Один полевой сезон
Шрифт:
Все рассмеялись. Отчасти Степан мог согласиться со словами Игоря, но все же к молодежи относился с некоторым снисхождением. Своих детей у них с Ольгой не было, а вот с отпрысками друзей он всегда находил общий язык. Обсуждал с ними мультфильмы и их героев, ту же миссис Клювдию, затем они подрастали и рассказывали уже о том, что хотят новую игрушку, потом уже ничего не рассказывали, так как жили своей, как им казалось, взрослой жизнью. Но даже в такие моменты всегда были рады ему и обсуждали, что угодно, что не касалось именно их сокровенного, личного пространства.
Студенты
Мысли Степана были прерваны вопросом Игоря, обращавшегося к самому Борису.
– Мы твоего мнения, Сергеевич, не услышали.
Борис почесал подбородок, затем поднял стопку и заявил:
– Ну, выпьем за то, чтобы они оказались хорошими людьми, а главное – работниками.
Все весело присоединились к Борису, хотя Игорь, судя по его кислому лицу, остался недоволен ответом.
– Ну, ты как отец родной – не сказал, а рублем одарил. Все наши споры сразу рассудил, – проворчал он, а затем присоединился к тосту.
– Вот скажи мне, Игореш, какие споры ты имеешь в виду? Что они плохие едоки или что нужно посмотреть в дальнейшем, как они будут себя вести? Я вас услышал: я с вами со всеми в какой-то степени. Давай уже предоставим студентикам шанс реализоваться и показать, чего они стоят на самом деле. Чего судить попусту?
Игорь скривился и попросил передать ему опустевшие стопки. Далее разговор со студентов перешел на другие темы. Степан узнал, что водителей автобусов также приглашали, но те предпочли компанию Клавдии Ильиничны и ее людей, которые устроили свои посиделки где-то в районе реки. На вопрос Степана, кто же тогда следит за студентами, если все разными компаниями празднуют начало сезона, Борис ответил, что ему досконально известно, что сейчас практиканты сами отмечают, собравшись в одной из палаток. И что по его плану минут через двадцать их должен шугануть один из архаровцев. Интересно получается, подумал Степан, лагерь преподносится как единый организм, а сидят все в итоге порознь. Одни – у реки, другие – у палатки Бориса, третьи – в своей палатке. Не очень это соотносилось с идеей археологического лагеря как единой дружной семьи. Впрочем, своей «археологической семьей» Борис считал, судя по всему, лишь тех людей, кто сидел сейчас рядом с ним. Почему
Ровно через двадцать минут, как и сообщил Борис, Стас отправился в сторону палатки первокурсников, чтобы разогнать всех спать. После этого довольный собой вернулся и уселся за свое место.
– Угомонил? – спросил Борис.
Вместо ответа Стас показал утвердительный жест пальцами рук. Борис удовлетворенно кивнул и продолжил слушать Санька. Тот рассказывал очередную свою удивительную историю из жизни, заканчивающуюся простым тезисом – нет в мире справедливости. Далее Борис сосредоточился на разговоре с Матвеем Юрьевичем, а остальные стали обсуждать завтрашний день. Санек и здесь со знающим видом рассказывал о том, сколько времени им понадобится на разбивку раскопа, сколько на то, чтобы снять дерн, 13 и на сколько метров от раскопа следует расположить отвал. Стас стал припираться с ним, сетуя на то, что у Санька слишком наполеоновские планы и что времени понадобится куда больше, нежели тот планирует. Леня и Олег поддержали Стаса, на что Санек обиделся и тут же перевел тему. Казалось, этот человек может болтать без устали долгие часы и ни разу не повторится.
13
Дерн – верхний слой почвы.
Через некоторое время бутылка закончилась, и Борис попросил принести из его палатки еще коньяка. А поскольку единственным человеком, стоявшим на ногах, оказался Степан, то эта почетная миссия была доверена именно ему. Степан возвращался из леса, где справил нужду, и не сильно горел желанием лазить в чужих вещах. Но отказываться тоже было как-то неприлично, поэтому, открыв палатку, он просунулся внутрь. По совету Бориса включил висящий над входом фонарь, и перед ним предстало убранство палатки их начальника. Борис жил если не по-спартански, то весьма аскетично. У дальней стенки стояла походная раскладушка – точно такая же, как и те, на которых спали работники. Возле нее находился небольшой складной столик, на котором лежали зубная паста и щетка, а также очки, в которых сам Степан Бориса не видел. Возле правой стенки палатки находилось несколько продолговатых предметов, завернутых в брезент и перевязанных ремнями. Что это – судить было сложно, наверное, какой-то археологический инструмент. Возле левой стенки стояли железные полки, на которых лежали различные бумаги, а рядом располагался солидных размеров сундук, закрытый на амбарный замок. На нем стояли три бутылки с коньяком. Вспомнив старую присказку «Пошли дурака за бутылкой, он одну и принесет», Степан предусмотрительно взял две.
Конец ознакомительного фрагмента.