Одиннадцатые звездные войны (сборник)
Шрифт:
Они только теперь заметили пешеходные дорожки, тянувшиеся этажом выше вдоль зданий, отчего пешеходов было плохо видно. Там были Белые, Коричнево-белые и другие.
Кто-то высокий и симметричный двигался среди Белых подобно великану. Он был не менее трех метров ростом, с маленькой головой без ушей, которая казалось, тонула в буграх мускулов его плеч. Под каждой из двух рук он нес массивно выглядевшие ящики. Двигался он как сокрушительная сила — прямо и безостановочно.
— Кто это?— спросил Реннер.
— Рабочий,— ответила Моти
— Затем Реннер углядел еще кого-то, чей мех был ржаво-красный, как будто его окунули в кровь. Он был ростом как его собственная Моти, но с меньшей головой, а когда поднимал и сгибал свои правые руки, становились видны пальцы, такие длинные и деликатные, что Реннер подумал об амазонских пауках. Он коснулся плеча своей Финч (клик) и спросил:
— А это?
— Физик,— сказала Моти Реннера.— Как вы могли сейчас заметить, у нас имеются различные виды. Они все — как бы это сказать — родственники...
— Да? А Белые?
— Отдающие приказы. Полагаю, вам известно, что на борту нашего корабля была одна.
— Да, мы предлагали это.— Во всяком случае Царь предполагал. В чем еще он окажется прав?
— Что вы думаете о нашей архитектуре?
— Безобразная. Индустриально-отвратительная,— сказал Реннер.— Я знаю, что ваши идеалы красоты должны отличаться от наших, но все же... У вас есть стандарт красоты?
— "Приходи, я ничего не скрою от тебя?" Да, но он не похож на ваш. Не понимаю, что вы, люди, видите в арках и колоннах?
— Фрейдистский симполизм,— жестко сказал Реннер. Сэлли фыркнула.
— Об этом постоянно говорит Моти Хорвата, но я ни разу не слышала понятного объяснения,— сказала Моти Реннера.— Кстати, что вы думаете о ваших экипажах?
Лимузины радикально отличались от двухместных машин, проносившихся мимо них. Среди этих двухместных не было двух, похожих друг на друга — похоже, моти не дошли еще до понимания выгод стандартизации. Впрочем, все остальные машины, которые видели люди, были крошечными, вроде двойных мотоциклов, тогда как людей везли в низких, четко очерченных экипажах, сверкавших полировкой.
— Они прекрасны,— сказала Сэлли.— Вы создали их именно для нас?
— Да,— ответила ее Моти.— Хорошо ли мы угадали?
— Отлично. Это весьма льстит нам,— сказала Сэлли.— Вы, должно быть, понесли значительные расходы для... этого...— Она вдруг замолчала. Реннер повернулся, чтобы взглянуть туда, куда она смотрит, и задохнулся от удивления.
Замки вроде этого располагались когда-то в Тирольских Альпах на Земле. Они до сих пор стояли там, поскольку их никогда не бомбили, но Реннер видел только их копии на других мирах. Сейчас сказочный замок с высокими изящными шпилями стоял посреди прямоугольных зданий города моти. Поднимавшийся с одного угла минарет опоясывал тонкий балкон.
— Что это за место?— спросил Реннер.
— Вы остановитесь здесь,— сказал Моти Сэлли.— Он герметизирован и полуогорожен. Для вашего удобства есть гараж и машины.
В восхищенном молчании прозвучали слова Горация Бари:
— Вы самые изумительные хозяева.
С самого начала они назвали его Замком. Вне всяких сомнений он был задуман и построен целиком для них. Здание было достаточно большое, чтобы вместить тридцать человек. Его красота и удобства были в традициях Спарты — с несколькими дисгармоничными отличиями.
Моти знали образ жизни Уайтбрида, Стели, Сэлли, докторов Харди и Хорвата, и поэтому они старались сдерживать свой смех, когда их Финч (клик) и показывали им отведенные для них комнаты. Космонавты Джексон и Вейес имели жестокие традиции гостеприимства и поэтому он считал странным все обычаи, кроме левантийских.
Однако люди вроде Реннера ценили прямоту и откровенность, и эта откровенность, как он обнаружил, делала жизнь для всех легче. Впрочем, ; за исключением Военного Флота. На Флоте он научился держать свой рот закрытым. К счастью, его Финч (клик) придерживалась подобной точке зрения.
Реннер осмотрел аппартамент, выделенный ему. Двуспальная постель, кухонный шкаф для посуды, кушетка и кофейный столик все смутно напоминало ему лекции о путешествиях, которые он читал моти. Комната была в пять раз больше его каюты на "Макартуре".
— Простор,— сказал он удовлетворенно, потом принюхался. Не было вообще никаких запахов.— Вы проделали огромную работу, чтобы профильтровать воздух планеты.
— Спасибо. Что касается простора...— Моти Реннера пошевелила всеми локтями.— Можно подумать, что нам нужно больше, чем вам, но это не так.
Панорамное окно тянулось от пола до потолка и от стены до стены. За ним возвышался город: большинство зданий, видимых отсюда, были выше Замка. Реннер заметил, что смотрит прямо вниз, на городскую улицу, уходящую к величественному закату, сиявшему всеми оттенками красного. По пешеходному уровню двигалась лавина спешивших разноцветных шариков, главным образом Красных и Коричневых, но и Белых было довольно много. Некоторое время он смотрел, потом повернулся.
Рядом с изголовьем его кровати находилась ниша, и Реннер заглянул в нее. Там стоял кухонный шкаф и два странных предмета обстановки, которые Реннер тут же узнал. Они походили на то, что сделал Коричневый из кровати в каюте Кроуффорда.
— Двое?— спросил Реннер.
— Мы назначили еще Коричневого.
— Я научу вас новому слову. "Уединение". Оно относится к человеческим потребностям...
— Мы знаем об уединении.— Моти сделала двойной жест.— Неужели вы полагаете, что это возможно между человеком и его Финч (клик)?
Реннер торжественно кивнул.
— Но... но... Реннер, у вас нет никакого уважения к традициям?
— Каким?
— Черт побери! Хорошо, Реннер. Мы навесим здесь дверь. С замком?
— Да. Должен заметить, что остальные, вероятно, чувствуют то же самое, независимо от того, говорят об этом или нет.