видел звезд, смотрел в основном вниз. Но зато видел Луну, она точно такая же. [смех в зале]
КОМАРОВ: Звезды видно, если в поле зрения нет ярких предметов, например, Земли. А в темноте глаза адаптируются, и звезды отлично видны. Но нельзя видеть дневную Землю и звезды одновременно.
ВОПРОС: В чем была самая большая трудность полета? Вопрос к обоим.
ГРИССОМ: Пожалуй, перегрузка при посадке. Это как тяжелый физический труд, которого не избежать. В остальном, никаких сложностей не припоминаю.
КОМАРОВ: Мне было сложнее всего ждать старта. [смех в зале] Перегрузка, конечно, тоже штука неприятная, но переносится довольно легко. А во время полета я действовал по программе, как учили, и жаловаться было некогда. Даже аппетит появился. [смех в зале]
ВОПРОС: А что вам больше всего понравилось?
ГРИССОМ: Многое. Сначала понравилось, что ракета меня не сбросила, как дикий бронко. [смех в зале] Самый приятный момент для меня настал, когда раскрылся основной парашют. Видите ли, это пока очень рискованное занятие, так что здорово, что все сработало как надо. Теперь хочется слетать еще раз, и повыше.
КОМАРОВ: Больше всего мне понравилось смотреть на Землю. Это невероятное зрелище, и чтобы насладиться им сполна, нужно добраться до
ВОПРОС: Легко ли управлять космическим кораблем?
ГРИССОМ: Гораздо проще, чем автомобилем! Но учиться нужно несколько месяцев. [смех в зале]
КОМАРОВ: Пока что, наши ракеты лучше нас знают, куда нужно лететь. [смех в зале] Но если серьезно, мы еще только учимся летать, а впереди еще очень много неизвестного.
ГРИССОМ: Владимир прав. Мы делаем первые шаги. Следующий этап это полет по орбите вокруг Земли. Там придется гораздо больше заниматься управлением.
ВОПРОС: Как выглядит Земля из космоса? Насколько мелкие детали можно рассмотреть?
КОМАРОВ: Видно все очень хорошо, если нет облаков. Я видел поля, леса, реки, овраги. Очень хорошо видны просеки и большие дороги.
ГРИССОМ: Я очень ясно видел береговую линию, пену прибоя, крупные волны. И рифы в океане. Облаков почти не было.
КОМАРОВ: А облака отбрасывают тени, это очень красиво. Но это если смотреть вниз, а к горизонту все сливается, там такая дымка. И очень красивый горизонт, изогнутый, сразу понимаешь, что Земля круглая. [смех в зале]
ГРИССОМ: Я поднимался не так высоко, как Владимир, [смех в зале] но картина примерно та же. Это и самом деле очень красиво. Я пока не видел фотографий, которые смогли бы это передать. Надеюсь, мы их еще сделаем.
ВОПРОС: Мистер Комаров, что вы можете сказать в адрес американских моряков, которые оказали вам помощь? И почему рядом не было советских кораблей?
КОМАРОВ: Я очень благодарен американским морякам за помощь и уже несколько раз об этом говорил. Думаю, советские моряки в такой ситуации поступили бы так же. Да и кто бы отказался помочь, если он настоящий моряк? А наши корабли там были, иначе бы мы до сих пор пили чай с адмиралом Фелтом. [смех в зале]
ВОПРОС: Чего вам не хватало, что бы вы взяли с собой в следующий полет?
ГРИССОМ: Время! [смех в зале] Я бы взял с собой побольше времени. Понимаете, пока невозможно чувствовать себя как дома в космосе. И невозможно даже делать вид, что мы начали его осваивать. Слишком мало времени мы там провели. А если бы полет был долгим, я бы взял с собой фотоаппарат и побольше пленки. Хотелось бы отвязаться от кресла и припасть к иллюминатору. И все снимать! Эту красоту должен увидеть каждый на Земле.
КОМАРОВ: Да, если бы каждый человек увидел нашу Землю сверху, во всей красе, то войн и конфликтов на нашей планете можно было бы избежать. Я как военный человек чувствую это особенно сильно. Надеюсь, что космос навсегда останется мирным. А что касается вопроса, то я бы взял с собой двух друзей! [громовой смех в зале]