Один поцелуй до другого мира
Шрифт:
Ксандор бился не на жизнь, а на смерть. Движения его сделались неуверенными, пот заливал глаза. Плащ, намотанный на правую руку, был весь изрублен, искромсан мечами. Но все же Ксандор и теперь сумел одолеть двоих и, когда те, бездыханные, упали у его ног, коротко оглянулся. Ива догадалась, что он ищет взглядом ее, и застучала ладонями о стекло.
— Ксан! Я здесь!
Его лицо, бледное и измученное, на миг осветилось улыбкой.
— Ива… — она безошибочно прочитала по губам свое имя, а после Ксандор сказал еще что-то,
— Что? — прошептала она.
И тут же забилась, закричала, охваченная ужасом.
Силван ждал не напрасно. Кинжал, который он снял с перевязи, вошел в грудь Ксандора во всю длину лезвия. Ксандор содрогнулся, но не издал ни звука. Он молча, с каким-то сосредоточенным остервенением, схватил рукоять поверх руки Силвана, сжал и медленно, сантиметр за сантиметром, вынул лезвие из раны.
— Ты труп! — крикнул Силван. — Я убил тебя!
Он расхохотался, выставляя напоказ крепкие зубы. И тут же закашлялся, хлынула кровь — это Ксандор, не отпуская его руки, всадил кинжал в горло Силвана по самую рукоять.
— Нет. Это я убил тебя! — проговорил он, глядя Силвану в лицо.
Тот хрипел, скреб ногтями по запястью Ксандора, его глаза смотрели изумленно и дико. Ксандор разжал пальцы, и Силван сполз на землю, корчась в пыли.
Ксандор сделал шаг, другой. Оглядел поле битвы. Двор был усеян трупами и умирающими, воздух гудел от воплей и стонов. Сражение еще продолжалось, но уже было ясно, что защитникам Алого дома не справиться. Они проиграли битву.
Ксандор прижал руку к груди, попытался обернуться, чтобы снова посмотреть на Иву, но ноги его подломились, и он упал, неловко подвернув под себя руку. На светлой пыли расплылось темное пятно.
*** 64 ***
Слезы застилали глаза. В ушах звенело. Ива только потом поняла, что она кричит, повторяя имя Ксандора.
Маленькие руки обвили ее за шею, в плечо уткнулся теплый нос.
— Ивушка… — прошептала Фиалка.
За этими объятиями последовали другие: сестры садились рядом, гладили ее по рукам и плечам, шептали утешительные слова. Ива не слышала их, она не могла отвести взгляда от Ксандора. Он упал и больше не шевелился…
— Смотрите! — тихо сказала Ирис.
Ива подняла мутный взгляд. Старшая сестра указывала вовсе не на восток, как можно было подумать.
— Ой… — прошептала Тензи. — Это ведь пекарь дядя Рубир? Это же… Все наши!
Она изумленно обернулась на сестер.
По улице сплошным потоком шли люди. Они несли с собой топоры и вилы. Обычные жители города, которые больше не могли оставаться в стороне.
Воины отряда, измотанные битвой, лишившиеся командира, растерялись перед лицом новой напасти. Тяжело дыша, опустив мечи, они смотрели на приближающиеся ополчение.
— Вы не тронете наших девочек! — проговорил Рубир, выходя вперед.
Никто не ожидал от добродушного полноватого
— Мы… спасены? — тихо произнесла Азалия, точно не веря тому, что говорит.
Рядом всхлипнула Лилия, а потом уже разревелись все маленькие сестры: они плакали от облегчения.
И только Иве было все равно, спасены они или нет. Утро, залитое светом восходящего солнца, померкло в ее глазах. Ее тормошили, целовали, а она смотрела и смотрела на тело, распростертое в пыли.
Медленно и осторожно она освободилась от объятий, поднялась на ноги и начала спускаться по лестнице.
«Нет, нет, нет…» — стучало в голове каждый раз, когда нога касалась ступеньки. «Нет, нет, нет…» — билось о ребра сердце.
Ива открыла дверь, сошла вниз, во двор, и побрела, утопая босыми ногами в мягкой пыли. Все — и жители города, и воины — застыли, глядя на нее, не смея окликнуть или остановить.
Ива встала на колени рядом с Ксандором.
— Ксан…
Ксандор не отвечал, и, как Ива ни гнала эту мысль, она знала, что он не ответит. Закусив губу, она, прилагая все силы, перевернула Ксандора на спину. Руки перепачкались в алом, горячем…
Ксандор смотрел в небо. Его серые глаза были полузакрыты, а на лице отразилось такое спокойствие, будто он наконец находился в мире сам с собой.
Вздрагивая от беззвучных слез — на рыдания уже просто не хватало сил, — Ива оторвала от рубахи лоскут и начала отирать от пыли лицо Ксандора. Из уголка его рта тянулась тонкая струйка крови.
— Какой ты красивый, мой любимый… — шептала она, касаясь кусочком ткани то изогнутых черных бровей, то четко очерченных губ. — Самый лучший…
Краем глаза Ива увидела, что во двор следом за ней выбежали сестры, но встали в отдалении, не мешая. И враги, и друзья — все молчали, тронутые ее горем.
Но тут воздух всколыхнулся от крика.
— Воины! – испуганно воскликнул кто-то. — Идут с восточной стороны! От столицы!
— Наши! — подхватили ликующие голоса. — Юрген прислал подмогу! А говорили, он в столице окопался, стянул туда оставшиеся силы! А вон нет!
В утреннем золотом мареве дрожали силуэты всадников в алых одеждах: армия Сфоридиса заняла Курж. Ива взглянула лишь мельком.
«Поздно, — горько подумала она. — Поздно, Роберт!»
Иву даже не удивило, что правитель Сфоридиса доверил войско сыну своего главного врага. Ей было все равно.
Топот копыт приближался. Черный конь встал на дыбы, остановленный у ворот сильной рукой. Всадник спрыгнул на землю и в два шага преодолел расстояние, отделявшее его от Ивы и Ксандора.
— Ксандор! — в могучем голосе слышалась нечеловеческая мука.