Одиннадцать друзей Лафейсона
Шрифт:
– Как скажешь, - злобно процедил Лафейсон, резко притянул к себе Марка и впился в его губы. Поцелуй не был нежным, медленным, он был наполнен эмоциями, страстью, неким желанием, болью и страхом. Люди, чье внимание привлекла эта картина либо быстро отворачивались и начинали бубнить себе что-то под нос, либо смотрели прямо, с открытыми челюстями и непониманием. Правда были и те, кто наблюдал за всем с грустью, но они так же быстро отвлекались, как и первый типаж. – Вот теперь все, - опустив голову, Локи сложил руки на коленях, что были скрыты одеялом. – Мы можем идти.
– Прощай, Локи, - проговорил Сорен и поднялся на ноги. – Запомни одно – Адам Моронье должен покинуть
Кивнув в ответ, Локи показал Френку, что действительно пора. Когда Лафейсон вместе с крупным охранником достигли момента, где проверяют посадочные талоны, Марк отвернулся и быстро зашагал в сторону комнаты ожидания. Внутри вновь началась война, хотелось повернуться, упасть на колени, попросить Локи вернуться и никогда больше не уходить, но нельзя, не для этого Сорен старался так долго. Зал ожидания был переполнен разношёрстным народом: женщины в платьях, бегающее вокруг них дети, толпы туристов с отстраненными и уставшими лицами, мужчины в дорогих и не очень костюмах, молодые пары, что держатся за руки все свободное и не только время, и пары постарше, где один из супругов обязательно на что-то ворчит себе под нос. Сердце в груди Сорена пропускало удар за ударом, в голове стало пусто, а по коже прошли мурашки, но Марк не мог позволить себе расслабиться прямо сейчас. Еще не все было кончено.
– Домой захотелось?
– процедил Сорен, приметив объект своих поисков, который в компании трех мужчин быстро шел на выход, когда милый женский голос проговорил по радио: «Прошу пассажиров рейса МН-21 Париж-Мельбурн пройти на посадку. Повторяю…» - Адам! – крик Марка отдался эхом от бетонных стен зала, но мужчина так и не повернулся. – Моронье! Адам-чертов-Моронье! – люди, стоявшие рядом, отшатнулись от Сорена, который резко выхватил из-за пазухи пистолет. – Запомни, - Марк осекся. Внутри его тела происходили непонятные вещи. Боль вместе с экстазом захлестывали с головой, превращали мысли в хаос, что лицо Сорена скривилось в ужасающей усмешке. Время шло слишком медленно. Народ уже давно должен был разбежаться, но они лишь лениво переваливались с ноги на ногу, словно ничего и не происходило. – Только я, сукин ты сын, только я могу делать ему больно.
Пуля летела удушающе медленно, злобный тревожный вой давил на воспалённое сознание, а Адам почему-то оставался на месте, хотя прицел был взят идеально. Секундная стрелка перестала выполнять отведенную ей работу и начала отсчитывать минуты. Где-то снаружи здания что-то с треском упало, лица окружающих людей стали смазанными, и, наконец, Моронье пошатнулся. То, что было для Марка медленным и тягучим, для другого человека произошло в секунду. Адам падал вниз, его глаза так же медленно, как и все остальное, закрылись, и кто-то начал свой медленный путь к Моронье. Сорен видел, как у людей в форме в руках появились пистолеты, видел, как эти люди что-то говорят. Видел, но не слышал. Медленный вальс быстрых событий закружился еще более нудно и плавно. Скучно. Марку было скучно так, как никогда в жизни. В ушах звенело, руки и ноги слабели, а кровь прилила к мозгу.
Целый рой жужжащих пчел начал свой путь к Сорену. Марк никогда не боялся насекомых, не боялся их укусов, не боялся их жужжания, не боялся яда. Стоило было убежать, спасаться, но больше незачем. Выстрел пришелся в голову, и Адам лежит, а, значит, он больше не встанет. Последняя цель выполнена. Месть восторжествовала. Точка. Только что делать с этими пчелами? Бросив оружие, Марк вытянул руку им навстречу, и одна из них прошла сквозь ладонь Сорена. Это было приятно и странно. Хотя больше странно, чем приятно. Мозг отозвался на укус свойственной ему реакцией, что прошлась от головы до кончиков пальцев. Обычно, когда пчелы выпускают в чужую плоть яд, они погибают. Для того, в кого был выпущен этот яд, для смерти одной пчелы недостаточно. Следующий укус пришелся в живот, дальше было плечо, шея и грудь.
– Он сказал, что я бессмертен, - Марк опустил голову и увидел, как череда темно-алых дорожек на месте укусов начали свой путь вниз. – Для него я всегда буду…
Томный танец окружения стал еще медленнее, и вид отворачивающихся людей сменился чем-то ярким и белым. Пять укусов. А этого достаточно, чтобы распрощаться с миром? Возможно, но был еще и шестой. В лоб. Однако этой пули Марк уже не почувствовал.
========== S06E10 My Eternal ==========
– Мне так больно. Очнись, прошу, помоги мне.
Такое бывает, когда сложный механизм долго находится в остановленном состоянии. Первая попытка открыть глаза понесла за собой жуткую головную боль, вторая принесла резь в районе горла и груди, на третью у Тора получилось. Где-то сбоку от себя он слышал тяжелое и сиплое дыхание человека, который просил помощи. Хотя нет, он не просил, он умолял. Мозг включался гораздо медленнее тела и предоставлял лишь несвязанные между собой факты. Сухие, ненужные, глупые факты. Душно, кто-то есть рядом, этот кто-то нуждается в помощи, хочется пить, переодеться и есть. Кому сейчас это нужно?
– Мне не встать, Тор. Не встать! И так больно… Ты должен уже проснуться, прошу тебя.
Обращение по имени помогло, реальность настигла Одинсона врасплох. Несколько минут для успокоения сердечного ритма, счет до ста для принятия ситуации, несколько глубоких вдохов и выдохов для прочищения разума, сжать и разжать пальцы на руках и ногах, чтобы понять возможности тела. Все более, чем в норме. Стресс, не больше, даже депрессией сложно назвать. Пара таблеток обезболивающих, отдых, хорошее питание, сон, спокойствие. За неделю Тор сможет восстановиться, но сейчас есть кое-что поважнее.
– Что я должен сделать?
– Тор? – Локи сидел на полу около кровати и держался за правый бок. Нужно было обернуться, посмотреть в глаза, но сил уже ни на что не было.
– Мне повторить вопрос? – Лафейсон содрогнулся от холодного тона Одинсона.
– Кухня, вторая комната прямо по коридору. На столе лежит черная маленькая сумка, там темно-серая упаковка, достань оттуда две колбы по три миллилитра, сиреневая упаковка – одна на два миллилитра и шприц десятка. Желательно быстрее.
Узкий темный коридор с холодным полом, что выложен деревянным покрытием, такие же стены, обычные белые ничем непримечательные двери, с тонкими резными линями косяка, а после кухня. Светлая, с окном от самого пола до потолка и во всю стену с видом на мощный лесной массив, который уходит вниз, а что происходит дальше, за этим самым массивом, неизвестно, настолько нескончаемой и широкой кажется эта громада. На миг Тор затаил дыхание и тут же вернулся к своему заданию. Лучше всего в ситуациях, подобной этой, вновь стать солдатом. Сильным, непреклонным, бесчувственным, и главное не думать. Ни при каких условиях и обстоятельствах. Не думать.