Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)
Шрифт:
– Занятный у тебя дружок, – растягивая слова, произнес Джи.
Я был рад, что Гурий, несмотря на молодость, проявился более разумно, чем старые охотники за Просветлением. Он не отказался от попытки выйти из сна своей жизни и попасть на небеса.
Ровно в восемь мы с Джи и Феей, которая была очень эффектна в вечернем платье из черного бархата, вошли в квартиру Гурия. Тут уже были его друзья, которые посматривали на нас с легкой иронией. Джи вежливо представился свободным художником. Гурий подошел к нему и прошептал:
– Мои друзья хоть и не заботятся о своем Просветлении, но очень достойные люди.
Затем деловито
– Цира, немедленно разложи дастархан.
Она бросилась расстилать на коричневом текинском ковре голубую скатерть, а он внес на огромном подносе ароматный грузинский шашлык.
– Какой молодец наш Гурий! – послышались со всех сторон радостные возгласы.
Когда голодные гости расселись вокруг блюда, Гурий разлил по стаканам душистую сорокаградусную чачу и произнес:
– Я хочу выпить за то, чтобы все сидящие за этим шашлыком люди рано или поздно достигли Просветления.
По тому, как гости лихо опрокидывали в глотки вдохновляющую чачу, я определил, что эти люди никогда не станут на Путь.
– Что за идиотов ты привел? – спросил я шепотом у разомлевшего Гурия. – Разве ты не видишь, что их души намертво прилипли к телам? Их невозможно пробудить от сна, даже самыми светлыми учениями.
– Извини, брат, – пролепетал он, – это всё, что у меня есть. Остальные гораздо хуже.
– Не расстраивайтесь, по мне так все люди хороши, – успокаивал Джи.
Гости сосредоточенно поедали мясо и зелень, в обилии лежащие на серебряном подносе. Наконец скатерть опустела, и повисло тягостное молчание: гости чего-то ждали.
– Гурий, не мог бы ты рассказать о встрече с Касьяном? – неожиданно попросил Джи. – Я думаю, это будет любопытная история.
– Вы застали меня врасплох, – смутился он. – Но желание важного гостя, по обычаю этого дома, является законом...
В прошлом году мне исполнилось двадцать лет; я учился на третьем курсе университета, готовя себя к карьере ученого.
Но моя внутренняя жизнь была скучна и однообразна, ибо я ничего не знал о Просветлении. Я пил со своими друзьями по университету, рассуждал о мироздании, волочился за красивыми девушками. Однажды во время вечеринки ко мне подошел молодой физик и, подав руку, произнес: “Антон”. Выглядел он броско, в своей красной рубашке и выглаженных светлых брюках. Но, хотя он и был на полголовы выше, чем я, взглядом я заставил его уважать себя. Бледность его лица говорила о долгом сидении в закрытом помещении. Его серые глаза заинтересованно изучали меня. Я не удивился новому знакомству, ибо был довольно известной личностью в университете. Пригласив его присесть рядом, я налил ему армянского коньяку и спросил: “Чем обязан твоему интересу?” Антон достал из кожаного бледно-коричневого портфеля самиздатовскую книгу Шивананды “Медитация и жизнь” и спросил, не интересует ли меня такого рода литература. Я стал просматривать желтые страницы, отпечатанные на фотобумаге, и нечто меня зацепило в этой невзрачной книжонке. Я воспитывался на произведениях Достоевского, Толстого и Диккенса, обожал читать фантастику, но никогда не встречал эзотерическую литературу. Поскольку Шивананда писал о Пути Просветления, то я взял эту книгу, надеясь просмотреть повнимательнее, а затем блеснуть перед друзьями новыми знаниями. Через несколько месяцев Антон уехал в Израиль. Накануне отъезда он сказал: “Мне бы очень хотелось переписываться с одним своим знакомым по имени Касьян, но, чтобы не привлекать к нему внимания посторонних людей, писать письма я буду на твой адрес, а он будет звонить”.
Я легко согласился, ибо отец мой был крупным чиновником и мог меня защитить, в случае чего. Время от времени раздавались звонки и низкий голос Касьяна осведомлялся о письме. Мы встретились с ним, и я, представившись восходящей звездой в мире физики, стал рассуждать о потусторонних мирах. Касьян слушал меня чрезвычайно внимательно и этим завоевал мое доверие. Я пригласил его к себе в гости. Мы сели в гостиной, и я предложил отличного коньяку, но он отказался, попросив чаю. Я налил себе коньяку и закурил. Пачка с сигаретами сушилась на настольной лампе. Касьян осматривал дорогую обстановку комнаты, не проявляя особого интереса, а затем спросил:
– Ради чего, дорогой Гурий, ты родился на этой земле?
– Хочу стать великим ученым.
– Я думаю, – сказал на это Касьян, – что пройдет еще двадцать лет, а ты все так же будешь подсушивать на лампе сигареты и мечтать. Что же до Шивананды, которого ты мне цитировал, то книга эта из моей библиотеки.
– Можешь ли ты предложить мне что-то поинтереснее? – спросил я с любопытством.
– Самое лучшее, что может сделать человек в жизни, – это следовать учению Великих Посвященных и достигнуть высших миров. Ведь ученый не обладает ни способностью входить в тонкие миры, ни сверхсознанием, которые есть у просветленного человека.
Эта идея меня заинтересовала – я с детства хотел быть причастным к чему-то очень значительному. Касьян пригласил меня в гости и обещал показать книгу о Великих Посвященных, которую он никому не давал на руки.
Недели через три после приглашения я решил посетить его. С трудом отыскав улицу Пугачева в захолустном районе города и найдя дом, напоминавший пятиэтажный бетонный ящик, я позвонил в дверь. Открыл Касьян; на нем была светлая чистая рубашка и синие джинсы, а на лице промелькнула тень удивления: он словно забыл, что сам пригласил меня в гости.
– Долго же ты до меня добирался, – заметил он и посмотрел изучающе на меня. – Да с тебя, видно, свалилось несколько килограммов кармы, поэтому и объявился. Ну, проходи.
– Хочу изучать Путь к Просветлению, – выпалил я.
– Какой молодец, – усмехнулся он.
Я сделал вид, что не заметил иронии.
Он показал мне комнату, в которой, видимо, провел долгие часы в медитациях, сидя на соломенной циновке под фотографиями индийских гуру. На полках стояли десятки книг, отпечатанных на машинке, в самодельных переплетах. От всего этого веяло некой таинственностью. Касьян посмотрел мне в глаза, и мое восприятие вдруг резко изменилось. Я увидел свою жизнь никчемной и малозначащей. Интерес к карьере ученого пропал, и я спросил:
– Не мог бы ты взять меня на обучение? Я тоже хочу познать себя.
– Ты не похож на человека, который сможет это сделать, – отмахнулся он. – Я тебе советую для начала почитать книги, которые я подобрал для тебя, – и он протянул мне тяжелый синий пакет. – Но книги могут помочь лишь частично – для настоящего развития нужен реальный Мастер.
Я стал увлеченно читать книги по йоге, Раджнеша, Карлоса Кастанеду и так вдохновился учением, что вскоре позвонил Касьяну.
– Мне срочно нужна твоя помощь. Не мог бы ты зайти ко мне на пару часов?