Одиннадцатые звездные войны (сборник)
Шрифт:
Затем вмешалась другая. Было что-то изящное, человечески-женст-венное в том; как она говорила. Для Мастера это выглядело гротескно.
— Мы думаем, что знаем, по каким причинам люди воюют. Большинство животных и на нашем и на их мирах обладают рефлексом капитуляции, который спасает одного представителя вида от убийства его другим. Люди пользуются оружием инстинктивно, и это делает их рефлекс капитуляции слишком медленным.
— Но когда-то то же самое было и с нами,— сказала третья.— Эволюция Посредников положила этому конец. Ты говорила,
— У них нет никого, могущего вести переговоры между потенциальными врагами. Они любители во всем, что делают. Любители ведут их переговоры, а когда переговоры расстраиваются, они сражаются.
— Они любители, играющие в Мастеров,— сказала первая, нервно потирая центр своего лица.— На своих военных кораблях между носом и кормой они держат морских пехотинцев на случай, если кормовые отсеки захотят вдруг стать хозяевами корабля. Кроме того, когда говорит "Ленин", капитан Блейн повинуется, как Коричневый. Очень сложно,— продолжала она,— быть Финч (кликом у) существа, являющегося мастером, только часть дня.
— Согласна,— сказала Моти Уайтбрида.— Мой не является мастером, но однажды станет им.
— Наша Инженер нашла много такого в их инструментах, что нуждается в улучшении,— сказала вторая.— Это нельзя классифицировать иначе...
— Прекратите,— сказал Мастер, и голоса смолкли.— Наш интерес более специфичен. Что вы узнали об особенностях их спаривания?
— Они не говорили с нами об этом. Изучение этого вопроса будет трудным делом. Однако, похоже, что на борту у них только одна женщина.
— ОДНА ЖЕНЩИНА?!
— Это все, что мы смогли узнать.
— А все остальные или большинство из них — среднего пола?
— По всей вероятности, нет. Но несмотря на это, женщина не беременна и не была беременна за все время после их прибытия сюда.
— Мы должны узнать это,— сказал Мастер.— Но делать это нужно скрытно. Задавать небрежные вопросы. Спрашивать нужно очень осторожно, стараясь раскрывать по возможности меньше. Если наши подозрения верны... Они могут быть верны?
— Вся эволюция против этого,— сказала одна.— Индивидуумы, выживающие при разведении, несут гены для следующего поколения. Как же тогда...
— Они чужаки. Помните, что они чужаки,— сказали моти Уайтбрида.
— Мы должны разгадать это. Выделить среди нас одного, сформулировать вопрос и выбрать человека, которого нужно спросить. Остальное должны избегать этого вопроса, если, конечно, его не коснутся чужаки.
— Я думаю, мы ничего не должны скрывать,— сказала Моти, потирая центр своего лица.— Они чужаки. Они могут принести нам надежду, на которую мы даже не рассчитываем. С их помощью мы сможем разрушить древнюю структуру Циклов.
Мастер выразил свое удивление.
— Мы будем скрывать практическое различие между человеком и Моти. Они не должны знать об этом.
— А я говорю, что мы не должны этого делать! Выслушайте меня! Они идут своими путями,— решают проблемы, всегда...
Все остальные бросились на нее.
— Выслушайте меня! Вы должны выслушать!
— Безумный Эдди,— задумчиво сказал Мастер.— Содержать ее со всеми удобствами. Нам еще понадобится ее знания. Никто другой не должен назначаться к ней Финч (клик) ом, пока рассудок ее деформирован.
Блейн приказал катеру вести "Макартур" к Мошке-1 с ускорением в 0,87. "же". Он отчетливо понимал, что "Макартур" был военным кораблем, способным опустошить половину моти, и не хотел думать о том, какое оружие могли применить против него встревоженные моти. Он хотел, чтобы посольский корабль прибыл первым: не очень~то рассчитывал, что это поможет, но все-таки...
Катер был сейчас почти пуст. Ученый персонал жил и работал на борту "Макартура", готовя бесконечные данные для банков памяти компьютера, проверяя и перепроверяя их, затем кодируя и сообщая о своих находках капитану для доклада на "Ленин". Конечно, они могли бы докладывать и прямо, но ранг имел свои привилегии. Обеды на "Макарту ре” и встречи за карточным столом все чаще превращались в общие дискуссии.
Весь экипаж интересовало состояние Коричневого шахтера. Ей становилось все хуже и хуже, и пищу, полученную от моти, она ела так же мало, как и продукты с самого "Макартура". Это было огорчительно, и доктор Блевинс снова и снова проводил тесты, не дававшие результатов. Малыши, пропавшие на "Макартуре", стали жирными и плодовитыми, и Блевинс недоумевал, как они могли есть такие неожиданные вещи, вроде ракетного топлива или кабельной изоляции. Он предлагал ей разнообразные субстанции, но глаза Коричневого с каждым днем тускнели, мех выпадал клочьями, и она то и дело выла. Однажды она отказалась от еды, а на следующий день умерла.
Это событие привело Хорвата в ярость.
Блейн решил, что о случившемся нужно сообщить на посольский корабль. Мягко улыбающийся Коричнево-белый, который ответил ему, мог бы быть только Моти Хорвата, хотя Блейн даже под пыткой не смог бы сказать, как определил это.
— Могу ли я поговорить со своей Финч (клик)?— спросил Блейн. Моти Хорвата действовала на него угнетающе.
— К сожалению, нет, капитан.
— Хорошо. Я вызвал вас, чтобы сообщить, что Коричневый, находившийся на нашем корабле, мертв. Не знаю, что это значит для вас, но мы делали все, что могли. Весь научный персонал "Макартура" пытался вылечить ее.
— Я в этом уверена, капитан. Но это не имеет значения. Можем мы получить тело?
Род на мгновение задумался.
— К сожалению, нет.— Он не думал, что моти могут что-то узнать от трупа чужака, с который никогда не связывались, пока он был жив, но, видимо, сказывались наставления Кутузова. Может, под мехом у него есть микротатуировка?.. И почему раньше моти не интересовались Коричневым? Однако спрашивать об этом он, конечно, не мог.— Передайте моей Финч (клик) наилучшие пожелания.