Один выстрел
Шрифт:
– Вот я и выясню.
– Что, серьезное дело?
– Ты получила сотню баксов. Четверо парней тоже по сотне. По моей прикидке, остальные пятьсот Джеб оставил себе. Итак, кто-то выложил тысячу баксов, чтобы отправить меня в больницу. Так что дело достаточно серьезное. По крайней мере для меня.
– У меня будут неприятности?
– Может, будут. А может, и нет. Давай договоримся. Ты одолжишь мне машину, а я забуду, что ты есть на свете.
Она нырнула под стол и подняла с пола сумочку. Пошарила в ней, извлекла связку ключей и сказала:
– «Тойота».
– Знаю.
Ричер
– Мне нужен адрес Джеба Оливера, – сказал он Гэри.
– Предъявите какое-нибудь удостоверение.
– Кое-кто из ваших служащих орудует в преступной группировке. На вашем месте, чем меньше я знал бы об этом, тем лучше.
Парень бросил взгляд за спину Ричера – два или три покупателя ждали своей очереди. Он открыл ящик письменного стола, вытащил папку и переписал адрес на листок бумаги.
– Отсюда на север, – объяснил он, – около восьми километров.
– Спасибо, – сказал Ричер, забирая листок.
«Тойота» завелась с первого оборота. Ричер откинул спинку сиденья, поправил зеркальце и закрепил листок на приборном щитке. Адрес Джеба Оливера представлял собой всего лишь номер дома на сельской дороге, а дорогу найти легче, чем улицу с названием.
Ричер выкатил со стоянки и поехал на север, к «клеверному листу», пока на глаза ему не попался указатель с нужным номером. Пришлось попетлять: сперва на восток по окружной дороге, потом снова на север. Асфальтовое покрытие сузилось, справа и слева пошли сельскохозяйственные угодья, в полях неспешно вращались радиальные поливальные установки.
Он проехал полями еще около шести километров, миновав с десяток проселков, у каждого из которых стояло по почтовому ящику с написанным белой краской номером. Подъезжая к участку Оливера, он притормозил. Проселок был узкий, с двумя глубокими колеями. Ричер увидел в грязи четкие отпечатки шин. Свежий широкий след большого фургона.
Ричард свернул, и «тойота» затряслась по ухабистым колеям. В конце проселка он увидел обшитый вагонкой дом и амбар позади него. У амбара стоял чистенький красный пикап. Ричер поставил «тойоту» прямо перед ним и вышел. Пикап, новехонький «додж-рэм», вероятно, стоил больше, чем дом – построенный лет сто назад и в плохом состоянии. Амбар был не лучше. Но на его дверях имелись новые железные петли, и заперты они были на навесной велосипедный замок.
Ричер прошел к парадной двери и постучал. Никакого ответа. Он обошел дом. На заднем крыльце висел диван-качалка, на нем сидела женщина. Худая, костлявая, в выгоревшем ситцевом платье. В руке она держала бутылку с золотистым напитком.
– Чего надо? – спросила она.
– Джеба.
– Его нет.
– На работе его тоже нет. Вы его мать?
– Да. Думаете, я его прячу? Давайте ищите в доме.
– Поверю вам на слово. А в амбаре?
– Заперт снаружи. Ключ у него.
Ричер ничего не сказал.
– Он уехал, – сообщила женщина. – Исчез.
– Его пикап?
Женщина утвердительно кивнула и сделала маленький аккуратный глоток из горлышка.
– За ним заехали. Вчера поздно вечером.
– И куда повезли?
– Чтоб я знала.
Ричер присел на крыльцо. Он ощущал
– Ладно, господин хороший, откроем карты, – сказала женщина. – Джеб вчера заявился домой, хромая и со сломанным носом. Мне так сдается, это вы его отделали.
– Почему?
– Кто еще стал бы его искать? Он, верно, заварил кашу, да не сумел расхлебать. Потому и удрал.
– Вы не видели, кто за ним приезжал?
– Какой-то мужик. Было темно, много не увидишь.
Ричер кивнул. На проселке отпечатались шины одной машины – пикапа. А ждали его, видимо, в седане, у него посадка низкая, по грязи не проедешь.
– О'кей, – сказал Ричер, – спасибо.
Он вернулся к «тойоте» тем же путем. Выбрался на дорогу задним ходом, крутанул руль и поехал на юг.
Ричер положил ключи на стол рыжеволосой девице.
– Спасибо за машину.
– Вы его нашли?
– Он скрылся.
Она промолчала.
– Удачи тебе, Сэнди.
– И тебе, Джимми Риз.
Ричер вышел из ее кабинета, закрыл за собой дверь. Оказавшись на улице, пошел на юг, в сторону города.
В кабинете Хелен Родин он застал четырех человек – ее саму и троих незнакомых. Один, мужчина в дорогом костюме, сидел в кресле Хелен за ее письменным столом, сама она стояла рядом и, наклонившись, что-то ему говорила. Двое других стояли у окна – мужчина и женщина. Женщина – с длинными черными волосами, в очках. Мужчина – безволосый и без очков. И он, и она имели на лацкане по карточке с именем и фамилией, отпечатанными крупным шрифтом. Женщина: «Мэри Мейсон» – и набор букв поменьше, видимо, медицинское звание или степень. Мужчина: «Уоррен Нибур» – и тот же набор. Врачи, догадался Ричер. Вероятно, психиатры.
Хелен отвлеклась от разговора.
– Знакомьтесь, – сказала она, – это Джек Ричер. Мой следователь отказался вести дело, и мистер Ричер согласился выступить в его роли. – Она указала на мужчину в кресле: – Алан Данута, адвокат, специализируется по делам ветеранов войны. Прибыл из Вашингтона.
– Быстро же вы добрались, – сказал ему Ричер.
– Пришлось, – ответил тот. – Сегодня для мистера Барра все решится.
– Мне повезло, – заметила Хелен, – что Алан сумел сразу вылететь. А потом повезло еще больше, потому что в Блумингтоне всю неделю идет конференция психиатров. Доктор Мейсон и доктор Нибур смогли приехать на машине.
– Я специалист по утрате памяти, – сказала доктор Мейсон.
– А я – по принуждению, – добавил доктор Нибур.
– Нужно поговорить, – произнес Ричер, глядя на Хелен.
Хелен с извиняющейся миной повела Ричера в приемную.
– Что-нибудь выяснили? – спросила она.
– Девчонку и четырех ребят завербовал их приятель по имени Джеб Оливер. Я побывал у него дома, но он исчез. За ним приезжал мужчина в автомобиле.
– Кто такой этот Джеб?
– Работает в одном магазине с девицей. Кроме того, помаленьку приторговывает наркотой. У него за домом амбар с хитрым замком на дверях. К тому же его фургон стоит в два раза больше, чем годовое жалованье служащего такого магазина.