Один в поле – не один
Шрифт:
— Бурхан, я тут. Зачем к другим лезешь? Эй, Ласковый, сюда, скорее же! — вылез уже в другом месте на стене неуловимый обидчик, чем снял напор с поредевшего 1-го десятка, который так и не допустил врага внутрь. А убравшись снова за стену, крикнул уже своим. — Второй десяток, буробоких колоть копьями, пока они ползут на вал. На переваливших через частокол не отвлекаться — ими займутся мои телохранители. Желтобрюхих почти всех выбили. Бурхан — ранен, но с ним я сам. Первый десяток, отдыхать, но оставаться на стене для численности. Ополчение, тоже самое. И чего понурые такие, где ваш грозный вид, бабоньки? Представьте, что эти суки назвали вас толстыми. Не? Не то? Тогда они сожрут вашу еду. Всю! Вот, это другое дело! В бой!!! Бурхан, сюда — я тут! Где ты там вечно лазишь? Ау!
— И раз! И-и два! И-и-и три! — принялся Эрих Мадс по прозвищу Хмурый, то есть командир 2-го десятка, руководить боем, в ходе которого слаженные залп за залпом из копий с достаточно широкими и длинными стальными наконечниками уносил если не сразу жизни, то способность лезть дальше у до десятка буробоких за раз. Кое-кто всё же уворачивался, а то и хватался за копья, один раз даже умудрившись вырвать его из рук нерадивого бойца, хотя преимущественно получали рассечение ладони, что тоже результат. А тем временем русоволосый крепыш с такой же бородой и уж месяц как со снова гнущейся рукой не упускал ничего, продолжая командовать. — Ты, стой на месте! Эй там, запасное копье ему! И раз! Слаженнее!!! Выше щиты! И два! Не отставать, все разом лупим. И три! Копья — в сторону, и...
— Нет! Второй десяток, два шага назад и продолжать копьями. Первый десяток, не лезть! Телохранители, вперед! Второй десяток, короткий укол — и-и-и, давай! Еще! Стоп! Теперь не мешать моим! Реж их, парни! Молчун, займись тем пузатым, — указывая направление, а порой и пафосно размахивая обнаженным мечом, перекрикивал шум боя Командор, пока отдавал свои указания. — Хмурый, сместитесь левее и колите, до кого дотянитесь копьями. Молчун, остаётесь на месте и держите напор. Раз лезут — принимайте тупых уродов на мечи. Хмурый, вы тыкаете, пока достаёте. Подлавливайте этих «скалолазов» долбаных. Так, Первый десяток, перейти вправо. Там отставшие буробокие, похоже, попёрли на ополченцев. Быстрее! Ополченцы, коли бодрее! Но в схватку не лезьте. Живее, Первый десяток. Давай-давай, Хромой — там уже бой завязался. Ополченцы, в сторону! Руби их, парни! Ополченцы, заняться своими ранеными. Помогите, вон, Старосте, блин. Поддай жару, Хромой! Секите этих паскуд, парни! Покажите проклятой контре наше пролетарское... Быстрая, ну ты-то куда выперлась? Без брони, без щита, в одном тряпье, но с мечом. А? А(почесав затылок). Ну так тоже можно было. Пока, Бурхан. Ты был не так и Быстр, да и Ласку свою, видно, приберег для своих желтопузых пи...
— Берегись, Лин! — вдруг завопила Китен Вальц, когда увлекшийся балагур позабыл, что он ещё и командир, как-никак обязанный следить за обстановкой, вот и прошляпил подобравшегося желтобрюхого. Того самого переводчика, что ехал рядом с синеспиным вождем, ныне уж покойным стараниями Хельги Дирк по прозвищу Быстрая. — О нет, только не это! Неэ-э-эт...
— Ты помял мне кирасу, урод, — хрипло почти выплюнул явно неуместное сейчас свое наблюдение всеми любимый Командор под прицелом множества замерших в ужасе взглядов. Однако опора и надежда сотни людей, как ни странно, но не улетевший от прямого в живот и даже не сложившийся пополам, продолжил отчитывать ловко нанизанного им на меч орка. — Ты испортил ее! Ты знаешь, скотина, сколько времени я ее выклеивал, а? Нет? Что молчишь? А, ты уже сдох? Ну бывает. Пшёл, падаль. Так, чего рты разинули, я сам должен добивать всех лобастых? Резче-резче, народ! Мочи их...
— Ты в порядке, Лин? Я видела, как он тебя...
— Ты чего на стену залезла? Вернулась быстро к своим обязанностям! — наорал на заливавшуюся слезами блондинку нечуткий брюнет. Но добавил куда ласковее. — Я в норме. Иди займись ранеными. Им нужнее.
— Отступают!!! — вдруг кто-то заголосил, когда от орков осталось с полста на ногах и еще около того способных ползти. Остальные либо истекали кровью во рву, либо уже отмучились. — Бегут, зеленожопые!
— Так. Оба десятка, кто на ногах. Молчун со своими. Ну и ты Быстрая, возьми кого посчитаешь нужным. Все идёте со мной! Живее-живее! Собраться и построиться в колонну! — мобилизовал Командор, как вышло, двадцать шесть опытных бойцов, прежде чем броситься в погоню. — Открыть ворота! Ополчение, оставаться на стенах и смотреть в оба. Санитары, раненых — под навес и перевязать. Бойцы, форсированным маршем — за мной!!!
— Удачи, Командор! — закричали со стены некоторые ополченцы. А к ним присоединились и все остальные. — Смерть врагам!
— Ага, и творогам заодно, — себе под нос схохмил дурак с поломанными ребрами, но прущийся вот в бой. Ну и продолжил свой бубнеж. — А всё потому, что никак нельзя упускать недобитков. После уже буду отлеживаться, а сейчас, пока они пешком, ибо волчары в километре отсюда с пастухами остались, надо настигнуть и переколоть зеленозадых, ну и...
— Командор, ты в порядке, — явно что-то поняв по бледному лицу чернобородого юнца, тихо спросил приблизившийся рыжебородый ветеран. — Может...
— Лучше всех, Хайнц. Тем более я собираюсь только командовать. А геройствовать вам придется. Не боись, Хромой, не сдохну. Не дождетесь, хе-хе! Учись, вон, у Молчуна — он панику зазря не поднимает, — а чутка пободрившись, принялся командовать. — Так, Первый десяток, развернуться широким фронтом и, не сбавляя темп, гасить всех ползучих и контуженных, пока они не в себе. Собираем опыт, короче. Но не тяните тут. Быстрая, и Второй десяток, за мной! Молчун, ты и так всегда со мной. Даже неловко как-то. Резче-резче, братцы. Ну и, сестр... эм, дамы. Надо нагнать этих скороходов. У нас, вон, ноги подлиннее будут. Особенно у красавиц.
— Это шутка такая? — не смолчала на комплимент одна из трех барышень, что присоединились к Быстрой. Плотненькая такая и с плечами явно пошире чем у дамского угодника, ну а ноги ее, может и длинные, но жилистые преизрядно. Что не скрывали ни широкая рубаха, ни мешковатые штаны, пусть и с обмотками почти до колен.
— Разговорчики в строю! — съехал с темы болтун, не став откровенно отвечать шатенке с массивной челюстью и кривым носом. — Резче шаг. Раз-два, раз-два. Настигаем уже. А бежать не надо! Не нужно выдыхаться. Второй десяток, держим шаг и приготовиться по команде развернуться в широкий плотный строй. Быстрая, обойди с девчатами справа и завяжи бой с передними беглецами. Постарайся там без лишних травм. А то и так много раненных сегодня. Придется дохрена дичи извести на ритуалы.
Последнее некромант поневоле пробормотал себе под нос.
Когда же четверо крепких дамочек в почти одинаковом лишь тряпье, но все с мечами наперевес ловко оббежали массу коротконогих буробоких беглецов и с воинственным визгом вломились в их толпу, неся не столько смерть, сколько сумятицу и панику, 2-й десяток получил команду на развертывание. Ну и стойко принял на щиты с копьями десятка с два лобастых, которые рванули было назад и подальше от бешеных тёток. Дамы хоть и были без защитного снаряжения, даже без щитов, но сумели привнести хаос, а главное, не дать недобиткам продолжать уматывать. Хотя с десяток каких-то трусов прыснули во все стороны и помчали сломя голову.
— Трусы! Смотрите, буробокие, какие трусы ваши соплеменники. Фу-у-у!!! Позор племени буробоких! Позор!!! — будто бы его могли понять, принялся стыдить тех, кого лучше бы не упустить. — Тру-у-усы!!!
— Мурта! Кэ зин беш гыл. Дун ха-а! Ха-а! — взревел какой-то, видимо, полиглот, раз понял посыл и оскорбился.
— Ха-а! — поддержали его еще глоток с тридцать. И, о чудо, беглецы остановились, ну и больше половины их помчало назад на подмогу к своим.
— Быстрая, назад! Отступите и заходите теперь слева. Второй десяток, поднажми, парни! Молчун, не стоим, вперед! Слева давайте, там где Быстрая была. Руби их, парни, не зевай! — когда увидел напор неслабо обидевшихся лобастых, попытался убрать из под удара одних, подбодрить других и в качестве резерва ввести да направить третьих держащийся позади, пока управлял боем, Командор, иначе и не скажешь. Тем более теперь, когда пятёрка телохранителей, знатных рубак, отвлеклась на ту самую рубку, высовываться не следовало бы. Да и допускать самодеятельность некоторых особо увлекающихся личностей не стоило. Ну а видя, что монстры реально решили продать свои жизни подороже, заголосил. — Первый десяток! Хромой, бросай всё и давай сюда!