Одиннадцать друзей Лафейсона
Шрифт:
– С этим я не помощник, но знаю одно, - Марк загадочно улыбнулся. – Дела о подобных происшествиях считаются закрытыми по пришествию пяти лет.
– Пять лет… Об этом я тоже забыл, - Локи просчитал что-то в голове и тяжело выдохнул.
– Ты так и не сказал мне… - «о самом главном», хотел продолжить Лафейсон, но осекся.
– Я могу вытащить его хоть прямо сейчас, - Сорен выдержал театральную паузу.
– Но тогда вы больше никогда не увидитесь. Решение за тобой, - Локи резко повернулся и уставился на Сорена покрасневшими глазами. – Не хочешь делать выбор? Хорошо, я
– Странно – единственное подходящее слово, я думаю, - найдя в себе силы успокоиться, Лафейсон продолжил.
– Еще можно сказать – быстро. Даже слишком быстро. Я ни за что не мог подумать, что все зайдет так далеко. Честно, поначалу это было забавной шуткой, где спишь с человеком, который тихо тебя ненавидит. Это заводило, подогревало интерес, а потом… Не знаю, Марк… Я не знаю.
– И когда щелкнул твой переключатель?
– Их было несколько, этих щелчков. Первый был после твоего появления… Увидев тебя, мне стало плохо, очень плохо, и я решил скомпенсировать свое состояние надуманными чувствами к Тору, а потом я допустил ошибку…
– Которую допустил я, - Марк вновь беззвучно засмеялся.
– Наверное… Да! Конечно же да… А когда решил завязать, разорвать все, что есть, то уже не смог, и не из-за привязанности, а потому что…
– Любишь.
– Люблю, и поэтому хочу, чтобы ты избавил его от мучений и вытащил. Это эгоистично обрекать Тора на подобное, потакая своим желаниям.
– Нет уж, великомучеником останется только один из нас, - строго отрезал Сорен и встал, что Локи аж дернулся. – Я не оставлю тебя одного, и не проси. Даже не думай просить.
– Ты должен его вытащить! Это мое решение, - Лафейсон чувствовал, как его накрывает гнев. – Иначе!..
– Иначе что? – поменявшись в лице, Марк ухмыльнулся, как делал это всегда, когда чувствовал свое превосходство. – Встанешь и пойдешь вытаскивать его сам? – Сорен скрестил руки на груди и уперся об стену. – О, я бы на это посмотрел.
– Я тебя очень прошу…
– Нет, - Сорен даже не позволил Локи договорить. – Он останется там.
– Ты не можешь так поступить, - процедил сквозь зубы Лафейсон.
– Могу. И ты даже не представляешь с какой лёгкостью я это сделаю.
– Марк! – дверь за Сореном захлопнулась, и Локи остался один на один с собой.
В следующую неделю Марк больше не приходил. Время тянулась нещадно долго, словно жеванная жвачка, и даже Брюс, который заходил довольно часто, нарывался на гнев Локи, отказывая ему в очередном ответе. Но Беннер и сам толком не знал, что происходит. Люди, что ухаживали за Лафейсоном, лишь опускали глаза, пожимали плечами и всячески избегали общения, а Локи изводился. Изводился от неопределенности, изводился от страхов, от ноющей и непрерывной боли во всем туловище, изводился от незнания, и в один прекрасный момент ему это все чертовски надоело.
– Кто-нибудь! Помогите мне! – Брюс уже ничему не удивлялся, но распластанное на полу коридора тело Локи со свежей лужей крови под собой привело его в шок. – Да хоть кто-нибудь меня слышит!?
– Ох, Боже всемогущий! – в холле появился один из монахов монастыря, но Беннер не знал его имени, так как запоминать каждого не считал нужным.
– Я позову братьев.
– Помоги-мне-его-донести! – рявкнул Брюс. – А потом делай, что хочешь!
– Да, конечно, - мужчина быстро подбежал к Беннеру и Локи.
– Осторожней бери, я не хочу, чтобы он весь по швам разошелся!
Сорен вернулся только через три дня после инцидента. Заражение Лафейсона, которое вроде бы уже ослабило свою схватку, ударило с новой силой. Теперь температура Локи не повышалась, а наоборот падала. Лафейсона прошибало холодным и липким потом, в котором Локи бредил, видел какие-то несуществующие вещи, говорил с нереальными людьми и, что больше всего убивало в Марке все человеческое, не прекращал звать его. Однако, когда Сорен подходил ближе, пытался сказать, что он здесь, Локи открывал красные слезившиеся глаза и признавал в нем Тора. Заболевающий мозг играл с ним очень злую шутку. Марк проклинал себя за то, что понадеялся на благоразумие Локи, что свято верил в его логику, силу и смирение, но Лафейсон, как обычно, сделал все по-своему.
– Зачем ты это сделал? – Сорен задавал этот вопрос уже в сотый раз, но Локи смог ответить далеко не сразу.
– Сколько?.. – Лафейсону приходилось прикладывать немало усилий, чтобы хоть что-то сказать. – Времени… Прошло?
– Восемь суток до того, как ты покалечил себя и десять после, - Марк старался говорить мягче, хотя хотелось обратного. Он был слишком зол на Локи.
– Я был десять дней в отрубе?
– Сорен не ответил. Его до сих пор трясло от гнева, нужно еще немного, и Марк бы сорвался. – Я не знал, что так выйдет…
– Ты не знал?! – Сорен резко повернулся. – Ты, мать твою, не знал?! А о чем ты думал, когда вставал с кровати?! Что швы уже чудом срослись?! Что с гипсом на ноге ты будешь грациозно вальсировать по покатым коридорам?! Куда ты вообще шел?!
– Я волновался, - сухо ответил Лафейсон.
– Мне никто и ничего не говорил про тебя, и я подумал… - губы Локи вновь задрожали, а дыхание сбилось. – Больно… Чертовски больно и холодно…
– Вот и как мне с тобой обращаться? – глубоко внутри Марк запретил себе повышать голос, но нервяк все равно не уходил. – Не надо заставлять меня превращаться в себя прошлого, - скинув верхнюю одежду, Сорен остался в нижнем белье и футболке. – Ты знаешь, я был далеко не самым приятным типом.
– Что?.. – Локи напряг зрение. – Шрамы?.. Откуда столько?..
– Никогда не умел драться, пытался научиться, - немного помявшись, Марк залез под одеяло. – Ничего не вышло.
– Я думал… - и Лафейсон тут же попытался лечь к Сорену ближе, но боль в правом боку сковывала движения резкой и жгучей болью. – Думал, тебя больше нет, - Локи вновь проваливался в сон, но отчаянно пытался говорить. – Ведь можно же сделать хоть что-то? Хоть что-нибудь, Марк? Я не хочу терять тебя… Ты нужен мне.