Один против всех
Шрифт:
– В полдень, на борту «Ксении», не опаздывай, - и отключился.
Я поехал на набережную, посмотреть, что это за «Ксения» и каких неприятностей можно от нее ожидать при нехорошем раскладе.
«Ксения» оказалась парусником типа фрегат и была накрепко пришвартована к набережной у самого Зимнего Дворца, что наводило на мысль о немеряных деньгах, перекочевавших из карманов владельца парусника в недра городских чиновников - такое место в нашем Городе дорого стоит. Во всех смыслах этого слова.
Фрегат «Ксения» был изготовлен совсем недавно, но по
По вечернему времени фрегат был переполнен, на верхней палубе и внутри корабля шумно гуляли нувориши, празднуя какие-то радостные события своей жизни. Я побродил по набережной, посмотрел на фрегат, прикинул - как и куда можно уйти в случае опасности и понял, что уходить, кроме как в воду, некуда, а если потенциальные враги предусмотрят и этот вариант, то лучшей ловушки, чем фрегат «Ксения», и придумать трудно. Поэтому оставалось надеяться на хорошее отношение ко мне капитана Годунова и собственную счастливую звезду, которая, судя по всему, продолжала светить мне в темечко.
Глава третья
Мочить в сортире!
– Опаздываешь, Саня, - сказал я капитану Годунову, когда он неожиданно возник за моей спиной.
– Извини, Леха, так получилось, - Годунов сел напротив меня, осторожно положив левую руку на стол.
Мы обменялись рукопожатием и принялись изучать друг друга.
– А ты заматерел, - отметил Годунов, - другой стал, жесткий и глаза цепкие. Случалось чего в жизни?
– Случалось, - коротко ответил я.
– Если интересуешься, потом расскажу…
Годунов не ответил, полез за сигаретами, закурил, ловко пользуясь одной рукой, сразу убрал пачку в карман.
– Ты где, как?
– спросил я, прерывая паузу.
– Да так как-то, сам знаешь, какие сейчас времена…
– А с рукой что?
– С рукой?
– он улыбнулся и задрал рукав легкой летней куртки.
– Протез!
– удивился я.
– Тебя ранили? В Афгане?
– Нет, позже. Это не ранение, скорее производственная травма. Потом расскажу, - процитировал он меня.
– А здесь удобно разговаривать? Может, куда в другое место пойдем?
Он улыбнулся.
– Именно здесь и удобно. Ты меня нашел, полагаю, я тебе нужен, так что - говори.
Я тоже закурил, посмотрел пристально на бывшего гэбэшного капитана и решился пойти ва-банк, не оттого, что я такой сорвиголова, а по той простой причине, что капитан Годунов был не только единственным тузом в моей колоде, но и вообще единственной картой.
– Ты, Саня, в апреле-мае где был?
– Да тут и был, в Питере.
– Про Господина Голову ничего не слышал, акция
– Погоди, погоди, припоминаю. У банков грузовики стояли, и в полдень на каждом надпись открылась - «Здесь могла быть ваша бочка гексагена»?
– Ну, вроде того.
– А Господин Голова? Что-то с терактами связано, - он вопросительно посмотрел на меня.
– Заявление по телевизору было, помню, взрывы какие-то, еще что-то, верно?
– Верно, Саня, верно.
– А ты каким боком ко всему этому?
– А, знаешь, самым прямым, то есть, получается, не боком, а всем своим фасадом во все это дерьмо вляпался, потому как Господин Голова - это я.
– Шутишь!
– Нормальная реакция нормального человека, я сам точно так же отреагировал бы, услыхав подобное заявление от кого другого.
– Шутишь… - снова повторил он, но уже совсем по-другому.
– Нет, брат, подобными вещами не шутят…
Он снова полез за сигаретами, закурил, спрятал пачку.
Приплыла официантка Люда, положила грудь ему на плечо, проворковала в самое ухо:
– Что пить будешь, Сашенька?
Он по-хозяйски обхватил ее за талию, потерся трехдневной щетиной о полное бедро, ответил:
– Тебя хочу - сил нет!
Официантка зарделась счастливо, прижалась сильнее:
– А пить - до или после?
– Вместо. Ты уж прости, сегодня - вместо. Видишь, с другом сижу.
– А мы и другу поможем…
– Не сегодня, лапушка, не сегодня, пивка только принеси, на двоих…
Официантка одернула тельняшку и поплыла в сторону камбуза, где людям наливали желанное пиво.
Мы проводили ее мужскими взглядами.
– Славная телка, - сказал Годунов и без паузы: - А ты, получается, по уши в дерьме.
– Получается, - согласился я.
– А теперь поиграем в «угадайку». Одно из двух - или ты хочешь и меня в это дерьмо окунуть или пытаешься выбраться и думаешь, что я тебе помогу.
– Не совсем ты угадал, Саня, дела обстоят еще хуже, чем ты думаешь.
– Дерьмо бродить начало?
– Вот-вот! История с Господином Головой почти закончилась, вернее, перешла в заключительную стадию. Пару дней назад я записал кассету, где отрекаюсь от содеянного и кляну на чем свет стоит всех честных российских урок, хотя, по правде говоря, ничего плохого я от них не видел.
– Да, - согласился Годунов, - приходилось мне с блатными работать, нормальные пацаны. Из стариков, конечно. Те, что из новой волны - отморозки, с ними никаких дел - и сами погорят, и тебя за собой утащат. Но у тебя-то в чем тут проблема?
– А в том, что по идее, не по моей идее, а того гнуса, который все это затеял, теперь на меня урки сезон охоты должны открыть. Получается, нужен мне кто-то, чтобы спину мою прикрыть. У тебя, помню, в Афгане очень неплохо это получалось. Но если, - я посмотрел на левую протезную руку Годунова, - если тебе сейчас это не по силам, то, может, кого порекомендуешь. Тебе-то я доверяю, значит, и твоему человеку довериться смогу.