Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)
Шрифт:
– В данный момент могу содержать только двух человек.
– Себя и еще двоих сверху? – с любопытством спросил он.
– Себя и еще одного, – быстро ответил я.
– И этот другой человек – женщина?
– На женщин, тем более, не трачу, ибо они символизируют для меня уход от внутренних поисков в мир соблазнов. Процесс обучения является для меня важным делом, и денег на это не жалко. Но я не вижу смысла в том, чтобы кормить компанию ленивых учеников, – ответил я.
– А если это является частью обучения? – загадочно спросил Джи.
– Я
Джи поставил мне шах, а затем мат, и произнес:
– Как ты относишься к миру, так и он к тебе, – и в его глазах на миг открылась вселенская пустота.
Решив все же сыграть роль Ваньки Жукова, я отправился в сад. Обойдя заросший крапивой двор, я не нашел ничего пригодного в пищу, кроме цветущей уже петрушки и пожелтевшего лука. Из этого я приготовил салат, а на грязную засаленную плиту поставил вариться горох, который остался в шкафу с прошлого лета. Как только я накрыл на стол, появился Джи и, бросив взгляд на скудный ужин, заметил:
– От твоей стряпни и помереть можно.
– А больше нет ничего, – в растерянности ответил я.
– С таким отношением к обязанностям домохозяина, как у тебя, на кухне никогда ничего не будет.
Меня задела его интонация, и я вернулся в комнату. В ящике письменного стола я обнаружил большую коллекцию курительных трубок и около двадцати сортов иностранного табака. Выбрав из коллекции изящную трубку с резным изображением Мефистофеля, я набил ее табаком и сладостно закурил, пуская клубы дыма в потолок. Внезапно я вспомнил фразу, которую обронил Джи: “Наша цивилизация со всем ее комфортом носит фаустовский характер”.
Но я не представлял свою жизнь без того комфорта, который она несла.
Докурив трубку, я решил подняться в мансарду Джи. На улице было уже совсем темно. Яркие звезды рассыпались по небосклону, чаруя своим таинственным мерцанием.
– Мы пришли сюда из созвездия Большой Медведицы, – вдруг прозвучал сверху голос Джи.
Меня пронзило острое чувство ностальгии, и я долго не мог оторвать взгляд от звездного ковша. Поднявшись в мансарду, я залюбовался уютной комнатой: с левой стороны стояли две кровати, одна была накрыта голубым, а другая – темно-красным старинным ковром с магическим завораживающим узором. Правую сторону занимали полки с толстыми томами работ Сталина, посреди комнаты стоял деревянный стол, на котором располагалась черная настольная лампа, освещавшая комнату желтым светом. Заметив у двери небольшую гипсовую скульптуру Ленина, я поинтересовался:
– Как вы можете терпеть его в этом мистическом пространстве?
– На невидимом перекрестке бесконечностей он является стражем порога среды, – улыбнулся он.
– Вы говорите странными метафорами, – удивился я.
– Это отнюдь не метафора, – ответил он серьезно.
– Что же это?
– Страж Порога Среды, – медленно, разделяя каждое слово, произнес он, и эхо пустоты захлестнуло меня невидимой волной.
Утром я увидел его за длинным растрескавшимся столом под яблоней. Он сидел с задумчивым лицом, погруженный в себя. Мне не хотелось мешать его размышлениям, и я собрался уйти, но он кивнул мне в знак приветствия. Тогда я решился задать вопрос, который задавал уже не впервые:
– Каким образом я могу работать над собой?
Джи, чуть улыбнувшись, дал мне все тот же ответ:
– Попробуй начать с самонаблюдения.
– Как это делается? – механически поинтересовался я, уже зная, что ничего нового он не скажет.
– Проследи за сменой эмоций различных “я”, и ты заметишь, что большую часть времени находишься в негативе.
Я не был согласен с его утверждением, но виду не подал.
– Ну, а дальше что с этим наблюдением делать? – спросил я как можно смиреннее.
– Осознать, что в состоянии негатива ты забываешь о цели своей жизни, о том, что ты собрался достичь внутренней свободы.
Тут я не выдержал:
– Вы не правы – я всегда помню о том, что хочу достигнуть высших миров.
– И каким же образом? – иронично спросил он.
– Я надеюсь, что вы возьмете меня с собой в эти миры, – ответил я растерянно.
– Я уже пробовал брать с собой своих учеников, но из этого ничего не вышло. Я могу лишь указать тебе Путь, но пройти по нему ты должен сам.
Меня охватила легкая дрожь.
– По книгам я знаком с различными методами обучения. Какому следуете вы?
– На книжное знание ты лучше не рассчитывай, – ответил он. – Ты должен как можно подробней описывать все, что происходит с тобой в моем присутствии. Если не сейчас, то когда-либо потом ты сможешь понять, куда ты попал. Иначе твое пребывание в моем обществе будет бессмысленным, – донесся его голос как бы издалека.
Я пошел к себе в комнату и, раскурив трубку с головой Мефистофеля, стал описывать последние события. Долго писал я в своем дневнике, пока усталость окончательно не свалила меня, и я прилег отдохнуть, надеясь продолжить после.
В середине ночи я очнулся от скрипа отворяемой двери и стал напряженно всматриваться в темноту. Вдруг я заметил, как в образовавшуюся щель вошла прозрачная светящаяся сущность. По моему телу пробежала холодная волна озноба, и страх закрался в сердце. Сущность была соткана из голубоватого тумана. Ее светящиеся глаза скользнули мимо меня и остановились на одном из знаков, висевших на стене. В комнате разлился тонкий аромат цветущего жасмина, в лунном полумраке отчетливо различался светлый утонченный Лик. Заметив на себе пристальный взгляд, она выскользнула в дверь. Я поднялся и по шаткой деревянной лестнице взобрался в мансарду к Джи.
– Я только что встретил потустороннее существо, – взволнованно выпалил я.
Он оторвал взгляд от пожелтевшей рукописи и произнес:
– Надеюсь, ты больше не сомневаешься в том, что оказался на перекрестке бесконечностей?
– Мой ум не доверяет вашим словам.
– Потому что твоей душе не хватает внутреннего огня.
– Как же его приобрести?
– Мне трудно бороться с твоим скептицизмом. Может быть, то, что я тебе сейчас прочитаю, натолкнет тебя на понимание: