Один полевой сезон
Шрифт:
– Я от твоих художеств в прошлом году все отойти не могу, – ехидно добавил Санек.
Игорь сразу посерьезнел и стал держать ответ:
– А вот это уже не я виноват, если у барашка того за душой что-то дурное было, вот он вас всех и отравил.
Снова рассмеялись. Возможно, на хохот, а возможно, уже отойдя от случившегося, из палатки вышел Стас, за ним следовал Олег. Не подходя к собравшимся, Стас направился к находящемуся на зарядке телефону. Посмотрел на него и, сунув в карман, ушел обратно в палатку. Олег остался с остальными. Степану показалось, что Олег несколько раз кинул на него взгляд, но, когда он оглядывался в сторону архаровца, тот смотрел куда угодно, но только не на него.
Еще через минуты две вышел Борис. Он назначил дневального на завтра – выбор пал на Олега – и велел глушить генератор. Игорь быстро распорядился насчет костра, и Леня с Олегом принялись выполнять. Пока суд да
– Разобрались? – спокойно спросил он.
– Разобрались, – ответил Степан.
– Ну и хорошо, – добавил он и вернулся к себе в палатку.
Сказал это как будто с облегчением. Что-то в нем все-таки было. Вроде бы деловой мужик, но с ним постоянно хотелось быть настороже. При кажущейся веселости и непринужденности отчетливо было видно, что этот человек любит все контролировать. Он обо всем должен был знать и за всем следить. Что, впрочем, было немудрено, так как он уже много лет руководил экспедицией. Но что-то все же заставляло Степана относиться к новому начальнику с осторожностью.
Второй день принес много впечатлений и еще больше погрузил Степана в этот мир романтиков и авантюристов, которые сами себя называли археологами. С этими мыслями Степан улегся спать на свою раскладушку. Сон в этот день пришел не так быстро, как вчера, но резко оборвал крутившиеся мысли, как оборвала экспедиция привычное городское существование.
Глава четвертая
Следующее утро, как и планировалось Борисом в первый вечер, было уделено дороге на раскоп. Сразу после завтрака все отправились расчищать тропу, в основном от полыни. В лагере остались только повар с дневальным.
Сам раскоп находился достаточно далеко от лагеря, но, как пояснил Санек, лучше дольше идти, чем иметь лагерь на большом расстоянии от реки. По его собственному опыту, нет худшего руководителя и начальника, чем тот, что оставляет рабочих далеко от воды. Борис руководствовался тем же принципом, а потому каждый год останавливался на берегу местной реки. В плане удобства это казалось настолько само собой разумеющимся, что Степан даже засомневался, есть ли такой руководитель, способный лишить рабочих элементарного – воды. Однако, со слов Санька, такие точно были, и у парочки из них он работал несколько лет назад. Подвергать сомнению слова нового знакомого Степан не стал, но внутри позволил себе не поверить. Уж больно много историй из экспедиций тот рассказывал накануне. И каждый раз дело было еще до работы на Бориса, в разных местах и у разных руководителей. Историй хватило бы на целую наполненную событиями жизнь, однако, по словам Санька, они происходили с ним не так чтобы очень давно. В конце концов Степан пришел к выводу, что половину, если не большую часть историй, Санек или выдумал, или сам услышал где-то, представив их в качестве собственного жизненного опыта. Впрочем, Степан и сам считал, что в компании всегда должен быть такой балагур с массой историй, которые сильно напоминали Степану собственные армейские байки. По прошествии лет уже сложно было вспомнить, что реально случилось именно с ним, а что нет, но он так окунался с головой в их рассказ, будто бы пережил сам.
Пока они шли, Саня и подключившийся к нему Леня наперебой рассказывали о плюсах здешних водных богатств. Тем не менее самую основную свою функцию местная река не выполняла. Воду из нее не пили, для готовки тоже не использовали. Борис заранее озаботился тем, чтобы на первое время было заготовлено несколько пластиковых баков, наполненных чистой питьевой водой. Речная же шла на помывку посуды, камеральных работ и для душа. К тому же все из строительной бригады мылись именно в реке. Она была относительно теплой и небыстрой. Душ, как объяснил Санек, мужчины не признавали, им пользовались только представительницы прекрасного пола. А поскольку их сейчас не было, то и сам душ был невостребованным. В жаркие деньки речка спасала особенно, но являлась и потенциальным врагом. Так, года три назад, по словам Лени, лагерь спешно приходилось переносить, поскольку после ливня река вышла из берегов. На картах краеведов она звалась Махаоновкой, так же как и деревня. Вернее, деревня была названа в честь реки. Поэтому топонимов 8 с подобным красивым названием на подобных картах было минимум два. Как река называлась изначально, указать могли те же краеведы, ну или нужно было спросить у Бориса, но в советское время она была переименована в Махаоновку. Вроде по причине того, что уж больно много таких бабочек попалось исследователям этих мест. Здесь же и была основана деревня, получившая то же название.
8
Топоним –
Вообще Степану достаточно стыдно было к своим сорока так плохо знать малую родину. Здесь вот даже золото, как оказалось, находили, а он об этом ни сном ни духом. Так, если бы не эта экспедиция, всю жизнь и провел бы на своих складах. Степан вздохнул, отгоняя эти мысли, и отметил, что подготавливать дорогу к раскопу и не было нужды. С прошлых лет она не сильно заросла, хватило бы на разок пройтись с электрокосой, однако так казалось до тех пор, пока они не вышли из леса в поле. Там царствовали заросли полыни. Электрокосу на них уже не использовали, Стас нес с собой обычную. Дойдя до зарослей, он снял футболку, взял косу в обе руки и стал мастерски ею орудовать. Дело, судя по всему, было для него привычным, так как он быстро стал продвигаться вперед. Остальные, по распоряжению Бориса, стали собирать срезанную полынь и складывать в отдельные снопы, которые позже необходимо было убрать. Оставить их на месте, равно как разложить по краям дороги, Борис не позволил, аргументировав это тем, что в них могут поселиться ядовитые змеи, которые станут угрозой для работников во время их перехода из лагеря на раскоп и обратно. Все у этого человека было схвачено.
Борис недолго побыл с ними, оставил ряд распоряжений и вскоре ушел вперед, как сказал, повидаться с Гордеем – здешним лесником, а по совместительству сторожем раскопок. Стас продолжил выкашивать путь на раскоп, время от времени расширяя его. Степан отметил про себя, что паренек был больше жилистым, нежели мускулистым, а также то, что тяжелый труд был ему не чужд. Поэтому Степан предположил, что Стас мог быть выходцем из деревни. Как ни крути, городские так ловко управляться с косой не могут. Даже у него не получилось бы так виртуозно обращаться с ней. За все утро Стас не проявил к нему никакой враждебности, как, впрочем, и желания наладить отношения. Держался отстраненно, но не чурался. В глаза не заглядывал, но и взгляда не отводил. Саня в это время снова рассказывал какой-то очередной курьезный случай с последней работы, откуда его недавно попросили. Леня с удовольствием слушал. Как приметил Степан, хотя он числился «архаровцем», с остальными двумя парнями сочетался слабо. Достаточно интеллигентный и немногословный. Олег, впрочем, тоже не ударялся в тирады, но тем не менее казался общительней Лени.
Через некоторое время из лагеря вернулся Олег. Он отмыл котел со сковородками и пришел на помощь остальным, принеся с собой в рюкзаке несколько бутылок с питьевой водой. Стас молча передал ему косу, одновременно приняв от него бутылку, открыл ее и стал жадно пить. Олег же, тоже сняв футболку, сменил Стаса на посту косаря. Управлял инструментом он заметно менее ловко, выдавая в себе городского, но работал так же усердно. Стас присел, достал из рюкзака Олега полотенце и вытер от пота лицо и торс. Продолжая отдыхать, он слушал Санька, отмахивался от слепней, а затем перебил его, спросив о том, не с улицы ли Ленина один из участников его повествования.
– Лысый-то? С Ленинской вроде, – оживился Саня, – а ты что, знаешь его?
– На соревнованиях познакомились, – ответил Стас, добавив:
– Я ему руку вывихнул, а он обещал мне в ответ мою сломать.
– Сломал?
– Попробовал, не получилось, – с холодком, ответил Стас, кинув взгляд на Степана.
– Потому и не получилось, что попробовал. Тут ломать надо, а не пробовать, – спокойно ответил на явно предназначенный ему выпад Степан, взяв охапку скошенной травы.
– Опыт большой?
– Ну, большой не большой, а молодость на девяностые пришлась. Там либо ты ломал, либо тебе.
Стас прибил одного особо надоедливого слепня, севшего на плечо, хотел было что-то добавить, но передумав, вновь спросил Саню об их общем лысом знакомом. Что-то в поведении Стаса говорило Степану о том, что тот признал факт проигрыша в этом противостоянии. Сам Степан до сих пор удивлялся тому, что паренек вообще решил вступить в конфликт с человеком, куда его взрослее, но в то же время отметил для себя, что Стас был кем угодно, но только не трусом. Возможно, в этом и таился ответ. Постепенно, слово за слово, диалог Сани и Стаса превратился в общее обсуждение, во время которого между двумя конфликтующими сторонами случилась какая-то разрядка. Конфликт сам собой сходил на нет. Сперва Стас со Степаном обменивались аккуратными фразами, уже обращаясь друг к другу более часто, а затем уже спокойно общались, как будто и не было никакого между ними конфликта. Мудрый Игорь оказался прав. Никто никому не протягивал руки, не извинялся, не признавал свою неправоту или наоборот – общение наладилось само собой.