Один в толпе

Боковен Джорджия

– Врачи считают...

– Хватит с меня этой чуши! Врачи не знают Коула, а мы знаем. Двое из твоих эскулапов и в глаза его не видели. Откуда им может быть известно, что с ним происходит?

– Ну, допустим, мы дадим Коулу время, которое ему, по твоим словам, так необходимо. А что, если, пропутешествовав пару месяцев, он решит, что прежняя жизнь была замечательной, но возвращаться поздно, потому что время упущено? Тебе не хуже, чем мне, известно, что нам всем крупно повезло. Я до сих пор боюсь поверить, что нам столько времени удается

скрывать то, что произошло. Пока что нам все сходит с рук, но нельзя рассчитывать, что это продлится вечно.

– Хорошо, а что будет, если тайна раскроется? В худшем случае – поползут слухи, будто Коул понял, что ему надо вернуться домой, припасть, так сказать, к корням. Его поклонники съедят это, как миленькие.

– Значит, он там? – осторожно поинтересовался Фрэнк.

– Не играй со мной в эти игры, Фрэнк. Я не сказал тебе ничего, чего бы ты не знал сам или не вычислил.

– Если ты знаешь, где он и как с ним связаться, тогда зачем ты разыгрывал спектакль по телефону?

– Звонит он, я ему не звоню. Я знаю, где он был неделю назад, но потом он мог поехать в любом направлении.

– Ты спросил про студию. Значит ли это, что ты все-таки будешь сниматься?

Надо было еще кое-что доснять, чтобы клип «Прогулки по городу» вышел одновременно с альбомом. Фрэнк с Джэнет считали, что достаточно перемонтировать то, что есть, пару раз снять Рэнди издалека, а все остальное заполнить съемками старых концертов. Участие Рэнди, пусть минимальное, было необходимо.

– Я хотел сначала поговорить об этом с Коулом, но, боюсь, на это сейчас надежды мало.

– Так да или нет? – настаивал Фрэнк.

– Да.

– Сейчас мне кажется, что выбора у нас нет. – Фрэнк, казалось, говорит скорее сам с собой, а не с Рэнди. – Надо продержаться как можно дольше. Если нам повезет, когда Коул решит вернуться, ему будет куда возвращаться. Если нет... – Он пожал плечами. – Наверное, проблемы следует решать по мере их поступления.

Рэнди внимательно смотрел на отца. Он так спокойно принял то, что всего полчаса назад приводило его в ярость. Да, оказывается, и он плохо знает Фрэнка.

– Ты что, мне не веришь? – спросил Фрэнк, будто прочитав мысли Рэнди.

– А почему я должен тебе верить? Мы говорим всего-навсего о жизни Коула, не о твоей же.

– И о твоей, – поправил его Фрэнк. – Мы с тобой связаны, как прежде.

– У меня еще все впереди. Я бы мог поступить в университет, если бы захотел.

– Ты же даже школы не закончил.

– А по чьей вине? – спросил Рэнди.

– Если бы те, кто в чем-то виноват, платили по счетам, эта страна жила бы без долгов, сынок.

Глава 9

Холли припарковала свою «Корсику» около больницы, выключила мотор, вышла и уверенным шагом направилась к главному входу. У окошечка справочной она даже заставила себя улыбнуться и спросила, где ей найти Нила Чэпмена. И только когда двери лифта закрылись, улыбка сползла с ее лица.

Она взглянула на свои руки. Слава богу, не дрожат.

Неплохо. Наверное, лекция, которую она сама себе прочитала, – насчет того, что надо бороться со страхами и жить полной жизнью, все-таки подействовала. Тем более что длился этот внутренний монолог все время, пока она убирала двадцать комнат.

Она давно обнаружила, что, когда есть о чем подумать, уборка идет в два раза быстрее. Скорее всего потому, что время течет незаметно. Вообще-то менять простыни и чистить унитазы быстрее не получается.

Арнольд приучил ее к книгам на кассетах. У него в конторе была целая библиотека, и он предложил ей брать все, что захочется. Когда три месяца назад Холли переехала в дом дедушки в Мэривилле, ей почти не удавалось читать – времени не хватало. К вечеру она уставала так, что книга валилась из рук. Кассеты, конечно, книг не заменят, но уж лучше что-то, чем ничего.

Двери лифта раскрылись, и, только когда они снова стали закрываться, Холли поняла, что это нужный ей этаж. Она придержала их рукой, выскочила и, взглянув на медную табличку-указатель с номерами палат, поняла, что ей налево.

Она ни за что не хотела заглядывать в палаты, мимо которых проходила, но все-таки по сторонам смотрела. Кое-кто из больных был болен явно тяжело, остальные выглядели вполне нормально, как те, которых она видела в вестибюле.

Вот наконец и четыреста тридцать шестая. Дверь оказалась закрытой. Она легонько постучала, подождала. Ответа не было. Тогда она постучала еще раз, погромче. Снова тишина. Холли приоткрыла дверь, заглянула внутрь. Кровать была пуста. Она зашла.

Когда Холли наконец увидела его у окна, в распахнутом халате, отступать было поздно.

– Неплохой вид, правда? – спросила она. Он стянул разошедшиеся полы халата, обернулся к ней.

– Холли?

– Она самая. – Она полезла в карман за его очками. – Простите, что не смогла вырваться раньше. Денек был – не продохнуть.

– А я и забыл, что вы должны прийти, – признался он.

Она протянула ему очки.

– Что-то не так?

– Почему это вы спрашиваете? – удивился он, надевая очки.

– Не знаю. Выглядите вы как-то иначе.

– Может, из-за больничной одежды? – Он взглянул на свои босые ноги, пошевелил пальцами. – Точнее сказать, из-за некоторого ее недостатка.

– Что сказали полицейские?

– Практически ничего.

– Я унесла ваши вещи из комнаты, чтобы вам не пришлось платить за еще один день.

Он грустно усмехнулся:

– Это мало меняет дело. Я сейчас в таком положении, что счет мне выставить можно, но вот заплатить по нему...

– В общем, я думала не только о вас, но и об Арнольде. В августе комнаты пустовать не должны. Это же последний месяц сезона.

Коул сел на стул у кровати.

– Тут приходила женщина из администрации, спрашивала, предоставляет ли мотель страховку.