Один миг вечности, или Экзистенциальная повесть о человеке

Толстов Константин

Позади раздался стук в дверь, почти не видную в приглушенном ночном свете. Не дожидаясь ответа, двери раскрылись и вошла группа из трех человек, одетых также, как и отец Михаил, только вдобавок они несли в руках карабины, а на голове у них были черные шлемы. Один человек шагал по центру, и двое, чуть отстав, по бокам.

– Отец, мы перехватили сообщение этих отродий! Еще один может появиться в ближайшем времени! Отдайте приказ и мы займемся им.

Голос первого вошедшего был хриплым и резким, как карканье вороны.

Отец Михаил медленно открыл глаза,

расцепил руки, встал, повернулся и, глянув на вошедших, щелкнул пальцами. Комната тут же озарилась ярким светом ламп на потолке. Теперь он увидел, что вошедшие люди это старшие офицеры под его началом. Впереди стоял дюжий громила с агрессивным лицом, который и обратился к нему. Это был его главный помощник и весьма сильный боец по кличке Азазель. При свете ламп стало видно шрамы, которые тянулись по шее и пересекали его правую сторону лица. Низкий лоб верзилы отбрасывал густую тень на лицо, так что глаз его почти не было видно, отчего все выражение приобретало почти звериную форму. Двое других, которые стояли позади, были Борис и Владимир – опытные, немолодые, но очень верные и способные офицеры. Они, как всегда, стояли молча, сложив руки на груди, так что карабины на ремнях свободно висели сбоку.

Они смотрели на отца Михаила бесстрастно, но в душе их копошились сомнения. Светлые глаза его словно таили в себе какое-то демоническое начало, отсутствие жалости. Борис и Владимир уже успели убедиться в том, что отец Михаил не остановится. Даже цена в сотню убитых среди его последователей не была слишком высока, если такой платой покупались победы.

– Отлично, бойцы! Где он?

– В России, Санкт-Петербург.

Отец Михаил кивнул.

– Собирайте команду – пусть они немедленно найдут его и уничтожат.

Он взмахнул кулаком, обтянутым черной кожей.

– А ты, Азазель, возглавишь операцию. Я возлагаю особые надежды на тебя, сын мой. Не подведи меня.

– Слушаюсь, отец. Считайте, что он уже покойник.

Громила плотоядно улыбнулся.

Борис и Владимир переглянулись. Обычно Судью требовали доставить для допроса, но этого обычно не удавалось. В таком случае отец Михаил приказывал уничтожить противника. Но часто Судьи оказывались проворнее, порой забирая новичка еще до того, как орден Чистоты добирался до него.

Если бы отец Михаил мог бояться, то он непременно испугался бы Азазеля. Все в нем было смертоносно – огромного роста, он задевал иные дверные проемы. На руках его бугрились мышцы, а грудь его была словно бочонок. На боку у него висел револьвер пятисотого калибра – страшная пятизарядная машина, способная остановить крупного зверя, не говоря уж о человеке. На груди, поверх разгрузочного жилета был еще огромный нож – тяжелый, блестящий, с долом и зазубренной тыльной стороной.

Отец Михаил нашел его недавно, около пяти лет назад. Азазель (которого по-настоящему звали Роман Успенский) служил когда-то в особом подразделении, но в последние годы промышлял работой наемника. Михаил увидел огромный потенциал этого бойца и то, чего не давали ему прошлые наниматели – цель в жизни. Он рассказал ему о том, как можно помочь сделать мир лучше, как всякие нечестивцы пытаются захватить власть и души людей. И тогда в глазах Азазеля вместо искры ума зажегся огонь веры и фанатизма.

Отец Михаил умел убеждать людей. По крайней мере, он всегда мог определить, насколько легко будет склонить человека на свою сторону.

Он обратился к своим помощникам:

– Вы еще здесь? Возьмите восемь бойцов, бронемашину, вперед! Выполняйте!

Они развернулись и вышли. Дверь захлопнулась.

Отец Михаил нажал кнопку на стене, и свет снова стал приглушенным.

Он подошел к шкафу и достал спутниковый телефон, набрал номер и после короткой паузы произнес в трубку:

– Это я. Что известно?

Неразборчивый и далекий голос в трубке забормотал:

– Выяснил. Он в Санкт-Петербурге, завтра наши придут за ним.

– Хорошо, но эту информацию я уже и так знал. Будь полезным мне и ордену и заслужи прощение Господа, и спасение своей души.

Трубка помолчала и продолжила:

– Я сдам вам всех их в удобный момент. А потом сдам и само местоположение базы. Старейшина теперь почти не выбирается оттуда, так что вы сможет застать его врасплох.

– Отлично! Нам бы очень помог план замка и территории вокруг.

Трубка отвечала сильно искаженным голосом, словно на стороне собеседника работал шифрующий модуль, так что невозможно было даже понять, говорит мужчина или женщина:

– Если сойдемся в цене и условиях.

Михаил слегка повысил голос:

– Не шути со мной, отродье. Будь доволен и тем, что я говорю с тобой!

Трубка ехидно ответила:

– Всему свое время, святоша. Не надо считать себя умнее всех, вы можете так сильно ошибиться в самый важный момент. Вы получите своих Судей на блюдечке, я – деньги, технологии и замок. Ну все, конец связи.

В трубке раздался щелчок, а затем короткие губки.

Отец Михаил злобно пожевал губами. Затем в задумчивости убрал телефон на место и вернулся к ступеням, ведущим к большой книге.

Встав на колени у алтаря, он снова забормотал молитвы, повторяя девиз:

Чистота внутри нас,

Тьма снаружи нас,

Господь убережет Его последователей,

Если они будут нести чистоту.

Горе тому, кто встанет на сторону тьмы.

Совет

Время словно река. Она неспешно несет свои воды вперед. Но глуп тот, кто считает, что река эта спокойная повсюду. На ней встречаются пороги, быстрые перекаты и водопады. Жизнь человека подобна заплыву по этой реке. Каждый вступает в ее воды в разные моменты и на различных условиях, кому-то достаются спокойное течение и теплая вода, а другому – череда опасных поворотов и приключений. К сожалению, век человека короток. А сам он слеп и не способен разглядеть, что происходит вокруг, ему не успеть познать всего в этом мире.