Один забытый день
Шрифт:
– Ты не могла меня видеть. Ни один смертный не может видеть своего Хранителя. Но ты теперь бессмертна, ты не совсем человек, и ты можешь видеть многое из того, что тебе не было доступно.
– Да уж... Сложно было поверить в то, что я всегда считала сказками и мифологией. Всадники Апокалипсиса в нашем мире. Бог Смерти вел меня к алтарю. Небесное воинство спустилось к нам, чтобы нас учить. Добрый ироничный «Дядюшка» – сам Люцифер, а в подвале нашего замка портал в Преисподнюю. И у меня двое детей. Сын от
– Нет, Элви, ты еще не веришь, ты ощущаешь себя в сказке. Ты живешь на страницах своих любимых книг, – вздохнул Иеремиил. – Моя задача состоит в том, чтобы ты поняла, наконец: все, что происходит вокруг, – реальность. Все реально, реальны все Силы мира. Есть Бог, и есть Сатана. Библия – не мифология. А твоя жизнь – не роман в стиле фэнтези. Вот когда ты это поймешь, я буду знать, что моя задача выполнена.
– И ты меня покинешь?
– Не покину. Я тебя никогда не покину. Я всегда буду рядом, даже если ты меня не будешь видеть.
Я раздумывала над тем, что он мне сказал. В глубине души я знала, Иеремиил прав, и я верила в то, что видела и о чем теперь знала, но мне было сложно измениться. Очень сложно. И, если честно, я не хотела меняться. Слишком страшно и ужасно было то, о чем он мне говорил. Слишком велика ответственность на мне. Тяжесть долга давила на меня, а я хотела просто жить, улыбаться, смеяться, получать удовольствие от жизни, любить. Я вспомнила свой зимний сон. Я не часто его вспоминала, ведь я переживала все это словно наяву, и мне было очень больно.
– Ерема? Знаешь, зимой мне приснился странный и страшный сон...
– Я знаю, что тебе снилось. Этот сон тебе наслал я.
– Ты? – Я подскочила и повернулась к нему лицом. – Зачем? Это было ужасно! Я до сих пор не могу думать об этом без слез!
– Это был вариант будущего, которое уже не случится.
– Не случится? – Я не стала скрывать облегчения. – Точно?
– Ты изменила будущее, Эл. – Он улыбнулся и взял мое лицо в ладони. – Тебе было тяжело. Ты многое пережила, ты даже умерла, но ты изменилабудущее и ты родила прекрасных детей. У них будут интересные судьбы. Эти двойняшки нам очень нужны.
– Вам? – я нахмурилась. – Сын Всадника и дочь демона?
– Да. И не забывай, что они в первую очередь твоидети.
– Ты знаешь, что им предначертано?
– Этого не знает никто. Но они необычные дети.
– У меня складывается впечатление, что я нахожусь на шахматной доске. Из пешки – в королевы. И кто играет белыми? Ты? Господь? Мы – в центре глобальной шахматной партии. Политика, чтоб ее! Везде одна политика.
– Судьбы мироздания, – покачал головой Наставник. – Ты должна это понимать.
– И ты будешь вбивать это в мою непутевую голову?
– Не только
– Со мной так сложно? – самодовольно ухмыльнулась я.
– Очень. Ты непредсказуема и витаешь где-то... сама не знаешь где. С тобой нужно быть очень строгим.
– Ты будешь со мной строгим? – прошептала я и погладила пальцами его соски.
– Очень. – Он не двигался под моими ласками, застыл, словно каменное изваяние. – Очень и очень.
– Строже, чем раньше?
– Намного.
– Обещаешь? Меня это заводит, – мечтательно протянула я.
– Как хорошо, что ты ничего не вспомнишь из нашего разговора, – покачал головой мой куратор. – Ты неисправима.
– А зачем тогда нужно быть со мной таким строгим? Ты же знаешь, мне это нравится.
Иеремиил возвел очи горе.
– Ты не можешь быть серьезной, да?
– Я серьезна, Еремушка, я очень серьезна...
Я наклонилась и лизнула его сосок. Иеремиил едва слышно застонал. Я отстранилась от него и с видом примерной послушницы села с ровной спиной и положила руки на колени. Долго я так не просидела. Во-первых, Иеремиил смотрел на меня с выражением «мне знакомы все твои уловки», а во-вторых, я вспомнила, о чем он мне только что сказал.
– Как ты заставишь меня все забыть? Я не хочу ничего забывать! Этот день... Это никогда не повторится, ведь так?
– Таковы правила.
– Я ненавижу правила! – воскликнула я.
– У тебя нет выбора.
– Выбор есть всегда. А как же свободная воля?
– Не в этом случае.
– Черт побери! – Я снова подскочила и встала перед Иеремиилом. Капельки пота стекали по моей спине, между грудей. Расплетенные волосы были влажными и липли к спине. – Я НЕ ХОЧУ забывать этот день!
Наставник смотрел на меня. Его взгляд был прикован к тонкой струйке между моими грудями. Я обхватила их ладонями и приподняла.
– Вот она я, Ерема. Вот. Здесь и сейчас. Твоя подопечная. Нет, не подопечная – женщина, которая тебя хочет, которая хочет быть с тобой, здесь и сейчас. Искренне, со всей душой, от всего сердца. Ты хочешь это забыть?
– Я не забуду, Эл. Я никогда не забуду. Нам позволено быть вместе. Только один раз, только один день. Ты не вспомнишь, а я никогда не забуду.
И так он это сказал, что на глаза мои навернулись слезы.
– Есть такая песня, – прошептала я. – “You don’t remember, I’ll never forget”. Очень печальная песня.
– Ты же все понимаешь. – Иеремиил поднялся и взял в руки березовый веник. – Мне не нужно ничего тебе объяснять. Ложись, попарю тебя веничком.
– Попаришь или отшлепаешь? – уточнила я, выдавливая из себя улыбку.
– Первое, но ты можешь считать, что второе.
Глаза его улыбнулись, а мое сердце тоскливо сжалось.