Один на 100.000
Шрифт:
— Чёрт, а мне хотелось рассказать про секс!
Она кокетливо улыбнулась всем мужчинам по очереди.
— Может, позже? — предложил Олег.
— После работы?
Он пожал плечами и тоже улыбнулся — широкой голливудской улыбкой, которая ничего не обещала. Но Катя всё равно испытала укол ревности.
— А почему это позже? — ехидно спросил Тарас. — Все уже раскололись, а вы с Катюхой решили отсидеться в кустах?
Повисла пауза. Катя ответила, чтобы погасить зарождавшуюся агрессию:
— Нет у меня никакого секса, не о чем рассказывать.
— А у
— Тоже нет, — ответил тот.
— Ха-ха, что, даже духи и крутая тачка не помогают? — заржал Тарас. — Или у тебя… Особенные, так сказать, потребности?
— Ты угадал, особенные.
Тарас взглянул на Катю и победно воскликнул:
— Ну я же тебе говорил, а ты не верила!
Глава 10. Противоречивые сигналы
Наверное, это можно было считать каминг-аутом. Какие ещё особенные потребности могли быть у мужчины? Не БДСМ же? Олег не тянул на любителя плёток и цепей. Да, властный — но в рамках руководителя отдела.
В кабинет заглянул Савва Аркадьевич, похвалил всех за творческий настрой и пожелал удачной работы над проектом «Бревис». Забрал Тараса и уехал из офиса с концами.
— Хорошо, что он слинял, — пробормотал Илья. — Подзапарил…
Без желчного Тараса, который мог вспылить на пустом месте, совещание продолжилось в более плодотворном русле. Гелла рассказала, как мечтала о туфлях с длинными носами: они только вошли в моду, и все девочки из старших классов щеголяли в обуви Маленького Мука. А Гелла носила старомодные «копыта» и страдала от чувства неполноценности. Когда же она заработала первые деньги и спустила их на великолепные итальянские туфли с нереально длинными носами, мода сделала кульбит, и все надели обувь на танкетке. Гелла носила своих «итальянцев» и снова страдала — но ещё хуже прежнего, потому что её мечта сбылась, но счастья не принесла.
— После этого ты сделала вывод, что не стоит гнаться за модой? — спросил Олег.
— Нет, конечно! Я сделала вывод, что дорога ложка к обеду. Не надо ждать — надо идти и покупать! Завтра может быть поздно.
— Молодец, уважаю за стойкость. Итак, у нас пятьдесят на пятьдесят: двое антипотреблянтов и две жертвы моды. А что скажет Катя?
— Да мне нечего сказать. Олег вчера упомянул стиль нормкор — так вот, это моя позиция. Стиль в том, чтобы отказаться от стиля. Носить то, что удобно. Плевать на бренды. Никаких правил.
— «Ни-ка-ких пра-вил», — повторил Олег и записал фразу в блокнотик.
Катя поняла, что он начал работать.
— Помню, как ты летом носила босоножки с носками, — сказала Гелла. — Это оно — нормкор?
— Нет, я просто ноги натёрла.
— А тебе не стрёмно было?
— Нет.
— А мне было бы стрёмно.
— На меня всё равно никто не смотрит, — сказала Катя. — Чего стесняться? Люди заняты только собой, им неинтересно, какие на мне носки.
— Может, потому, что тебе самой никто не интересен? — спросил Илья.
— А на меня смотрят… — сказала Гелла.
— Потому что у тебя сиськи! Кто-нибудь собирается идти на обед?
После
— Я устал, я же не копирайтер, — пожаловался Илья. — Лучше бы я занялся визуализацией или фотографией. Можно, я пойду в студию?
— Нет, сначала опиши свои чувства! — крикнул Олег из-за стеклянной перегородки, отделявшей его «кабинет» от общего пространства.
Гелла быстро и профессионально набирала текст в компьютере, а Катя чахла над листом бумаги, покусывая ручку. Иногда она ловила рассеянный взгляд Олега и в сотый раз размышляла о том, гей он или нет. Все детали его внешности и поведения указывали на горький очевидный факт, но она помнила его вчерашние слова: «Если бы я полюбил такую женщину, как ты…». Он произнёс их так легко и свободно, словно любовь к женщине была для него обычным делом. Как будто он уже любил.
— Катюшка, ты палишься, — шепнула Гелла.
— А? Ты о чём?
— Ты пожираешь глазами нашего нового директора.
— Да нет, тебе показалось, я просто задумалась.
— Ага.
Гелла углубилась в свою писанину, а Катя снова погрызла ручку. Потом наклонилась к Гелле и тихонько спросила:
— Как ты думаешь, он совсем не… Ну, бесполезно с ним…
Гелла поняла. Ответила серьёзно, без своего обычного стёба:
— Трудно сказать. Сначала я решила, что он гей, а потом заметила, как он смотрит на мою грудь. Поверь мне, я часто вижу такие взгляды и знаю, что они значат. Они значат: «Я бы вдул!». Но потом я пошутила про бойфренда — и он даже не стал отпираться. Короче, наш Олег — тёмная лошадка.
— В смысле?
— Скорее всего, и нашим и вашим. Так что у тебя есть шанс. Ты правда на него запала?
— Ну он мне нравится, — призналась Катя. — Больше, чем все остальные, кого я встречала после Андрея. Но мне не хочется выглядеть дурой, которая клеится к гею. Это так позорно…
— Боже, Катя! Ты носила босоножки с носками, что может быть позорнее? И не переживай, если мужик подаёт такие противоречивые сигналы — это его проблема, а не твоя.
Глава 11. Нездоровая зацикленность
Ещё пару дней они работали над описаниями одежды и ощущений. Кате понравилось формулировать свои мысли и анализировать желания. Она даже стала лучше понимать свои мотивы при покупке (или отказе от покупки) той или иной вещи. Раньше ей казалось, что она экономит ради ЭКО, а сейчас поняла, что запрещала себе радоваться жизни. Словно наказывала за что-то или исполняла строгую епитимью, наложенную судьбой.
Олег собирал распечатки и бумажки, написанные от руки, и зелёным маркером помечал фразы, перспективные для создания слогана. На свободной стене он повесил огромную пробковую доску и кнопками пришпиливал всё, что могло пригодиться в работе.