Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)
Шрифт:
– Куда ты пошел? – резко окликнул отец.
– Меня ждут в этом городе важные события и люди.
– Чепуха, – уверенно заявил он, – мы с тобой никогда не бывали здесь.
– Отец, я все-таки пойду, а ты подожди меня.
– Ты еще слишком молод, чтобы указывать мне, – горячился он. – Я пойду с тобой и докажу тебе, что ты глупый мечтатель.
Я быстро зашагал к высоким дубовым воротам, которые служили входом в таинственный город; отец пошел за мной, посмеиваясь над моей торопливостью. Но огромные ворота оказались плотно закрыты.
– Ну вот, так тебя здесь и ждали, – рассмеялся отец и стал озабоченно копаться в коричневом портфеле.
– Кто вы и что вам здесь нужно? – спросил он, положив руку на меч.
Я хотел назваться, но не мог вспомнить своего имени, как ни пытался.
– Свое имя я забыл, – сказал я стражнику, – но за меня может поручиться Джи.
Стражник молча отступил в сторону, пропуская меня, но я задержался на пороге, наблюдая за отцом.
– Кто вы? – обратился стражник к отцу.
– Симон Степанович, заместитель министра, – гордо ответил он.
– Предъявите документ, – приказал стражник.
Отец запустил руку в свой портфель, потом перевернул его и потряс: портфель был пуст.
– Я не могу вас пропустить, – ответил стражник и захлопнул тяжелую дверцу перед его растерянным лицом.
Оторвавшись от навязчивого контроля отца, я радостно направился вперед по широкой улице, которая вела к городской площади. Улицы города были пустынны, но я чувствовал себя легко и спокойно, словно вернулся на родину после длительного отсутствия.
Я долго бродил по улицам, не понимая, зачем я сюда прибыл. Вдруг из большого здания с арками послышались голоса, я поспешил туда, поднялся по каменной лестнице и оказался в просторном зале, где на длинных скамьях сидело множество юношей и девушек. Они были одеты в длинные хитоны светлых тонов и молчали, словно в ожидании важного события. У стены стоял высокий белый алтарь, на котором я с удивлением заметил золотой крест, а под крестом – золотую чашу, украшенную драгоценными камнями.
Рядом с алтарем стоял иерофант, высокий мужчина с поседевшими волосами и белой бородой, одетый в длинный белоснежный хитон. Нечто в его лице напомнило мне Джи. Двое юношей в белых одеждах повели меня через весь зал к алтарю; люди в зале затихли, устремив на меня любопытные взоры. Иерофант торжественно взял с престола голубой сверток и протянул его мне.
– Отныне ты посвящаешься в Аргонавты. Теперь ты можешь отправиться в плавание за Золотым Руном. Я присваиваю тебе новое посвятительное имя – Ясон. Надеюсь, ты оправдаешь его. А это – твое новое одеяние, – громко произнес благородный муж.
В зале послышался шум приветствий. Меня облачили в голубой хитон, подпоясав веревкой. От восторга мое сердце сильно забилось. Моя старая одежда, лежавшая на полу, вдруг вспыхнула от невидимого огня и в одно мгновение превратилась в пепел. Я склонился перед старцем, и он возложил руки мне на голову, затем слегка подтолкнул меня и знаком показал, что я могу идти. Я повернулся и пошел к выходу. Юноши и девушки поднялись и пошли за мной, воодушевленно крича: “Ясон, Ясон!” Моему счастью не было конца: сбылась моя сокровенная мечта, теперь я могу отправиться в долгое странствие за Золотым Руном. Старый Гурий умер, теперь возродился новый – Ясон.
– Ты получил в сновидении посвящение в Аргонавты, – сказал торжественно я. – Поздравляю тебя с успешным началом Пути – теперь ты обязательно попадешь к небожителям.
– Слава Богу, ты меня успокоил, – ответил Гурий. – А я подумал, что это плод воображения.
– Нет. Это отдельная реальность, в которую тебе посчастливилось проникнуть.
Глава 3. Мистическое пространство Москвы
Наступили первые дни осени, прежде чем мне удалось накопить денег и приехать в Москву для продолжения охоты за невидимой тенью Просветления.
Изрядно поплутав в районе метро “Авиамоторная”, я вышел наконец к девятиэтажному дому, построенному, видимо, в сталинские времена.
В подъезде стояла гулкая тишина; слабый свет едва обозначал номера квартир. Я поднялся на четвертый этаж и с волнением позвонил в деревянную дверь.
Послышались легкие шаги, щелчок замка, и на пороге появилась Фея. Увидев меня, она приветливо улыбнулась. Тонкую фигурку ее мягко облегал голубой китайский халат, на котором шелком был вышит красно-золотой дракон. Она пригласила меня войти и пристально посмотрела в мои глаза. Ее фосфоресцирующий взгляд, словно имея надо мной странную власть, проникал во все уголки души. Я почувствовал, как вибрации иного мира прошелестели по телу; мне стало не по себе. Ее душа явно пребывала в иной реальности.
– А где Джи? – растерянно спросил я.
– Он скоро придет, – ответила она вибрирующим голосом с другого конца бесконечности.
Я не мог оторвать от нее взгляда. Ее золотистые волосы, наэлектризованные неземной энергией, ниспадали на худенькие плечи, а сумеречные глаза, подернутые зеленоватой дымкой, прохладно мерцали из-под ресниц. Заметив мой испуганный взгляд, она вышла из комнаты.
Оставшись один, я стал рассматривать необычные картины, написанные на холстах, оргалите и даже на кухонных досках. С трудом оторвавшись от их созерцания, я окинул взглядом обстановку комнаты. В левом углу стоял диван под блеклым китайским покрывалом, а посередине – большой круглый стол, на котором я увидел тюбики с красками, засохшие куски хлеба и запыленные граненые стаканы. Под столом лежала большая куча одежды вперемешку с женскими туфлями. Комната имела довольно странный вид и производила сюрреальное впечатление.
– Я вижу, ты слегка шокирован моей обстановкой, – заметила Фея, вернувшись с дымящимся чайником. Ее взгляд уже успел обрести нормальное выражение. – Вещи в этой комнате собраны из совершенно разных пространств и периодов моей жизни. Как видишь, они настолько несовместимы друг с другом, что находятся в состоянии войны.
Фея приготовила зеленый китайский чай и подала мне чашку из позолоченного фарфора, на которой тоже был изображен дракон. Я осторожно присел к столу и стал молча помешивать в чашке резной золотой ложечкой. Фея отстранен – но смотрела прямо перед собой; взгляд ее снова уплыл в бесконечность.
“Только Джи мог поселиться в этом оторванном от реальности пространстве”, – подумал я. Внезапно дверь отворилась, и он появился на пороге, в брюках защитного цвета и военной рубашке, что создавало странный контраст с утонченными чертами его лица. Он загадочно улыбнулся и спросил:
– Ну что, жив еще, братушка?
– В душе моей горит огонь, – ответил я.
– Тогда начинай вживаться в московский алхимический лабиринт.
Меня захлестнула теплая волна света, и мне показалось, что я, словно блудный сын, возвратился в отчий дом после многих инкарнационных скитаний. Было такое ощущение, что я провел в их обществе не одну сотню лет, но вспомнить ничего не мог.